Ольга Орлова - Стеклянная невеста
Зайдя в помещение кухни, Граф и Аркадий остановились в дверях. Если бы не аппетитные запахи и белые одежды поваров, можно было подумать, что находишься в аду: пар из всевозможных кастрюль заполнял помещение, на сковородах всех видов и размеров что-то шипело, шкворчало и булькало, сновали служащие, перекрикивая шум, громко отдавали приказы старшие повара.
Граф смотрел молча, ни словом, ни жестом не давая понять, как его завораживает эта суета. Прошло уже несколько лет, как клуб стал его собственностью, но до сих пор он испытывал жгучее наслаждение при виде того, как эти люди, его служащие, суетятся, ругаются, работают, борются за существование с себе подобными и с самой жизнью, а в итоге только он становился все богаче, лишь его личный банковский счет все стремительнее разбухает и жиреет.
— Все привезли, Петр Сергеевич? — спросил Граф, подходя к пожилому толстому мужчине, который в этот момент сверял со списком в руке количество вносимых в открытую дверь ящиков и их содержимое.
— Сегодня вроде все, а вот вчера «Гермес» напортачил и вместо шампиньонов привез ящик шпината, — возмущенно ответил Петр Сергеевич. — А на днях вместо цыплят доставил партию свиного сала. Черт знает что! Я уж подумывал, не отказать ли им?
— Посмотрим, — примирительно сказал Граф. — Если повторится еще, вы мне доложите.
Петр Сергеевич Листопадов был знаменитостью в узком кругу кулинаров. В прежнее время, работая в советском посольстве в Греции, он ухитрялся свой законный отпуск проводить не на родине, а в одной из европейских стран, каждый раз в новой. Там он на время отпуска нанимался работать поваром в какой-нибудь приличный ресторан. Тем более что рекомендации имел всегда прекрасные. Потом Петр Сергеевич подсуетился и принял участие во всеевропейском конкурсе поваров, где, разумеется, занял первое место. Дальше — больше. Как лауреат, Листопадов попал в номенклатурные списки элитных служащих, востребованных на самые привилегированные должности. Последовал официальный запрос от генсека ООН к советскому правительству, где была просьба отпустить Петра Сергеевича Листопадова работать личным поваром главы ООН.
Конечно, Петра Сергеевича не только не отпустили, но и отозвали из Греции. Некоторое время он мог найти себе работу только помощником главного повара в третьестепенных ресторанах, потом пришел Горбачев, начал перестройку, и все наладилось. Однако что-то сломалось в душе самого Листопадова, ничего ему уже не было интересно, никуда не хотелось ехать. Лишь старые друзья не забывали, и однажды кто-то порекомендовал его Атаманше, прежней владелице клуба. Атаманша нашла его среди рядовых поваров ресторана «Абхазия» на Новочеремушкинской улице, нашла действительно разочарованным во всем том, что прежде его увлекало. Однако уговорить себя он дал, рассчитался в «Абхазии» и стал главным поваром ночного клуба «Русалка». Здесь Петру Сергеевичу неожиданно понравилось, он прижился и постепенно снова расцвел. Владельцы престижных ресторанов, знавшие его прежде, сразу вспомнили былую славу повара-лауреата и теперь сулили золотые горы. Старались переманить к себе, но бесполезно — Листопадов держался за клуб.
— У меня есть на примете хорошие поставщики, я могу переговорить, — предложил Аркадий.
— Вообще-то «Гермес» нас раньше не подводил, может, случайность, — сказал Листопадов и, грузно повернувшись, вдруг закричал: — Ты что, охламон, не видишь, убегает!
Граф и Аркадий посмотрели в сторону, куда указывал толстый палец главного повара «Русалки». Из ближайшей кастрюли, вмещающей литров пятьдесят, приподнимая крышку и заливая огонь, лезла пена. К кастрюле уже спешил младший повар Митя, невысокий коренастый молодой человек с круглым розовым лицом. Он был родом из подмосковных Мытищ, где продолжали жить его родители и сестра. Благодаря врожденной услужливости и умению обходить конфликтные ситуации, за полтора года работы в клубе он сумел со всеми наладить хорошие отношения. Граф, хорошо разбиравшийся в людях, считал Митю перспективным работником и уже подумывал через некоторое время повысить его в должности.
Наведя порядок, Петр Сергеевич сразу успокоился:
— Ладно, если «Гермес» еще что напутает, я скажу. Тем более, если мы будем расширяться, все равно надо будет искать новых поставщиков. Я прав?
Граф улыбнулся. Ему польстило, что недавнее решение приобрести соседний дом стало известно и обсуждается.
— Там будет видно, — сказал он. — Одно только надо усвоить твердо: все мы здесь являемся командой, все мы заинтересованы в том, чтобы наш клуб стал лучшим в городе. Если наши поставщики будут халтурить, то мы обязательно найдем других, нельзя рисковать и в чем-то допускать промахи.
Граф, сев на любимого конька, повысил голос, чтобы его слышали и другие.
— Если каждый поймет простую вещь, что от него тоже зависит судьба клуба, а значит, и его личная судьба, тогда мы точно дадим сто очков нашим конкурентам. Работайте, ребята, и у вас все будет!
Повара, продолжавшие работать, прислушивались к его речи. Все знали эту слабость Графа — иногда впадать в пафос, знали, понимали и прощали. Кроме того, Граф был безусловно прав: успех предприятия зависел от старания каждого. А ежемесячные премии, которые служащие клуба получали согласно разработанной хозяином шкале заслуг, лучше всяких слов убеждали в его правоте.
Граф еще некоторое время молча смотрел на царившую вокруг суету: на бурление в кастрюлях, на шипение сковородок, на быстрые мелькания ножей, рубящих овощи, на гудящие механизмы — большую мясорубку, картофелечистку, мойку; затем, повернувшись, пошел в сторону лестницы в сопровождении заместителя, напевая сквозь зубы какую-то мелодию. Граф был доволен тем, как начался новый рабочий день, то есть ночь, хоть и не мог бы сказать точно, чем вызвано его хорошее настроение.
Глава 9
МАМОЧКА
Выйдя в коридор, стены которого были покрыты итальянским кафелем с геометрическим античным узором, они прошли в отдел саун. Тяжелая дверь, закрывшись за ними, отсекла их от внешнего мира. С двух сторон коридора находились двери отдельных кабинетов. Здесь была совсем иная, расслабляющая, настраивающая на негу атмосфера. Клиентов, конечно, еще не было, клиенты начинали подтягиваться к вечеру, но уже сейчас все здесь словно бы находилось в ожидании тех расслабляющих удовольствий, которые можно найти только здесь, в сауне.
Из массажного кабинета вышла высокая блондинка в шелковом цветном халате. Это была Наташа, бывший участковый терапевт, вовремя обнаружившая, что курсы массажа, усвоенные ею как-то по случаю, могут дать столько, что теряется смысл держаться за свою прежнюю профессию врача. Семью теперь она обеспечивала одна, муж свыкся, отец и мать, а также родители мужа чуть ли не молились на нее, дети — мальчик и девочка — учились в элитной школе, так что Наташа действительно не жалела о прежнем.
