Джулиет Мид - Капкан любви
— А как насчет другого торговца?
— Ну, я предполагаю, что он или она, скорее всего, потеряет работу. Даже английские торговые банки не слишком церемонятся с людьми, которые теряют такие большие деньги. Твое дело — решать, сколько ты заплатишь ей, или ему. Это должно быть очень личное соглашение.
— Чтобы никто ничего не подслушал?
— Ни единая душа. Я сам бы даже не назвал это мошенничеством. Ты и еще кто-то просто подтвердите, что сделка была заключена, только и всего. Каждый останется на своем месте, будет заниматься своей работой, а ты получишь отличное вознаграждение за хорошо сделанное дело, больше, чем принято в правлении. Кроме того, я лично позабочусь об увеличении твоей премии. Не вижу в этом ничего незаконного.
— Есть еще проблема, — заметил Майк. — Возможно, придется долго прождать такого же большого подъема, как взлет кроны, Фиц. Чтобы принести высокую прибыль, должна измениться одна из главных валют. Мы не можем проделать такое в обычный торговый день.
— Это верно, — согласился с ним Фиц. — Но мы — терпеливые люди, Майк. Если мы хотим проделать все это, мы должны набраться терпения. Верно, приятель?
Майк сидел молча, задумавшись. Он взял солонку и взвесил ее на ладони.
— Есть еще одна большая проблема, Фиц. У меня нет достаточно близких знакомых в «Варбурге».
— Это не «Варбург», Майк. Это «Хэйз Голдсмит». Ты там кого-нибудь знаешь? — подмигнул ему Фиц. — Подумай об этом.
Он похлопал Майка по спине и ушел.
Тедди и Кандида остались в офисе последними, как обычно. Тедди ждала ответного звонка от Конрада ван Бадингена. Кроме того, она оставила сообщение Эстер, решив рассказать ей, как обстоят дела. Даже сейчас у американки еще оставался крохотный шанс быть принятой в ФРЖ. Тедди хотела уговорить ее остаться «теплым телом». Это было стандартное выражение вербовщиков для обозначения кандидата, который не вполне доступен, но которого можно уговорить перейти. Возможно, в будущем Тедди могла бы подыскать другое предложение для Эстер.
Она уже собиралась встать и отправиться домой, как зазвонил телефон. Кандида была в другой комнате, а секретарша оставила связь переключенной на кабинет Тедди, и та подняла трубку.
— Компания «Эштон-Редмейен».
— Эй! По голосу это, кажется, Тедди?
— Правильно. Кто со мной говорит?
— Тедди, это твой дядюшка Алекс. Как у тебя дела, моя сладкая?
— Все хорошо, благодарю вас, Фиц. Кандида сейчас в другой комнате.
— Ладно, я с удовольствием послушаю твой голос. Я сегодня встречался за ленчем с Майком, Тедди. Он очень много говорил о тебе. Знаешь, он так страдает без тебя.
— Неужели страдает? Я не ожидала, что кто-то будет плакаться за него, Фиц.
— Это не мои слезы, Тедди. Это слезы Майка.
— Да? Ну, слезы Майка высохнут быстрее, чем я их успею увидеть. Он уже большой мальчик. Он сумеет присмотреть за собой.
— Я уверен, что сумеет, моя сладкая. Это я о тебе забочусь. Разве ты не чувствуешь себя несколько заброшенной в своем одиночестве?
Тедди в отвращении сморщила нос. Это, кажется, становилось одним из ее любимых выражений чувств.
— Нет, Фиц. Я слишком занята для этого…
— Звучит многообещающе. Тогда дай мне знать, если тебе потребуется помощь в том, чтобы занять себя.
— Обещаю, вы будете первым мужчиной, которому я позвоню. Как мило с вашей стороны проявлять такую заботу. Боюсь, что мне нужно срочно позвонить по делу, Фиц. Вы хотите поговорить с Кандидой?
— Нет, просто оставлю ей сообщение. Оно очень важное, поэтому будь хорошей девочкой, запиши его тщательно. Передай ей, что Алекс нашел дурака на рынке, поняла?
— Дурака на рынке?
— Правильно, моя сладкая. Скажи ей слово в слово, что Алекс нашел дурака на рынке.
— Передам. До свидания.
Перед уходом из офиса Тедди просунула голову в комнату, где оставалась Кандида.
— Звонил этот мерзкий Фицджеральд, — сообщила она. — Он просил меня передать вам, что нашел дурака на рынке, что бы это ни значило.
Мгновение Кандида, казалось, была в недоумении, а затем засмеялась.
— Конечно! Это же о старом Уоррене Баффете.
— Уоррен Баффет? Вкладчик?
— Да. Фиц, видимо, имел в виду, что любой игрок, свалявший дурака на рынке, является дураком на рынке. Он действительно передал это, Тедди?
— Именно так он и сказал.
— Спасибо. Большое тебе спасибо. Ты просто обрадовала меня на выходные.
Тедди пожала плечами. Если Кандиде и Алексу нравилось играть в детские игры, это было их дело. Она и сама не могла устоять перед желанием поиграть в детские игры.
Летом Лондон всегда кажется опустевшим. Шел дождь, поэтому Тедди отправилась домой на такси. Усевшись на заднем сиденье, она вытащила газету «Файнэншиэл Таймс», которую не успела прочитать утром, и начала выписывать буквы на краю полосы.
Джон Артур Мунго Делавинь
Теодора Лаура Винингтон-Смит
Тедди быстро вычеркнула сходные буквы и откинулась назад. Широкая улыбка расплылась по ее лицу. Он обожал ее, а она любила его. Неплохо. Совсем неплохо. Она стала просматривать газетную полосу.
Было уже начало сентября. Газета была полна сообщениями, что на валютном рынке сложилась напряженная обстановка. Быстрый просмотр заголовков рисовал мрачную картину: «Европейский валютный рынок потрясен ослаблением доллара и повышением обменного курса марки». «Центральные банки проигрывают борьбу за доллар». «Английский банк перед угрозой девальвации». «Долги членов европейского рынка».
Мысли Тедди обратились к Майку. Несколько месяцев назад она разделяла это с ним, в волнении обгрызая ногти и молясь, чтобы у него все обошлось благополучно, переживая из-за сводной таблицы доходов по бонам за последние пять лет. Теперь ей это было все равно — за исключением мимолетной надежды, что Майк окажется на неверной стороне рынка. Ее больше не заботило то, что происходит со стерлингом или долларом. Ведь она уже не собиралась проводить отпуск в Штатах. И не собиралась выходить замуж за валютного торговца.
Ее глаза вернулись к именам на краю полосы, чтобы проверить, нет ли ошибки в подсчетах. Нет, все было верно. Никто не мог видеть занятия Тедди, но она внезапно смутилась, тщательно зачеркнула имена и стала читать персональные рейтинги делового мира. Ей нужно было знать эту информацию для работы.
Дома Тедди дожидалось письмо от Кристиана, доставленное службой «Федерал Экспресс». Она вскрыла его, не снимая плаща, и быстро прочитала.
Моя возлюбленная Теодора!
Я подавлен тем, как разговаривал с тобой по телефону прошлой ночью. Это было непростительно, особенно то, что я погорячился и сообщил тебе о своей жене. Ты скажешь, что я давно должен был это сделать, и, возможно, будешь права. Но можешь ли ты искренне осуждать меня за то, что я оказался неспособным устоять перед твоим очарованием? Если бы я сказал тебе это при первой встрече, мы никогда бы не сошлись так близко, а я не могу сожалеть о том, что было между нами.
