Джессика Хокинс - Опустошение
я смеялась над раздражением, проступавшим на его лице. Если бы в детстве в моей семье хоть
немного верили в Бога, то определенно Мак и Девина стали бы моими крестными. Они всегда были
для меня почти родственниками и Девина, естественно, как знаток во всем, была не против время от
времени указать Биллу на его ошибки.
Во время ужина я восхищенно наблюдала за близостью Мака и Девины. Они часто касались
друг друга, словно бы Мак успокаивал ее одним своим присутствием. А когда он подумал, что мы
не смотрим на них, Мак наклонился и страстно поцеловал жену в губы. Она игриво закатила глаза, а
я, улыбнувшись, взглянула на Билла, но он в этот момент что–то читал в телефоне.
Когда мы оплатили счет, Мак сказал мне:
– Не беспокойся слишком много о своей матери. Элеанор всегда была в состоянии
позаботиться о себе. Просто помни, что она нуждается в эмоциональной поддержке больше, чем в
деньгах.
Он легонько похлопал меня по спине. Я знала, что его слова были правдой, но, к сожалению,
эмоции не были моей сильной стороной.
– И, если мы хоть чем–то сможем помочь в ваших поисках, просто позвони. Я с радостью
помогу.
– Договорились, – согласилась я.
– Удачной поездки, – пожелал им Билл, когда мы вышли на улицу. Он обнял меня за плечи и
помахал им на прощание.
– Милая, – обратился он ко мне, проведя ладонью по моим волосам. – Плохие новости. Я
должен вернуться в офис.
– Что? – спросила я, шокировано глядя на него. – Сегодня же вечер пятницы.
– Я знаю, это просто смешно. Мне очень жаль. В выходные я постараюсь загладить свою
вину.
– Все в порядке, – ответила я, проведя рукой по его предплечью. – Я просто не хочу, чтобы
ты сгорел на работе.
– Все окупится, как только мы приобретем наш новый дом. Подумать только: ты, я, тишина и
покой … Это будет так чудесно, оставить позади шум и суету.
Я уже была готова возразить, но в последнею минуту передумала и смолчала. Я напомнила
себе, что Билл много и тяжело работал и заслужил, чтобы его мечта о просторном доме в тихом,
благоустроенном районе стала реальностью. Я понимала, что мне будет трудно приспособиться к
такой жизни после пяти лет, проведенных в Чикаго, но, в конце концов, я это сделаю.
– Ты не против добраться до дома на метро? – спросил Билл и добавил: – Я могу быть
поздно, поэтому не жди меня.
~
Я рано проснулась, но не стала будить Билла, дав ему возможность отоспаться. Он вернулся
домой около двух часов ночи и я, нахмурившись, подумала о том, как много он работает. Одевшись
в футболку и черные штаны из спандекса, я завязала волосы в высокий хвост. Как раз в тот момент,
когда я схватила свои теннисные туфли, Билл перевернулся, что–то пробормотав во сне, и обнял
мою подушку.
Я начала мой день с Мадонны и пошла вниз по улице, свернув сначала вправо, затем влево, и
напевая “Папа не читай мне нотации”. Прослушав несколько песен, я вынула наушники и вошла в
ближайшее здание. Громкие звуки приюта для животных заполнили пространство вокруг меня:
пронзительное мяуканье, лай и вой собак. С тех пор, как мы переехали с Биллом в этот район, я
работала волонтером в приюте раза два в месяц, а, если мне удавалось выкроить время, то и чаще.
Пробираясь в глубь здания, я остановилась у клетки, стоящей на полу, и заглянула внутрь.
– О, ты у нас новичок, – проворковала я миниатюрной карамельно–черной собачонке.
Она, моргнув, посмотрела на меня, при этом оставаясь совершенно неподвижной.
– Не волнуйся, ты в хороших руках, – добавила я, и, выпрямившись, столкнулась нос к носу
с Джоржем.
– Доброе утро, Лив.
– Привет, Джорж. Как дела?
Его улыбка сразу погасла. Я сама знала ответ. Работа в приюте для животных может быть
очень разной: веселой, благодарной, тяжелой, приятной, но все же чаще, разрывающей сердце. Все
же в приюты, в которых не практикуется усыпление животных, приходит намного больше
волонтеров, чем в те, где такая практика существует. И в этом не были виноваты животные. Даже
если они могли прожить лишь до конца недели, они также нуждались в тренировках, хорошем
питании и любви.
– Ты дашь мне работу сегодня? Что у нас первым в списке?
– Эврика нуждается в прогулке, – сказал он, поморщившись. – Она была сверхактивной все
утро, но никто еще не захотел погулять с ней.
Я рассмеялась.
– Вот почему я одела теннисные туфли, – произнесла я, приподняв ногу и демонстрируя, во
что обута. – Приводи ее.
Услышав решительный стук четырех наборов когтей по бетону, я постаралась подготовиться.
Эврика влетела через дверь и, если бы не Джорж, натянувший поводок, практически бы сшибла
меня.
– Она вся твоя, – сказал он, стараясь перекричать ее лай. Как только я взяла поводок, она
подпрыгнула, лизнув мне лицо, а затем взволновано обнюхала мои туфли, постепенно поднимаясь
по брюкам до моей промежности.
– Ладно, девочка, хватит, – рассмеялась я, отталкивая ее морду.
Я собрала весь свой энтузиазм и побежала с ней вниз по Лейкфронт Трей, время от времени
отражая усердные попытки Эврики подарить мне французский поцелуй. Как только мы вышли на
беговую дорожку, мы замедлились и я старалась держать ее как можно ближе к себе, пока мы
обходили группки смеющихся детей, проносящихся мимо велосипедистов или других собаководов.
Когда она немного успокоилась, мы присели понаблюдать за другими людьми. Эврика взволновано
махала хвостом всем, кто смотрел в нашу сторону.
– Привет, Лив, правильно? – неожиданно услышала я.
– Привет, – сказала я, пытаясь вспомнить мужчину, стоящего позади меня.
– Рик, мы познакомились на премьере, в балете.
– О, конечно, Рик, – сказала я, узнавая в нем потенциального ухажера Гретхен. – Чем
занимаешься?
– Только что закончил утреннюю пробежку. Это твоя собака?
– Нет, нет, она из приюта для животных, я только выгуливаю ее.
– Так значит ты волонтер там?
– Да, точно.
– Что ж, она красотка.
– Так и есть, а еще она очень энергичная, – ответила я, размахивая руками для
убедительности. Именно в этот момент, Эврика встала и понюхала ногу Рика. Затем снова села и
