Патриция Хилсбург - Прощай, Эдем! Книга 2: Деннис
Как настоящий скандальный хроникер, Бернар не упустил ничего: ни того, что рассказала ему в ту ночь Аннета о детстве и юности своей лучшей подруги, ни о заведении мамаши Розалины, ни об активном анархисте Гарри Липтоне, отце Мартины, ни того, что узнал от миссис Махони и мистера МакКинтоша, ни того, что наговорила ему, псевдополицейскому, прислуга «Маджестика». Бернар действительно был настоящим профессионалом.
Лафарг отлично знал законы — знал, какие суровые меры предусматривают они за инсинуации в средствах массовой информации — и поэтому отстроил свой материал несколько обтекаемо, абсолютно ничего не утверждая категорично, но зато в изобилии употребляя слова «скорее всего», «как свидетельствуют многочисленные очевидцы», «вполне возможно», «вероятно». Бернар закончил свой скандальный материал так: «Обнаженная правда» — не полицейская служба, и поэтому мы не беремся утверждать категорично, что мистера Рудди Чарлтона убил именно Деннис Харпер — хотя, как утверждают многочисленные свидетели (их показания записаны на магнитофон), у последнего было достаточно мотивов свести счеты с уважаемым бизнесменом. Мы не утверждаем, что Деннис Харпер убил Чарлтона именно в это время, хотя очевидцы в один голос твердят, что Деннис со своей подружкой как раз в это время отсутствовал в «Маджестике». Мы даже не утверждаем, что этот Деннис Харпер пользуется профессиональными услугами мисс Липтон — хотя, чтобы утверждать это, не требуется особых свидетельских показаний. Мы можем утверждать только одно — все, что мы написали о Деннисе Харпере и его жизни, — действительно чистая правда. Мы, как и всегда, сохраняем честность и беспристрастность в оценках, иными словами — воздерживаемся от них. Ну, а выводы предстоит сделать самим читателям, среди которых, надеюсь, будут и служители Закона.
— «Ну, а выводы предстоит сделать самим читателя, среди которых, надеюсь, будут и служители Закона», — прочитал Якобс и, отложив принтерную распечатку, доброжелательно посмотрел на сидевшего напротив него Бернара. — Что ж, поздравляю. Неплохо написано. Как раз то, что надо. Кстати, материал у тебя на дискете?
Сидя в кабинете Якобса, Бернар внимательно наблюдал за выражением лица своего босса, стараясь угадать, какое именно впечатление произведет на того материал о Деннисе Харпере. Бернар не ошибся: Якобс остался им доволен.
— Этот материал у тебя на дискете?.. — повторил свой вопрос Фил.
Бернар кивнул утвердительно:
— Да.
Якобс отложил распечатку:
— Хорошо. Значит, это ты оставляешь мне, я правильно понял?
Бернар наклонил голову:
— Да, мистер Якобс. Но это еще не окончательный вариант. Может быть, мне удастся еще кое-что узнать. Тогда по ходу действия и подредактирую…
Якобс заулыбался.
— Хорошо, хорошо… Не сомневаюсь, что тебе удастся узнать еще кое-что любопытное… — Фил, взяв распечатку, положил ее в шуфляду письменного стола. — Как ты думаешь, что я теперь намерен предпринять?
Бернар прекрасно знал, каким будет последующий шаг Фила, однако, как и всегда в подобных случаях, поспешил изобразить на своем лице полнейшее недоумение относительно дальнейших планов своего шефа.
— Не знаю…
— Неужели?
Бернар передернул плечами.
— Честное слово — не знаю, — произнес он. — Понятия не имею.
Якобс улыбнулся вновь.
— Дальше в моих планах — встреча с дорогим клиентом, мистером Деннисом Харпером, — он развалился на стуле. — Понимаешь, этот идиот Чарлтон сразу же повел себя не так, как надо.
Бернар пристально посмотрел на Фила:
— То есть?..
— Понимаешь, он отправился к Деннису со своими бредовыми планами насчет своих золотоносных жил, требовать денег, не имея для этого достаточно весомых оснований, — произнес Фил.
Бернар кивнул в сторону шуфляды стола, куда Якобс положил распечатку его материала:
— Вроде таких?
— Вот именно. Мало ли кто о чем что знает… Одно дело — слышать какие-то вздорные слухи и сплетки, а другое — облечь их в такую замечательную форму, — пояснил Фил.
— Значит…
— Я думаю, теперь надо сделать так, чтобы Деннис сам прочитал это, — Якобс сделал ударение на последнем слове. — Я думаю, он не откажется.
Бернар хмыкнул.
— Еще бы! Хотел бы я видеть человека, который бы отказался читать про себя… — он запнулся, едва не сказав «этот гнусный пасквиль», но в последний момент решил, что называть таким неприличным словом собственную статью не стоит, и поэтому выбрал термин более нейтральный: — Этот материал.
— Вот именно, — согласился с ним Якобс. — Я тоже так думаю.
— А как это лучше сделать?
Фил на какое-то время задумался.
— Вот и я думаю — как. Может быть, ты мне подскажешь что-нибудь?
Бернар пожал плечами.
— Может быть, отправить по почте?
Фил поморщился.
— Я уже думал об этом варианте. Нет, мне это не подходит…
— Почему же?
— Понимаешь, — принялся объяснять Якобс, — по почте, конечно, хорошо, но есть один крупный недостаток…
— Какой же?
— Мне необходимо знать первую реакцию этого Харпера сразу же после прочтения материала, — произнес Фил, — мне обязательно надо видеть, как он на это отреагирует… Понимаешь?
Бернар кивнул:
— Конечно, конечно… Хотя реакцию можно и так предположить. Наверняка, этот Харпер обидится на нас…
— Обидится! — воскликнул Фил. — Ты сказал — обидится? Да не то слово!
Бернар понимающе заулыбался:
— Да, возможно, я недостаточно точно выразился. Харпер расстроится так, что…
Фил не дал Лафаргу договорить:
— Любой нормальный человек, прочитав про себя такое, наверняка пришел бы в ярость. Да, в ярость, — повторил Фил. — Но это была бы только первая реакция. Затем у него наступила бы деморализация, он бы наверняка потерял волевое начало… И тогда — тогда бы я назвал ему конкретную цифру.
— То есть, или этот материал увидит свет, или Деннис Харпер…
— … покупает его, закончил мысль репортера Якобс. — Я думаю, Харпер достаточно здравомыслящий человек, чтобы понять — лучше поступиться частью, чем потерять целое. Тем более, что последствия этой публикации могут быть самыми непредсказуемыми.
— Вот как?
Якобс утвердительно покачал головой:
— Да, именно так. Я знаю, что говорю. Понимаешь, Деннис — бизнесмен. А в бизнесе одно из важнейших сослагаемых успеха — доброе имя. Если бизнесмен теряет свое доброе имя, на нем можно ставить крест. Понимаешь, Бернар, никто и никогда не захочет иметь дело с человеком, который запятнал себя убийством… Даже если и не запятнал, то, во всяком случае, его имя мелькало рядом с этой грязной историей… Никто не захочет иметь дело с бизнесменом, который открыто сожительствует с грязной проституткой, подобранной на улице… Понимаешь?..
