Патриция Хилсбург - Изгнание из Эдема Книга 1
— Да, мадам.
— А кто же тогда вы?
— А я, в известном смысле слова, домашний, добрый ангел-хранитель.
У Джона Фархшема заблестели глаза непрошеной слезой, он громко всхлипнул, не удержался от писклявого всхлипывания, едва ли не вскрика, чем очень удивил адвоката.
— Ты ангел, Полли, ангел, дорогая!
Стэфани не обратила на это никакого внимания, ей надо было разобраться с Патрицией.
— Вы для него половик, о который вытирают ноги. Вот вы кто. И не больше…
— Половики — очень полезная вещь, если вы хотите, чтобы дома было чисто, дорогая.
Все неожиданно вздрогнули, когда на столе зазвенел телефон. Сэдверборг, даже не попросив ни у кого прощения, быстро снял трубку. Его голос зазвучал немножко хрипловато, видно он сильно вникал в происходящий перед ним спектакль:
— Слушаю… Как вы сказали? Эндрюс Блэкфорд?
Стэфани зашевелилась на своем кресле и стала выглядеть, как будто сменила наряд. Мгновенно помолодела, глаза засияли глубоким светом.
— Эндрюс? Как он узнал, что я здесь?
Сэдверборг решительным голосом сказал в трубку:
— Попросите джентльмена некоторое время обождать, но пусть не уходит.
Он решительным движением положил трубку и вопросительно посмотрел на Стэфани.
— Не расскажете ли мне о нем поподробнее, миссис Фархшем? Он, кажется, глава издательства «Карманная книга»?
Молча и долго Стэфани смотрела на адвоката, понимая, что скажет только правду, которую ей не хотелось говорить перед «этой женщиной».
— Нет, глава издательства — его отец, который основал его. Эндрюс — член правления, но у него совершенно нет деловых качеств, способностей к этому делу. Благодаря прекрасной репутации его отца он состоит членом пятнадцати правлений, но, насколько я знаю, еще ни одно из них не слышало его деловых предложений и хотя бы одной дельной мысли.
Теперь улыбнулся Джон Фархшем.
— Ты несправедлива к нему, Стэфи. Никто в Сиднее не умеет заказать обед лучше его: этому он обязан и своим положением в обществе.
Джулиус, внимательно выслушав обоих, попросил прекратить обсуждение Эндрюса Блэкфорда:
— Благодарю вас. Теперь я составил достаточное представление о нем. Можно его пригласить сюда?
— Разумеется. Я хочу знать, зачем он пожаловал сюда к моему поверенному.
— Не возражаю, сказал Джон. — Вы, конечно, понимаете, что я ничего не знаю о его отношениях с моей женой, каковы бы они ни были.
— А что ты хочешь знать?
— В общем-то…
— Что «в общем то…»? Они совершенно невинны… пока что. Я не совсем убеждена, что люблю Эндрюса. Он просто ухаживает за мной, вот и все.
— У тебя много друзей-мужчин, дорогая Стэфи, но я никогда тебя не упрекал за них.
— Деловые партнеры в компании это не друзья-мужчины, как ты изволишь выразиться.
— Хорошо, хорошо.
Джулиус Сэдверборг аккуратно поднял трубку, как будто она могла рассыпаться, как поддельный Чипендейл.
— Попросите мистера Эндрюса Блэкфорда, — сказал он в трубку и опять тем же аккуратным движением водрузил ее на место.
Джон наклонился к Стэфани, чтобы через нее взглянуть на Патрицию.
— Сейчас, дорогая, ты увидишь субъекта, который вытеснил меня из сердца Стэфи.
Патриция склонила головку на бок, как курочка, которая рассматривает зернышко, перед тем, как его склюнуть, и ласково проворковала:
— Не могу представить себе мужчину, который мог бы вытеснить тебя из сердца женщины, дорогой Джонни.
Стэфани, выпрямившись, постаралась отгородить эту парочку друг от друга.
— Не будете так любезны воздержаться от нежностей в присутствии мистера Блэкфорда? — твердо приказала она и повернулась к двери, в которую уже входил Эндрюс Блэкфорд.
Внушительный, цветущий мужчина с викторианской бородкой. Он красив, элегантен, с холеным очень тщательно выбритым лицом, а бородка подстрижена, очевидно, у лучших парикмахеров Сиднея. Одежда на нем так отглажена и элегантна, что кажется отлитой по его фигуре. Немыслимой красоты галстук может быть привезенным только из Парижа.
Эндрюс Блэкфорд только на одно мгновение смутился, а потом быстро приобрел свой несокрушимый апломб и с доброжелательной улыбкой стал приближаться к ним.
— Хэлло! Каким ветром вас всех сюда занесло? — голос его звучал красивым мягким тембром, как хорошо настроенный инструмент в руках талантливого музыканта. — Доброе утро миссис Фархшем. Привет, Джон. Мистер Сэдверборг, я полагаю? Я не знал, что у вас посетители.
— Вы пришли очень кстати, господин Блэкфорд. Пожалуйста, присядьте.
Джулиус поставил еще одно кресло слева от Патриции и справа от себя. Эндрюс аккуратно, как делал он все, уселся на стул и вежливо повернулся к Патриции.
— Благодарю. Надеюсь, я не прервал вашу беседу с этой дамой?
— Нет, нет, пустяки, — вежливо откланялась Патриция.
Адвокат поспешил представить Патрицию Блэкфорду.
— Мисс Смат, близкий друг мистера Фархшема.
Патриция опять вежливо кланяется Блэкфорду и с любопытством рассматривает его.
— Очень рада познакомиться.
Блэкфорд, без интереса взглянув на Патрицию, поворачивается к Сэдверборгу.
— Дело в том, что миссис Фархшем в разговоре со мной упомянула, что у нее новый поверенный, и я решил, что мне тоже не стоит искать другого.
Адвокат, который в это время вежливо рассматривал Блэкфорда, не удержался от вопроса:
— Я вам очень признателен, но разве у вас нет своего поверенного?
— В общем, есть.
— Вы им недовольны?
— Видите ли, дорогой мистер Сэдверборг, никогда не следует удовлетворяться мнением одного человека. Заболев, я обращаюсь, по меньшей мере к шести врачам: противоречивость их мнений и рецептов убеждают меня, что лечиться лучше всего самому. Когда у меня возникает юридический казус, я советуюсь с шестью адвокатами примерно с тем же…
Стэфани с напряжением слушала инсинуации Эндрюса Блэкфорда, и, наконец, ее терпению пришел конец.
— Эндрюс, вы хорошо знаете, что у меня нет чувства юмора, и вам хорошо известно, что я не люблю, когда вы несете чушь, которая, по-видимому, должна казаться смешной.
— А это не смешно?
— Уверена, что нет.
— Я должен сказать, почему я пришел?
— Да, Эндрюс, ведь вы пришли посоветоваться с мистером Сэдверборгом относительно меня?
— Верно.
— Так и посоветуйтесь.
— Но ведь я рассчитывал застать его одного.
— А здесь, оказывается собралась вся шайка.
— Что значит — шайка?
— Я хотела…
— Я говорю с мистером Блэкфордом, и меня не интересует, чего вы там хотели. Кроме того, я не принадлежу к вашей так называемой, простите, «шайке».
