Джулиет Мид - Капкан любви
Майк кивнул. В конце концов, Фиц вел себя честно, что нельзя было сказать о некоторых других ублюдках. Таких, как Норман Белл.
— Итак, я думал всю прошлую ночь, — продолжал Фиц. — Думал о торговле, о тебе, о том, как уменьшатся источники моей силы к концу года. И я подумал — дьявол, Фиц, ты слишком глубоко завяз в «Стейнберге», чтобы уйти оттуда. Надеюсь, ты понимаешь, что я имею в виду? Я слишком стар, чтобы уходить, да и в любом случае, партнеры не уходят. Либо они выбивают богатство, либо их выметают, как мусор, а я еще не готов лезть в мусорный бачок. Ладно. Я нашел для борьбы кое-что другое. Все это между нами, Майк, потому что информация очень доверительная. Нам нужно сделать небольшое приобретение. Допустим, купить акции английского торгового банка. Если нам удастся купить их тихо и по дешевке, это усилит отдел финансовых корпораций, и тогда мы сможем прикончить сторонников основных инвестиций. Значит, нам нужно найти способ купить эти акции. Я думал об этом всю прошлую ночь, думал, как мне справиться с обеими трудностями — как спасти моих торговцев и как купить акции — обе мысли вертелись и вертелись у меня в голове, видишь, что я говорю? И вдруг я подумал, бинго! В точности, как в бинго, эврика! И я увидел, как совместить их обе.
— Я не уловил, что ты имеешь в виду, Фиц. — Майк заслушался, но не представлял, какое отношение все это имеет к нему и зачем Фиц все это ему рассказывает.
— Я тебе это вот для чего рассказываю, Майк. Все очень просто, — Фиц взял солонку. — Давай назовем ее целью, торговым банком, о'кей? — он поставил ее в центр стола и взял перечницу. — А это назовем «Стейнберг Рот», понял? Если о солонке пойдут дурные слухи, что произойдет со стоимостью ее акций? Она упадет, верно?
— Конечно. Не нужно быть магистром экономики управления, чтобы видеть это.
— Правильно. Не нужно быть магистром экономики управления, чтобы подгонять своего осла. А теперь, что случится, если торговец «Стейнберг Рот», — Фиц указал на перечницу, — заключит огромную сделку с торговцем целевого банка, — он указал на солонку, — причем такую, что целевой банк теряет один или два миллиона фунтов?
Майк вник в ситуацию.
— Ну, это зависит от размера торгового банка — какой капитал они могут позволить себе потерять. «Барклай», например, пострадает, но такая потеря не доведет его до конца.
— Я имею в виду не «Барклай». Скажем, это один из старых, небольших английских банков.
— Один-два миллиона потерь разорят его.
— Точно. А что случится со стоимостью его акций?
— Она резко упадет.
— Хорошо! Ты думаешь то же, что и я! И тогда перечница может купить очень много соли, верно?
— Да, но есть одна проблема, Фиц, — засомневался Майк. — В той сделке, о которой ты говоришь. Если торговый банк заключит такую большую сделку, там должны быть веские причины думать, что такая сделка пойдет им на пользу. Как можно иметь уверенность в том, что прибыль получит «Стейнберг»?
— Не беспокойся об этом, — утешил его Фиц. — Предположим, что мы некоторым образом узнали, что эта сделка пойдет на пользу нам. Некоторым образом. Что произойдет тогда?
— Если мы «некоторым образом» узнали, что сделка пойдет нам на пользу, тогда по крайней мере, один, а возможно, и оба торговца получат от пяти до десяти лет тюрьмы. Может быть, я ошибаюсь в расчетах, Фиц, потому что давно не следил за тем, какие сроки заключения присуждают за мошенническую торговлю. Это всего лишь предположения.
Фиц засмеялся и потянулся через стол, чтобы потрепать Майка по плечу.
— Ты наш человек! Точно то самое место, где мой план проваливается. Помнишь, я сказал, что утром, когда я пришел в офис, моя голова была занята двумя идеями — как мне купить эти акции и как ублажить своих лучших парней? Затем я услышал новости, касающиеся шведского центрального банка. Я вызвал Нормана, и он сообщил мне, что тебе удалось закрыть до семи тридцати большую часть позиции. И тогда я понял, как мы сумеем это сделать. Почему бы торговцу здесь, — он вновь указал на перечницу, — и торговцу там, — он махнул в сторону солонки, — не заключить такую сделку? Что случилось бы этим утром, если бы ты, услышав о резком повышении курса кроны, просто так взял бы и выписал документ на приобретение, скажем, четырех миллиардов кроны, например, у «Варбурга», поставив время заключения сделки на семь часов утра?
Майк продолжил его идею.
— Случится вот что — мой документ придет в расчетный департамент, оттуда пошлют запрос «Варбургу», у которого не окажется документа, регистрирующего сделку, и они скажут, что никогда ее не заключали. И будут правы. Затем из расчетного департамента обратятся ко мне, и если у меня нет регистрации сделки на магнитофонной ленте, «Стейнберг» потеряет деньги за эту сделку, а меня выгонят. Тогда мне только и останется пойти в лечебницу для придурков, и вполне заслуженно…
— Подожди минуту, — упорствовал Фиц. — Представь теперь, что у «Варбурга» есть документ о подтверждении сделки. Представь, что другая сторона сделки тоже датирована семью часами утра? Что произойдет тогда?
— Фиц, я не совсем тебя понимаю, — уставился на него Майк. — Ты хочешь сказать, что в «Варбурге» есть торговец, который узнает, что в семь тридцать обменный курс кроны поднялся на семьдесят пять процентов? И, допустим, в восемь утра он выписывает документ, указывающий, что сделка заключена по прежней цене, до повышения курса, и датирует его семью часами утра?
— Правильно.
— Но какая дурная голова пойдет на это?
— Дурная голова, которой захочется быстро заработать миллион.
— Это невозможно, Фиц. Такие мошенничества делаются очень легко, но обоим торговцам придется скрываться. Им придется бежать в Венесуэлу и прожить на побережье остаток дней. Как только они исчезнут, все поймут, что случилось, и банки расторгнут сделку.
— Я так не считаю, Майк. Давай вернемся к стоимости акций. Если потери будут велики, стоимость акций резко упадет, так? Тогда «Стейнберг» купит большой пакет акций торгового банка. И очень много заработает — во-первых, на самой сделке, во-вторых, на инвестициях в акции. Допустим, торговцу «Стейнберга» будет гарантирован большой кусок этой прибыли. И, допустим, он поделится ею с торговцем этого банка.
— Кто здесь может гарантировать это, Фиц?
— Ну, например, я.
— Ты предлагаешь, чтобы я дал кому-нибудь взятку, чтобы тот вступил в мошенническую сделку со мной, а затем угрожал моей карьере за миллион долларов?
— Нет ничего грязнее, нет ничего опаснее, — пробормотал Фиц, наклоняясь к самому плечу Майка. — И нет ничего дешевле. Подумай, все, что я от тебя хочу — это заключить сделку, убедив кого-нибудь из другого учреждения вступить с тобой в сговор. В обмен я лично обещаю тебе премию в несколько миллионов долларов — четыре-пять, а возможно, и больше. Если тебе захочется, можешь оставаться в «Стейнберге» и посмотреть, как я выиграю эту небольшую политическую битву, но можешь перейти и в другой банк с моей блестящей рекомендацией, или можешь открыть собственное дело где-нибудь на берегу Карибского моря. Все в твоих руках. Конечно, я предпочел бы, чтобы ты остался.
