Укротить сердце (ЛП) - Хантер Ава

― Смело. ― Дэвис кажется впечатленным.

Форд поднимает бровь.

― Смело ― это точно.

Уайетт, осознав, что он один занят Вулфингтонами, поднимает глаза и осматривается. Его взгляд останавливается на девушке, и он присвистывает.

― Кто эта диснеевская принцесса?

Я хмурюсь, уже раздраженный.

Этой девчонке нечего здесь делать. В нашем городе. В нашем баре. Она может пострадать.

И все же я не могу не пялиться на нее, мой взгляд притягивают ее длинные загорелые ноги, розовые губы, похожие на бутон розы, крутой изгиб бедра. Проще говоря, она совершенно сногсшибательна.

Она практически проскакивает мимо нашего столика. Но я успеваю уловить запах ее духов. Господи, неужели она так пахнет? Как клубника? И какая же она маленькая? Как бы это ощущалось, если бы я обнял ее? Она едва ли достанет до моего плеча?

Господи. Соберись, Чарли.

Даже Дэвис, хоть он и джентльмен, умудряется повернуть голову ей вслед. Я держусь за стол. Все, что я могу сделать, чтобы не схватить его за голову и не повернуть ее в исходное положение.

Что, черт возьми, со мной происходит? Мне нужно перепихнуться, а то я снова превращаюсь в какого-то озабоченного, собственнического подростка.

Теперь девушка у бара пытается привлечь внимание Бифа. Он рычит на нее, глядя злобным, как у гремучей змеи, взглядом, но она не сдается, ее розовый рот шевелится. Ее руки дрожат, когда она поднимает объявление. Что она здесь делает? Понятно, что ей нужна работа, но почему, черт возьми, она в Воскрешении?

Когда она пытается пробиться через бар, направляясь к Бифу, ее постоянно толкает шумная толпа. Я стараюсь отвести глаза, не смотреть, как морщится ее лицо, как она потирает грудь, как краснеют ее щеки.

Ей страшно. Теперь она напугана.

Кодекс ковбоя требует помочь ей.

Помочь выбраться, а потом заставь ее уйти.

― Черт.

Опережая Дэвиса, я отодвигаю стул. Громко.

Кто-то должен спасти голубоглазую диснеевскую принцессу, пока этот бар не сожрал ее заживо.

Глава 4

Руби

Как только я чувствую запах несвежего пива и слышу музыку в стиле кантри, я понимаю, что попала в рай.

Воскрешение, штат Монтана.

Одно только название вызывает в воображении образы крутых ковбоев, стреляющих друг в друга прямо на улицах, и девушек с шелковыми подвязками, наблюдающими за ними с балкона и надеющимися на дикую ночь.

Судя по внешнему виду этого бара, здесь мало что изменилось с тех времен. Байкеры в кожаных жилетах, девушки с татуировками у музыкального автомата. Суровый, пыльный, и именно тот тип впечатлений, который я хочу получить.

Я выбрала Воскрешение из-за названия. Наверняка основатели хотели, чтобы оно вселяло мрак и ужас в сердца жителей, но в меня оно вселяет надежду. Как и цветы, вещи умирают, но продолжают жить. Главная улица очаровала меня своими маленькими бутиками, историческими зданиями и атмосферой Дикого Запада. И горы. Они представляют собой самый изрезанный образец безмятежности, который я когда-либо видела.

Знакомство с городом не может произойти так быстро, как я хочу. Мне не терпится сделать этот город своим, хотя бы на короткое время.

Но это будет завтра.

Завтра я намерена найти врача, пополнить запасы лекарств и снять жилье. Сегодня вечером я ищу работу.

Я снова пытаюсь привлечь внимание бармена. Он открывает пиво и с угрюмым видом смешивает виски с колой.

― Простите, сэр? ― Встав на цыпочки, чтобы лучше видеть, я размахиваю картонкой с объявлением. ― Мистер… э-э-э…

― Биф. ― Его голос звучит раздраженно.

― Биф. Конечно. ― Я вдыхаю. ― У меня тут объявление, в котором написано, что вы ищете людей на работу, и я хотела бы узнать, не могли бы… ― Биф уходит к длинной очереди в баре, оставляя меня в растерянности.

Придурок. Я постукиваю ногой, обдумывая варианты.

Я на этом свете не для того, чтобы передо мной захлопывали двери.

Я здесь для того, чтобы открывать их.

Даже в этом захудалом баре посреди Монтаны.

Протискиваясь к Бифу, получая удары локтями в живот и ребра, я замечаю свое отражение в старом зеркале с трещинами, висящем за барной стойкой.

Я вздрагиваю.

Мои светлые волосы в беспорядке. Когда я ехала из Денвера в Монтану, я опустила окна, и ветер растрепал мои волосы. Я почти не крашусь, и, хотя вполне нормально одета, даже я могу признать, что ярко-желтый сарафан не совсем подходит к атмосфере бара в стиле «кархарт¹⁰ и фланель».

Я уже почти дошла до середины бара, когда ковбой в галстуке боло¹¹ отодвигает свой стул, перекрывая мне дорогу.

― Извините, ― говорю я, стараясь, чтобы меня услышали. Я толкаю спинку стула, чтобы пройти. ― Мне просто нужно…

― Тебе нужно уйти, ― раздается глубокий, низкий голос.

Взволнованная, я поднимаю глаза и вижу мужчину размером с гору, возвышающегося надо мной. Его брови нахмурены, а темная бородатая челюсть сжата.

Я с расстроенным вздохом опускаю глаза на стул.

― Ну, я бы с удовольствием, если бы могла…

Прежде чем я успеваю произнести еще одно слово, парень с силой толкает стул вперед, рыча:

― Я подвину твою задницу, Берт, ― после чего швыряет владельца стула на стол, заставленный пивом, давая мне возможность пройти.

― Спасибо, ― говорю я, пробираясь мимо него, и прижимаюсь к стене, обклеенной стикерами. ― Я Руби Блум.

― Чарли. Монтгомери. ― Он произносит эти слова неохотно, как будто они причиняют ему боль.

― Приятно познакомиться. ― Я улыбаюсь, но, судя по арктическому холоду, исходящему от него, это чувство не взаимно.

Он делает шаг ближе.

Я прижимаю ладонь к груди, прилагая огромные усилия, чтобы не уронить челюсть.

Красавчик. Это слово проникает в мое сердце.

Мужчина, стоящий передо мной, скрестив руки и расставив ноги, ― настоящий ковбой. Сапоги и большая, броская пряжка в стиле вестерн выдают его. Его рост значительно больше шести футов. Острая линия челюсти. Аккуратная борода. Пронзительные васильковые глаза. Плечи шириной в милю. На нем черная футболка, которая обтягивает его мускулистую грудь и рельефные бицепсы. Его взъерошенные темно-каштановые волосы, завивающиеся на затылке, наводят на мысль, что раньше на нем была шляпа.

Он хмурится, глядя на меня сверху вниз, как будто это единственная эмоция, которой учат в школе ковбоев.

― Послушай, ― рычит он. Его загорелые предплечья, бугрящиеся мускулами, напрягаются. ― Возможно, ты заблудилась, но не думаю, что понимаешь, в какие неприятности вляпалась из-за того, что оказался в этом баре.

― О, очень даже понимаю, ― отвечаю я с яркой улыбкой. ― Я в «Пустом месте». ― Я поднимаю палец, когда его рот открывается. ― И мне…

― …нужно уйти, ― жестко произносит он.

― Я уже иду. Иду вперед и добиваюсь своего. ― Я делаю шаг к бару, но он встает передо мной и преграждает мне путь.

Я выпрямляюсь, надеясь выглядеть внушительно рядом с его подавляющей фигурой.

― Послушай, Ковбой. Я не уйду отсюда, пока не поговорю с Бифом об этой… ― Краем глаза я замечаю глубокую дыру в черной стене. Мои глаза расширяются, я наклоняюсь и провожу пальцем по углублению. Мой взгляд возвращается к Чарли. ― Это от пули? ― Я задыхаюсь. ― Настоящее пулевое отверстие?

Он смотрит на меня, и на его лице отражается нечто среднее между презрением и весельем.

Сейчас Биф кричит на парня в кепке дальнобойщика и футболке с надписью: «Броненосец к утру», который спорит с человеком, одетым в камуфляж. Парень в шляпе дальнобойщика до жути похож на Чарли. У них одинаковые голубые глаза, такая же широкая грудь, такая же квадратная челюсть. Разница лишь в том, что парень ухмыляется, а Чарли хмурится.

Чарли стонет, его взгляд устремлен на ту же сцену, за которой наблюдаю я. Это забавно. Двое взрослых мужчин возбужденно спорят о лошадях, в то время как весь остальной бар занимается своими делами. Я улыбаюсь. Мне уже нравится этот город.