Андрей Анисимов - Краски любви
– А тебя кто звал?
– Шел мимо и заглянул, – ответила она.
– Кобра, почему нет Васьки? – обратился тренер к Олегу.
– Ждали, не пришел. Звонили, дома никто не отвечает, – сказал Губанов.
Журов задумался. Завтра Гнусняк желал видеть ребят, отобранных для работы с художником. Самсон не доверял спортсмену. Он желал лично посмотреть на волчат, «пощупать» их, проверить на прочность. Гнусняк первый раз решился на бандитскую акцию, хотя, подкармливая Журова, предполагал как-нибудь в будущем использовать его стаю. Но, когда момент настал, Гнусняк заволновался и пожелал лично контролировать операцию. Новенький мальчишка Журову показался не очень сильным, но злым, пожалуй, даже сверх меры. А для выполнения задания Самсона это как раз то, что нужно. Важно не допустить слюнтяйства. Когда ребята бьются в зале, это азарт спортивный и злость спортивная. А в данном случае нужны волчата в прямом, а не спортивном смысле. В отличие от Гнусняка Журов о своей шкуре не пекся. Он не умел планировать далеко вперед, его нервная система особой сложностью и тонкой структурой не отличалась, а потому сбоев и волнений не знала. Даже в Таиланде, выходя для схватки с незнакомым противником, Журов волнения не испытывал. Он судорожно подсчитывал сумму возможного гонорара. Это занятие занимало спортсмена целиком и для других чувств места не оставляло.
– Хочешь, Костя, подработать? – спросил тренер Катю.
– Кто ж не хочет? – ответила Катя.
– Работа не для сопляков. Настоящее мужское дело, – предупредил Журов.
Катя молча кивнула.
– Хорошо. Завтра в десять вечера собираемся здесь. Ночевать домой не пойдете. Придется жить вне дома. Предкам соврете, будто едете на сборы или соревнования. Короче говоря, вешайте родственникам лапшу на уши, но не перестарайтесь. Оденьтесь неброско, ничего для тренировок не берите. Жратвы немного не помешает, – сказав так много слов, Журов утомился и смолк. Затем порылся в карманах и достал три бумажки по Пять долларов: – Вот вам аванс. Такие деньги будете получать ежедневно, если не смажете дело.
Из зала ребята вышли все вместе. Дойдя до перекрестка, Губанов остановился и сказал:
– Неплохо бы знакомство отметить. Как-никак завтра на дело идем. Пошли в «Макдоналдс».
Глава 8
Только родственников из Польши здесь не хватало!
Самсон сам впустил машину в ворота и, поздоровавшись с Журовым за руку, пригласил на кухню. Там уже парила картошка, и в длинном перламутровом фарфоре для рыбы дожидалась своей очереди селедка, порезанная крупными ломтями. Селедку на прошлой неделе не доели родственники Самсона, и теперь он намеревался скормить ее спортсмену. В графин с серебряной крышечкой Гнусняк слил остатки спиртного из разных бутылок и коктейль, который при этом получился, сам пить не предполагал. Разлив по рюмкам сложную смесь, Самсон чокнулся с гостем и с любопытством проследил за реакцией Журова.
Стас особым гурманством никогда не отличался, а потому, спокойно проглотив напиток, чинно и степенно подцепил на вилку кусок селедки. Отправив бесхитростную закуску по прямому назначению, он набил рот картошкой и заговорил:
– Я, Самсон, на мели. Знаешь, что такое сидеть без бабок? Ты не знаешь. Ты давно забыл, как жить, не имея на бак бензина. А я должен держать себя в форме, да и стая денег стоит.
– А твой Козел? Что, не доится? – поинтересовался Гнусняк, ковырнув селедку и оставив ее на прежнем месте. Хозяин успел поесть до приезда гостя и чувства голода не испытывал.
– Козел аренду платит, форму новую ребятам купил, но живых бабок от него не обломится. Мне жить надо, – пожаловался Журов.
– А зарплата? – продолжал допрос Гуревич.
– Триста баксов в месяц!? Попробуй, поживи… – уныло предложил Журов, отправляя в рот новую порцию закуски.
Гнусняк наполнил его рюмку и, сочувственно помычав, сказал:
– Если твои волчата готовы потрудиться – деньжата будут.
– Что за дело? – живо откликнулся Журов.
– Работа не пыльная. Надо одного мазилу запихнуть в мой дом, охранять и заставить поработать. Ну и… там, разные мелочи. Картинку ему привезти, потом отвезти обратно. И все с закрытым ротиком. Дело простое, но требует тишины. Справятся пацаны? – Гнусняк чуть напрягся в ожидании ответа.
Журов перестал жевать, немного подумал и спросил:
– Сколько?
– Пятьдесят баксов в день, – ответил Гнусняк и сам испугался своей щедрости.
– Мало, – сказал Журов.
– Ничего себе запросики! – возмутился Гнусняк.
– Но ты сам подумай, Самсуня, ребятишек кормить надо. Транспорт, бензин, немного бабулек на карман – что мне останется? Прокормить десяток волчат – это не шутка!
– Зачем десяток?! – вскрикнул Гнусняк. – Троих с лихвой хватит. Он же художник, а не каратист.
– Отлупить его и один сможет, – согласился Журов. – Но караулить надо постоянно, а значит, сидеть с ним по сменам. Не может же один парень сутками возле твоего живописца торчать.
Самсон на минуту задумался, забывшись, выпил рюмку своего «коктейля», после чего поморщился и, сплюнув, сказал:
– Отберешь троих. Тех, кто базарить не любит. Пацаны разговоры вести с мазилой не должны. Эти трое будут при нем неотступно. Других в дело не посвящать. Родителям скажешь, что отправил пацанов на соревнования, или еще чего наплетешь. Пятерик добавлю. Пятьдесят пять баксиков на каждого и ни копейки больше.
– А на сколько дней рассчитывать? – смирившись с суммой оплаты, поинтересовался Журов.
– Пока не знаю… Может, неделю, может, месяц, – ответил Гнусняк и, скривившись, полез в бумажник: – Вот тебе стольник вперед. Захват и перевозка, считай, оплачены. Теперь о мазиле…
Мужчины проговорили еще с полчаса, затем Журов попрощался и укатил. Самсон после отъезда тренера заметно повеселел, вызвав горбуна, он велел приготовить баню. Не успел Тарзан покинуть кухню, как зазвонил мобильный телефон, и Самсон взял трубку.
– Ты меня слышишь? – спросил мужской голос с заметным южным акцентом.
– Никак Павло?! – вскрикнул Гнусняк, узнав по голосу брата. Павло жил в своем доме под Кишиневом и проявлялся крайне редко. Брат Самсона торговал винами и был весьма состоятельным предпринимателем.
– Ты собираешься в Москву? – поинтересовался Гнусняк у брата и с облегчением вздохнул, узнав, что тот и не думает его тревожить. Но он, бедняга, позабыл в тот момент, что у него имеются еще некоторые родственники.
– Дело вовсе не во мне, – сообщил Павло. – Наша племянница из Закопан надумала поступать в Кишиневский университет. Приехала, покрутилась и передумала. Ей молдавский учить неохота. Теперь желает поступать в Московский, так что встречай, братец, племянницу. Злата – девочка бойкая, скучать не даст.
