Кайли Адамс - Как в кино
Джеку требовалась срочная операция на колене. Это означало, что лечение и последующая реабилитация займут несколько месяцев и что с футболом, во всяком случае, профессиональным, он должен навсегда распрощаться. В двадцать шесть лет его карьера была окончена. Он чувствовал себя очень странно. Одиннадцать лет Джек прожил в замкнутом мире, у него было очень мало возможностей общаться с людьми за пределами футбольной среды, а те немногие, с кем он все-таки общался, были либо временными партнершами на одну или несколько ночей, либо ложными друзьями, которых привлекал в Джеке только его звездный статус.
Построить новую жизнь, вне футбола, оказалось нелегко, но со временем Джек стал видеть в новом существовании и светлые стороны. Сознание, что финансово он обеспечен на всю жизнь, давало ему ощущение свободы и уверенности, а приглашение Би-би-си стать со-ведущим спортивного тележурнала приятно согревало его самолюбие.
Джек заметил, что на телефоне, стоящем на тумбочке возле кровати, мигает лампочка. Может быть, это Хью звонит сообщить приятную новость о предложении Би-би-си?
– Надеюсь, дружище, ты выбил мне выгодные условия, – сказал Джек вместо «алло».
– Мистер Торп?
Это был не Хью. Джек натянул на себя простыню и рассмеялся:
– Простите, ошибся.
– Мистер Тори, это звонят со стойки портье. Кредитная карточка, которую вы предъявили, не проходит. Мы оставили вам несколько сообщений...
Джек отбросил простыню:]
– Я вчера почти не был в номере. – У Джека появилось очень неприятное предчувствие. – Я сейчас же позвоню моему менеджеру и попытаюсь разобраться, в чем дело.
– Спасибо, сэр, мы будем очень признательны, если вы решите этот вопрос как можно быстрее.
Джек опустил трубку, совершенно ошеломленный. Кредитная карточка не проходит? Он никогда не интересовался, сколько денег поступает на его счет и сколько уходит, все счета, будь то деловые или личные, поступали прямиком к Хью Холивеллу. С того дня, когда Джеку исполнилось шестнадцать и он перешел в профессионалы, Хью занимался за него всеми финансовыми вопросами, начиная от инвестиций и заканчивая уплатой штрафов за превышение скорости.
Джек набрал номер Хью. Телефон звонил, звонил и звонил – Джек насчитал одиннадцать гудков и удивился, что автоответчик не включается. Неприятное предчувствие окрепло. Наконец кто-то все-таки взял трубку и еле слышно пробормотал заплетающимся языком: «Слушаю».
– Хью?
– Джек! – Хью ответил чересчур быстро, и его ответ прозвучал слишком уж жизнерадостно. Что-то определенно было не так. – Ты где?
– В Австралии. С неплатежеспособной кредитной карточкой. Что происходит?
В трубке повисло долгое молчание, затем послышался приглушенный всхлип. А потом – протяжный стон. Джек не верил своим ушам.
– Хью, в чем дело?
– Кто там на трубе? – спросила Дэнни.
Она вышла из ванной нагишом, на ходу вытирая голову полотенцем. Джек жестом велел ей не мешать.
– Хью, поговори со мной, расскажи, что случилось, может, все еще не так плохо? Что-нибудь с Викторией? С детьми?
– Джек, я испортил все, – захныкал Хью.
– Моя подруга Дезире дает барби[5], – сказала Дэнни. – Сейчас они небось посасывают пивко. Я как огурчик, а ты?
Джек закрыл трубку ладонью.
– Заткнись! Не видишь, что я разговариваю по телефону? И ради Бога, научись нормально говорить по-английски!
– Не гони на меня! – огрызнулась Дэнни. – Я разозлюсь!
– У меня серьезный разговор.
Джек понизил голос, но он знал, что раздражение написано у него на лице и прямо-таки горит во взгляде.
– Ну и черт с тобой, тогда я сматываюсь.
Дэнни надулась и стала собирать разбросанную по комнате одежду. Джек даже не посмотрел на нее.
– Хью, я здесь. Расскажи толком, что стряслось?
– Все пропало.
В надтреснутом голосе Хью сквозила безнадежность.
– Что пропало?
– Твои деньги, мой бизнес – все. Все пропало.
У Джека екнуло сердце и неприятно засосало под ложечкой.
– Минутку, минутку, ты говоришь, мои деньги?
– Джек, я облажался.
– Это я уже понял, дружище, с этого места давай поподробнее.
– Есть такая пирамида, называется «Проект Кассандры», я вложил в нее деньги на первом этапе и всего за несколько месяцев получил двадцать пять процентов прибыли. Второй...
– Постой! – перебил Джек. Название «Проект Кассандры» показалось ему знакомым, что-то он о нем уже слышал. Он попытался вспомнить, где и что именно. И тут его осенило: статьи, которые наводнили лондонские газеты! Инвестиционный проект, который с треском провалился. Писали, что один мужчина, потерявший все, бросился с крыши «Ллойде билдинг». Но это было уже несколько дней назад.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что рисковал моими... Хью стал возбужденно объяснять:
– Потом запустили вторую фазу, они обещали прибыль тридцать процентов, и я...
Джек закрыл глаза.
– Хью, сколько я потерял? Молчание.
– Сколько, Хью? – Голос Джека стал ниже на целую октаву.
– Все.
Джек мысленно обозвал себя последним дураком, надо же было доверить собственное будущее Хью! А все потому, что самому было лень заниматься делами. Это еще мать не слышала, она вечно его пилила: «Уж очень ты доверяешь этому своему менеджеру. Он же тебе не родственник, не забывай об этом». Мать как в воду глядела, но Джек год за годом пропускал ее слова мимо ушей.
– Ты же не хочешь сказать, что потерял абсолютно все? – сказал Джек.
Хью вздохнул глубоко-глубоко.
– Все, Джек, я серьезно.
– А мое пособие?
– Пропало.
– Мои пенсионные накопления?
– Пропали.
Джека бросило в пот. Ладно, по крайней мере у него есть дом. Квартира в здании бывшего склада, в модном районе на южном берегу Темзы, недалеко от Тауэрского моста, была его священным убежищем. На мгновение он представил себе самое худшее... «Нет, не может быть, Хью не мог спустить и мою квартиру».
– А моя квартира? – Голос Джека дрогнул.
– Пропала. И машина тоже.
Хью заплакал. Джеку стало плохо, у него возникло ощущение, что его вот-вот вырвет. По-настоящему, в самом прямом смысле. Его «БМВ зет-8», его краса и гордость, шикарная суперскоростная машина. Джек так любил свою малышку, что даже порвал с одной девушкой только из-за того, что она пролила на переднее сиденье кофе.
Хью заревел в голос.
– Хватит! – рявкнул Джек. – Это я должен плакать, но я слишком зол для этого. Черт! Как ты мог поставить на карту все, что у меня есть? Кто дал тебе такое право?
– Ты.
– О... – Джек задумался. – Я в этом ни черта не смыслю, я всего лишь тупой спортсмен.
– Прости, Джек, ты не представляешь, как мне жаль, что так получилось. Если тебе от этого станет легче, знай: я тоже все потерял. Виктория от меня ушла, дети со мной не разговаривают.
