Кайли Адамс - Как в кино
Татьяна свалила свои вещи в багажник и села в машину.
– И сколько же у тебя неоплаченных квитанций за эту неделю?
– Всего одна, клянусь.
Энрике, почти не глядя, встроился в плотный ряд автомобилей, вызвав множество гудков, проклятий и неприличных жестов.
Татьяна открыла бардачок – из него высыпалась целая куча квитанций.
– Ну ладно, ладно, на этой неделе я получил три квитанции. Все остальные – старье.
– Имей в виду, я больше не собираюсь вызволять тебя из тюрьмы. В следующий раз тебе придется остаться за решеткой. Ты хоть понимаешь, что не успеют за тобой закрыться двери, как ты станешь подстилкой какого-нибудь уголовника?
Энрике не ответил.
– С твоей стороны это просто безответственно! А что, если бы тебя остановили, когда с тобой в машине были близнецы? Тебя бы забрали в полицию, а Итана и Эверсон передали бы женщине-полицейскому в форме на два размера меньше, чем нужно. Ты же знаешь, какая у Итана чувствительная кожа, у него от полиэстра может появиться сыпь. Да, тебе бы разрешили сделать один звонок, и ты бы позвонил мне. Но что, если бы я в это время, к примеру, говорила по телефону с Септембер?
Ты же знаешь, она терпеть не может, когда я переключаюсь на другой звонок, и я стараюсь этого не делать, к тому же я вечно забываю прослушивать сообщения на автоответчике, когда вешаю трубку. Так что до того момента, когда я узнаю, где ты и что с тобой, может пройти несколько часов. Понимаешь, несколько часов! За это время у близнецов может развиться какая-нибудь вредная привычка. Например, они усвоят неправильную лексику. Или у них разовьется нездоровая тяга к печенью с кремом. Я стараюсь, чтобы они не ели много сахара. Я, знаешь ли, не совсем темная, я читала книгу Мэрилу Хеннер о здоровье детей.
Энрике покачал головой:
– И что, все это может произойти из-за какого-то штрафа за неправильную парковку?
Татьяна бросила на него уничтожающий взгляд.
– Это называется «цепная реакция».
– А-а... А я думал, это называется «параноидальная шизофрения».
– Вот как, ты у нас теперь комиком заделался? Извини меня. Я думала, ты – начинающий личный помощник.
Энрике подрезал «рейнджровер».
– Ты просто пытаешься избежать неизбежного. – Он показал на пол, где у ног Татьяны валялся помятый номер «Стар». – Сначала разберись с плохой новостью. Кажется, шестнадцатая страница.
Татьяна подняла скандальную газетенку, развернула на нужной странице и увидела собственный портрет – карандашный рисунок в левом углу, помещенный под мерзким заголовком: «Второразрядную секс-бомбу муж бросил ради мужчины».
– Второразрядную?
Она повернулась к Энрике. Тот в кои-то веки смотрел на дорогу. Татьяна стала читать дальше. Она не знала, смеяться ей или плакать или просто пойти и разгромить редакцию «Стар». Короткая заметка была плотно напичкана неточностями. Во-первых, Татьяна не снималась обнаженной. Во-вторых, она никогда не говорила: «Теперь я невольно задаю себе вопрос, достаточно ли я женственна, чтобы удовлетворить мужчину?» И в-третьих, она не бросилась искать утешения в объятиях Стивена Болдуина. Татьяне пришлось прервать чтение, выжидая, когда пройдет приступ Тошноты. Стивен Болдуин?
Да он же из всех братьев Болдуин самый противный! Ну, может быть, второй с конца. Татьяна не сразу вспомнила, что есть еще Дэниел. Ладно бы уж написали, что она ушла к Алеку или Билли! Все равно это полное вранье, так почему бы не направить творческую фантазию в позитивное русло?
Она с отвращением отшвырнула газетенку.
– Не волнуйся, твою фотографию не поместили на обложку, так что статью мало кто увидит, – сказал Энрике.
– Это потому, что я «второразрядная». Я не достойна обложки. – Татьяна снова схватила газету и стала изучать первую страницу. – Но двойняшки Буш, тайком пробравшиеся в винный погреб, как видно, достойны. Ненавижу этот город! – Она повернулась к Энрике и спросила очень серьезно: – Как ты думаешь, может, мне нужен рекламный агент?
– Я думаю, тебе нужна няня.
– Она у меня уже есть. Мелина – просто прелесть.
– Это и есть очень плохая новость.
– Что-о?
Татьяну охватила паника. Итан и Эверсон Мелину просто обожали. Кроме того, она жила в Штатах на не вполне законных основаниях и поэтому брала за работу недорого. Татьяна никогда не испытывала угрызений совести по этому поводу, она ведь не собиралась баллотироваться в конгресс или претендовать на должность министра по труду.
– Мелина нашла себе другое место и увольняется. Боль обрушилась на Татьяну как лавина.
– Но почему?
– Выше зарплата, отдельный домик, возможность водить «мерседес» – пикап, правда, но все равно. Я ей завидую.
– Но она хотя бы предупредила меня за две недели? Энрике промолчал.
– Как... нет?
– Новые хозяева хотят, чтобы она приступила к работе немедленно. Ей даже выплатили подъемные. Но я уговорил ее остаться до твоего возвращения.
– Дрянь! Я должна пожаловаться на нее иммиграционным властям! – Татьяна оборвала себя. – Нет, я не это имела в виду. Ну, может быть, все-таки это, но я же теперь мать, мне нужно показывать детям хороший пример. – Она вздохнула. – Иммиграционным властям позвонишь ты.
Энрике засмеялся:
– А может, мне лучше позвонить в службу найма нянь?
Татьяна кипела от возмущения. Она с досадой вздохнула:
– Ладно, пусть это будет твой второй звонок.
Энрике повозился с кнопками CD-плеера, и вскоре из динамиков загремела во всю мощь гневная, агрессивная музыка – под стать настроению Татьяны. Всего за несколько дней она потеряла агента, главную роль в очередном фильме «Женщина-полицейский под прикрытием», мужа и няньку. Все это вместе вызвало у нее истерику.
– Ты правда очень расстроилась или просто расчувствовалась? – спросил Энрике.
Татьяна свирепо посмотрела на него покрасневшими, полными слез глазами.
– А ты как думаешь?
Энрике пожал плечами:
– Не знаю. Помнишь, когда мы смотрели повтор сериала «Цветение», ты тоже расплакалась?
– Это другое дело, тогда я действительно расчувствовалась, а сейчас я расстроена. – Татьяна всхлипнула. – Кстати, позвони доктору Джи и запиши меня на самое ближайшее время. Мне все равно, во сколько это будет. И проследи, чтобы все, что она мне выписывает, было куплено. – Татьяна придирчиво посмотрела на себя в зеркало заднего вида. – Черт, мне и к парикмахерше пора. Позвони Бренде. Если потребуется, умоляй.
– Э-э... пожалуй, будет лучше, если ты сама ей позвонишь.
– Это еще почему?
– Несколько недель назад, после концерта «Мэтч-бокс твенти», мы с ней переспали, и я с тех пор ей не звонил.
– Энрике!!!
– Знаю, знаю, как твой личный помощник я не должен был этого делать, это серьезное нарушение моих должностных обязанностей. Но она тогда пришла в джинсах ниже пупка и так соблазнительно в них смотрелась, что я не удержался.
