Леночка, или Анна Каренина наших дней (СИ) - Июльская Ирина

— Спасибо, Леша. —

Они, прожившие вместе шестнадцать лет, стояли молча напротив друг друга, не в силах что-либо произнести. Первым прервал молчание Алексей:

— Я отвезу тебя на вокзал, во сколько поезд? —

Лена вышла из оцепенения и замотала головой:

— Нет, нет, прошу тебя не надо меня провожать. И вот еще… я очень тебя прошу, потом, когда я уеду отдай эти письма Коле и маме, когда все немного поутихнет. Она протянула Алексею два конверта с письмами. Лена подняла на Лешу глаза и их взгляды встретились впервые с тех пор, как они объяснились. В глазах Алексея она увидела спокойную решимость и даже твердость, которую никогда не замечала раньше. Ей вдруг так захотелось обнять его на прощание, но она испугалась, что разрыдается и выдаст себя перед Колей, а еще она не знала какова будет ответная реакция Алексея, поэтому подавила свой внезапный порыв.

Провожать Лену на поезд до Москвы приехала Нина. Она не захотела продлевать свой контракт на работу в Германии и вернулась в институт, в котором работала еще до БРИПа. Зав. кафедрой, доктор наук, профессор, Нина была настоящим ученым, это признавали все. С Алексеем они иногда пересекались в институте, но работали на разных кафедрах.

Лена предложила Нине посидеть в привокзальном ресторанчике перед своим долгим путем. Нина, ее верная подруга, она, конечно, все уже знала. Лена рассказала ей все: и про свой отъезд, и про Дмитрия, и про их разговор с Алексеем.

Было утро и ресторанчик был пуст, тихо играла музыка. Лена заказала для себя с подругой кофе и пирожные. Нина сидела над чашкой кофе, погруженная в размышления. Лена взяла ее за руку и волнуясь, стараясь подавить в себе близкие слезы, произнесла:

— Нина, я очень благодарна тебе за все. Я не буду много говорить о том, что ты сделала для меня, для нашей семьи. Прошу тебя, ты крестная мать моему сыну, он любит, уважает и прислушивается к тебе. Ты для него авторитет. Не бросай их… — глаза Лены наполнились готовыми вот-вот брызнуть слезами:

— Я знаю, что ты любишь Лешу, давно знаю. Я очень хочу вам счастья. —

Нина взглянула на Лену и произнесла с легкой усмешкой:

Леша любит Лену,

Лена любит Диму,

Нина любит Лешу.

— Нет, Лена, нет мне места в этой геометрической фигуре, лишняя я. Алексей всю жизнь любит тебя и только тебя. Однолюб он, знаю, сама такая. — После паузы Нина произнесла:

— Не волнуйся, все со временем наладится. Коля уже почти взрослый, я уверена Леша справится. Они настоящие друзья. Так, что можешь быть спокойна за них. —

Объявили посадку на поезд до Москвы. Нина проводила Лену до ее вагона. Они обнялись, расцеловались, затем Лена вошла в вагон, махнув Нине рукой на прощание. И только когда поезд тронулся, только тогда Лена реально ощутила, что здесь в ее родном Вологжанске, она оставляет свою прежнюю жизнь и едет в новую, неведанную…

Эпилог

И вот Лондон, Хитроу. Еще издали она видит улыбающегося Дмитрия, он спешит к ней навстречу с букетом цветов. Они обнялись, поцеловались. Все происходящее вокруг Леночки кажется нереальным, как будто и не с ней, как будто она смотрит на себя со стороны… Лондон, его улицы, обрывки фраз на английском. Новые лица, красивые, но чужеродные пейзажи за окном автомобиля. Все новое, незнакомое, но рядом он, он держит ее за руку, крепко держит и от этого у нее спокойно на душе. Его глаза смотрят в самую ее душу и ничего нельзя с этим поделать…

И вот колеса автомобиля прошелестели по гравиевой дорожке, машина остановилась. Дом Дмитрия, теперь она будет здесь жить. Она никогда не жила в таком большом особняке. Шофер открыл перед ними дверцы автомобиля, они вышли и направились к дому, держась за руки.

В большом зале был накрыт стол на двоих, кругом цветы из их сада. После разлуки они впервые так рядом вдвоем, что волна смущения накрывает обоих. О, эта английская сдержанность, надо привыкать и к ней…

— Как я счастлив, что ты здесь со мной. Впервые за много лет счастлив. — Дмитрий обнял ее, смущенную и раскрасневшуюся, словно девушка. Зажгли свечи на столе, тихо играла музыка. Они отослали официанта после легкого ужина, не хотелось присутствия третьих лиц. Дмитрий повел Леночку показывать их дом, в котором они будут жить вместе. Он был построен в викторианском стиле, в три этажа; два наземных, а нижний этаж был подземным, так было задумано архитекторами в практичную эпоху королевы Виктории. Здание было построено на гране 19 и 20 веков, со всеми современными коммуникациями. В доме на верхнем этаже предполагалось проживание хозяев. Кабинет Дмитрия, две спальни, три ванные комнаты, туалеты-санузлы, несколько комнат назначение которых для Леночки было неизвестно, но она догадалась, что одна из них для дочери Дмитрия — Анны, которая приезжает домой на каникулы. Хороший, добротный дом. Они спустились на нижний этаж, на котором была большая столовая, где и был накрыт стол. Там же располагалась библиотека, галерея личной коллекции, где было много картин и предметов антиквариата. Вокруг дома был сад с английским газоном, подстриженным «паркетом» или «елочкой», много зелени и цветов вокруг.

— Завтра я познакомлю тебя с экономкой миссис Миллер, под ее руководством в доме работают повар и его помощник, он же официант и еще постоянная горничная, следящая за чистотой и порядком, а также приходящая ей в помощь из деревни неподалеку от Лондона, итого их семеро с шофером и садовником. У Лены непроизвольно мелькнуло в мозгу:

— И всем надо платить зарплаты, — она, привыкшая все делать сама… хотя если честно, мама и Алексей создавали для Леночки тепличный режим, улыбнувшись она вспомнила про маникюр.

— Да, теперь при такой жизни он просто необходим, ведь она готовится стать графиней… только сейчас Лена начала понимать насколько серьезно будет отличаться ее новая жизнь от прошлой.

Его поцелуи, мягкое касание кончиками пальцев всего ее тела, по ощущениям было подобно тонким струйкам золотистого песка, сыплющимися сквозь его пальцы, на легкое порхание крыльев бабочек, слегка задевавших ее нежную кожу. Его руки скользили по ней, как по шелку, обхватывали талию, грудь, поднимаясь выше по шее от висков к волосам, к самым их корням, слегка массируя их. Все в ней замерло в ожидании чуда, которое ей мог дать только он. Это чудо в его руках, глазах, губах. Все ее тело трепетало и ликовало под воздействием его ласк.

Она, привыкшая в любви больше отдавать, чем принимать, хотела было перехватить у него инициативу и из ведомой стать ведущей, но он только успел ей прошептать:

— Потом, сейчас ты — моя… — и она сдалась ему, его ласковым рукам, его нежности и нарастающей страсти, которая уже поднимала в ней свои волны. Она, достаточно опытная, знала, что скоро наступит настоящее цунами и их обоих накроет с головой, возврата назад уже не будет, да и не нужно… Надо только повиноваться ему и отвечать, нет ни словами, ни звуками, а всем состоянием души, переполненной любовью к нему.

Все… она уже просит, почти умоляет пощадить ее и войти в ее мир, который она готова отдать ему целиком, без остатка. Ему и только ему! В ней все напряжено и жаждет его.

И он вошел нежно и ласково в ее горячее лоно, истекающее соком томительного ожидания… Он входил медленно, словно ощупывая каждый сантиметр, каждую складочку ее плоти, как исследователь ее личной планеты, которую ему предстояло открыть. Он ласково скользил и вдруг замер в конце пути, упершись в нее. Время остановилось. Так они и пробыли вдвоем, тесно образуя единую сущность.

Временами ей казалось, что она на секунды теряла сознание, но он возвращал ее и среди шквала эмоций, подобно урагану, обрушившегося на нее, она увидела над собой его глаза, которые вернули ее в реальность и она взмолилась:

— Еще, еще!!! —

Они, оба уставшие и расслабленные, лежали обняв друг друга, Лена захотела пить, он налил им золотистого шампанского и подал ей фужер, с бегущими вверх пузырьками. Они выпили. Шампанское вернуло силы, но им не хотелось спускаться на землю, пребывание на облаках продолжалось…