Гарольд Карлтон - Ярлыки
— Колин! — окликнула его Корал, когда он вошел в переполненный номер. Она улыбнулась фотографу и его помощникам, манекенщицам, стилистам, парикмахерам, визажистам. Свой собственный номер она использовала как фон для репортажа о Париже. Великолепно, подумал Колин. Он узнал фотографа — Хельмут Ньютон. Своими эротическими снимками он начинал завоевывать себе славу. Впервые в истории модных журналов он делал моду сексуальной.
Журналы отчаянно состязались друг с другом в освещении коллекций. «Базар» арендовал помещение цирка и артистов: манекенщицы с риском для жизни балансировали на слонах и канатах. У Эйвдона манекенщицы бегали среди ночи вдоль Понт Неф, а прожекторы создавали эффект молнии. Одежду «от кутюр»[3] можно было взять из демонстрационных залов только ночью — днем она была нужна для непрерывных показов покупателям и заказчикам.
В номере у Корал манекенщицы подкрашивали губы, опирались на золоченые зеркала в стиле рококо, позировали на фоне искусно украшенных стен ванной, сидели, развалясь, на незаправленных кроватях, на которых стилисты устроили художественный беспорядок. Высокое, восхитительно прекрасное существо что-то опускало в чашку шоколада в тот момент, когда щелкнул фотоаппарат Хельмута Ньютона, а сам он издал одобрительный возглас. Стилисты разбрасывали по кровати красные розы и номера «Фигаро» и «Гералд Трибьюн».
— Похоже это на сумасшедший дом? — довольным тоном спрашивала Корал.
Колин сел на стоящий в отдалении стул, но Корал кивнула ему: «Сюда!», и ему пришлось встать и на глазах у всех пересечь комнату. Он никак не мог избавиться от ощущения странности происходящего. Он высоко поднял голову и подумал о Тулуз-Лотреке.
Когда он подошел к Корал, она уже разговаривала с художником по прическам. Она была тонкая, как щепка. Довольно обычное лицо, решил он, но свои достоинства она подчеркнула умело: белая кожа, правильной формы нос, умные, немного лукавые голубые глаза. Волосы, крашенные в рыжий цвет, коротко подстриженные, взъерошенные. Изысканна, как на рекламном проспекте, подумал Колин. Алые губы немного маловаты. Он слышал, что она разводится.
Корал посмотрела на манекенщицу, которая позировала с задранной до бедер юбкой.
— Новизна этой юбки в ее пышности, Хельмут, — сказала она фотографу. — Я за то, чтобы рискнуть, но давай все же посмотрим и на одежду, дорогой. — Она опустила юбку до лодыжек. — Вот так! — Она повела Колина в маленькую комнату для переодевания. В руках у нее был блокнот. — Очень славно, что ты так быстро пришел, — сказала она ему.
Он улыбнулся. Как будто она сама не знала, что любой, связанный с миром моды, бросил бы все дела и помчался к ней. Возможность публикации в журнале «Дивайн» заставляла преодолевать все препятствия.
— Мне нравится, что ты делал для французского «Вог», — сказала она. Они сели друг напротив друга. — Портреты Денев очень изысканны. Я бы расположила их на двух страницах. Не знаю, придется ли тебе во вкусу мое предложение, но мне кажется, что чуть больше раскованности, и все получится еще шикарнее.
— Раскованнее?
Он слышал, что она вмешивалась в чужое творчество со своими советами.
Она наклонилась к нему.
— Баленсиага и Живанши показывают свои модели прессе только через месяц после показа других домов. Пресса им не нужна. Они творят моду. И их клиентура знает об этом.
— Я согласен.
— На этот раз Хуберт согласился показать мне некоторые незаконченные модели. Они еще не дошиты, поэтому я хочу, чтобы их набросали. Но в свободной манере, небрежно. Как будто они не закончены. Как будто страницы вырваны из альбома для набросков.
— Сколько страниц?
— Это будет зависеть от того, насколько ты его очаруешь и сколько сможешь выудить у него моделей.
— Не знаю. Может быть, он посочувствует несчастному коротышке-художнику и бросит мне немного больше крошек со своего стола.
— Колин! — Корал села очень прямо. — Я не хочу, чтобы ты еще хоть раз себя так назвал. Никогда! Ты слышишь?
Его это тронуло, и он рассмеялся. Они пристально посмотрели друг на друга и на некоторое время ощутили близость. В комнату просунула голову ассистентка.
— Миссис Стэнтон? Дороти не нравится Пату!
— Правда? — Корал вскочила на ноги. — Колин, завтра же сходи к месье Живанши. Наброски мне надо в пятницу забрать с собой в Нью-Йорк. Желаю удачи!
Выходя из номера, он слышал ее командный голос:
— Что такое, Дороти? Может быть, ты предпочитаешь бегать по парижским бульварам, как это делают манекенщицы из журнала «Базар»? Или ты все-таки это наденешь и ляжешь на кровать?
Он шел по улицам к станции метро. Он был ослеплен Корал. Уж не влюбился ли я в нее, подумал он. Но разве она когда-нибудь сможет обратить свое внимание на меня?
Какой-то карликового роста художник по костюмам. Не делай этого, поучал он себя. Пользуйся своим ростом, не воспринимай его как недостаток, а извлекай из него выгоду. Корал заметит его только в том случае, если он станет самым лучшим художником или самым лучшим ее другом. Он поклялся стать и тем, и другим.
На следующий день он набросал у Живанши восемь моделей. Имя Корал открывало все двери. Сам Хуберт де Живанши вышел его встретить. На нем был портновский рабочий халат. Он обращался к Колину с учтивостью английского графа. В конце концов рисунки Колина были разбросаны на четырех страницах парижского выпуска журнала. Вместе Колин и Корал начали вводить новое в оформление журнала.
Колин понимал направление моды, ее суть. Иногда он видел в костюме даже больше, чем замышлял модельер. Он по-своему оказывал влияние на моду шестидесятых, но влияние его было не меньше, чем влияние Куанта или Куррежа. Когда «Дивайн» познакомил с ним Америку, посыпались приглашения из рекламных агентств и издательств. Корал тоже требовалось все больше рисунков. Колин упаковал свои скудные пожитки и уехал из Парижа в Нью-Йорк. Билет он купил только в один конец. Корал изменила его жизнь; однажды и ее жизнь изменится благодаря ему.
ГЛАВА ВТОРАЯ
— У меня большая чистка! — подала Корал голос из шкафа, раньше принадлежавшего ее мужу. — Я выкидываю все вещи, на которых нет ярлыка с именем модельера!
Она вернулась из Парижа на следующий день после отъезда Гэрри Стэнтона. И не теряла времени: ей требовалось место в шкафу.
Майя смотрела на нее, стоя в дверях. На Корал были элегантные черные бархатные брюки, огромных размеров белая шелковая блузка и ярко-красная повязка вокруг головы как признак того, что она занимается домашней работой. Она была похожа на танцовщицу из какой-нибудь современной танцевальной труппы. «Дивайн» мог бы поместить ее фото с остроумным текстом внизу: «Одежда для уборки после развода с мужем».
