Джулия Гарвуд - Провинциальная девчонка
– Все это может несколько минут подождать. Сделай глубокий вздох и попытайся расслабиться. Хочешь выпить? Колу или еще что-нибудь?
– Нет, спасибо.
– Ну иди же сюда.
– Я здесь.
– Ближе.
Мишель шагнула к дивану.
– Тео…
– Ближе.
Перед ним просто устоять невозможно! Ни в коем случае нельзя позволить этому человеку себя обойти! У обоих слишком много дел!
Мишель покачала головой и нахмурилась.
– Теперь не время дурака валять!
Но вместо ответа он усадил ее себе на колени.
– А с чего ты взяла, что я собираюсь дурака валять? Его рука скользнула к ее затылку, слегка надавила.
– Не знаю… просто такое ощущение, что ты можешь захотеть меня поцеловать, – прошептала она, кладя руки на его плечи.
– Честно говоря, мне это в голову не приходило. Нам сейчас не до этого, милая. У нас слишком много дел.
Он опять покусывает ее за шею!
Мишель закрыла глаза и откинула голову набок, чтобы ему было удобнее поцеловать ее в ушко.
– Значит, я, должно быть, не так восприняла сигналы, – вздохнула она.
– Должно быть, – согласился он за мгновение до того, как завладеть ее губами в безумном обжигающем поцелуе. Его язык проник в ее теплый рот, и, Господи, это медленное, почти ленивое движение лишило ее разума. Он терзал, изводил и дразнил ее, пока она не задрожала и не вцепилась в его плечи, молчаливо требуя большего.
Тео собирался всего лишь наспех поцеловать ее, но стоило их губам слиться, и окружающий мир куда-то подевался. Он смутно понимал, что следует остановиться, и все же продолжал целовать ее, пока она не отстранилась.
– Мы не можем… – прошептала она, глядя на него затуманенным взором. – Не можем, и все. – Она прижалась лбом к его лбу и почти заплакала. – Мы должны немедленно это прекратить.
– Ты права, – пробурчал он, пытаясь унять стук сердца. Она чмокнула его в щеку, прикоснулась губами к переносице.
– Ради Бога, это ведь больница! – И поцеловала в губы.
Но стоило ему ответить" как она отпрянула и прошептала:
– Я здесь работаю. И не могу целоваться с первым встречным!
Но, черт возьми, ведь она опять целует его! Самообладание Тео слабело с каждой секундой. Он едва не отскочил и решительно снял ее с колен.
Мишель привалилась к письменному столу, боясь, что ноги подкосятся. Как же он умеет целоваться! И как она обожает вкус его губ.
Но тут она с ужасом поняла, что любит в нем все. Его спокойную готовность в любую минуту взять ответственность на себя, жесткий самоконтроль, твердость и силу. Он был в таком ладу с собой, так уверен в себе. И даже когда боялся, имел мужество не скрывать этого. В отличие от ее брата. Но он был так стоек и отважен, что вовсе не заботился о мнении окружающих.
И это ей нравилось в нем больше всего.
Она последовала его совету, глубоко вздохнула и направилась в приемное отделение. Толкнув вертящуюся дверь, она оказалась в коридоре. Тео не отставал ни на шаг.
– У тебя самая сексуальная в мире походка, – объявил он.
– Разве ты не прочел табличку?
– Какую еще табличку?
– «В больнице флиртовать запрещается».
– Ладно, – смирился он. – Начинаем искать в приемном покое. Я заметил, что там народу мало, так что сейчас самое время. Попрошу кого-нибудь из сестер помочь.
– Но сначала я наложу швы.
– Нет, Мишель, я хочу…
Она повернулась и пошла обратно.
– Тео, здесь командую я. И никаких возражений.
Душ ободрил ее, но Мишель понимала, что прилив энергии будет коротким, а приключения прошлой ночи непременно на ней скажутся. По этой причине она стремилась поскорее сделать самое важное. Хочет этого Тео или нет, но для нее он всего главнее.
Она также чувствовала спокойствие и вернувшуюся уверенность. Здесь, в больнице, они в полной безопасности и могут позволить себе забыть об осторожности. Никто в них не выстрелит. Неплохо бы поспать здесь немного.
Она уже собиралась высказать эту мысль вслух, но Тео не дал ей говорить.
– Не так быстро! – скомандовал он. – С кем из персонала я могу поговорить насчет поисков?
– У них и без того много работы.
– А эта – самая важная.
– Ты мог бы позвонить администратору. Он обычно приводит к восьми, а сейчас уже почти восемь. Только он пальцем о палец ради тебя не ударит. Он терпеть не может, когда что-то нарушает обычный график. – Жаль, но ему придется мне помочь. Ты почти бежишь. Можно помедленнее? – повторил он.
– А ты еле ноги волочишь. Боишься пары швов? – ехидно усмехнулась Мишель. – Трясешься, что я сделаю тебе больно?
– Нет, просто терпеть не могу игл.
– И я тоже. Стоит увидеть иголку, и я тут же в обморок падаю.
– Не смешно, – обиделся Тео.
Но Мишель была иного мнения и поэтому хихикнула. Вечно хмурая Френсис уже стояла перед смотровыми блоками.
– Все готово, доктор, – объявила она, откидывая занавеску.
Мишель приглашающе похлопала по смотровому столу. Тео уселся, не сводя глаз с Мишель, которая деловито натягивала стерильные перчатки. Но тут сестра отвлекла его, подойдя с ножницами в руках и явно целясь на его майку. Тео поспешно задрал рукав. Пока сестра обрабатывала кожу вокруг пореза резко пахнущим дезинфицирующим раствором, Тео взял сотовый и стал набирать номер.
– Здесь нельзя пользоваться сотовыми, – объявила Френсис, пытаясь выхватить у него трубку. Ему страшно хотелось порекомендовать ей отвязаться от него, но Тео сдержался и положил сотовый на стол.
– Тогда дайте мне телефон, которым можно пользоваться! – резко бросил он. Должно быть, Френсис обиделась, потому что, хоть это вряд ли казалось возможным, лицо ее еще больше помрачнело.
– Ужасно раздражительный пациент, верно, доктор? Мишель что-то делала в углу, повернувшись к Тео спиной, но он знал, что она улыбается. Смех так и звенел в ее голосе, когда она ответила:
– Ему нужно поспать.
– Мне нужен телефон.
Френсис закончила обрабатывать рану и вышла, вероятно, затем, чтобы принести ему телефон.
Мишель подошла к нему, держа руку за спиной. Да что же это такое? Обращается с ним, как с десятилетним мальчишкой! Прячет шприц, чтобы он не увидел иглу!
– Давай побыстрее, – досадливо буркнул он. – У нас впереди полно работы.
Она ловко ввела ему лидокаин. Тео ухитрился не поморщиться.
– Через минуту рука онемеет. Не хочешь прилечь?
– А это облегчит или ускорит тебе работу?
– Нет.
– Тогда все в порядке. Давай, я жду.
Вернулась Френсис, неся дощечку с зажимом и бумаги. Очевидно, она слышала, как Тео велел Мишель начинать.
– Молодой человек, вам не следует торопить доктора. Вот так и делаются ошибки.
