Наталья Батракова - Миг бесконечности. Том 2
— Как это не дашь развода? По-моему, я ясно…
— Выслушай меня, пожалуйста, — мягко остановил он ее. — Я знаю, что виноват. Виноват дважды, трижды. Виноват, что обидел тебя. Прости.
— Если бы только обидел! — усмехнулась Катя. — Едва не растоптал. Как личность. Знаешь, одного до сих пор не могу понять: как же я упустила момент, как не заметила, не поняла, что у тебя есть кто-то еще? Объясни, что тебя подвигло?
— Хорошо, — потупил взгляд Виталий. — Возможно, в какой-то момент мне показалось, что я тебе не нужен. Ты стала малоразговорчивой, холодной… Не только в постели. Постоянно была занята, постоянно за компьютером — и днями, и вечерами.
— То есть во всем виновата я сама? — перебила она его. — А как же ты? Ты ведь тоже постоянно был занят. Разве не так?
— Я зарабатывал деньги!.. Но я понимаю, что сейчас это не аргумент. Мы жили каждый сам по себе. Я не подстраивался под тебя, ты не торопилась менять планы под меня. А она… Я имею в виду ту, другую, — покраснев, уточнил он, — готова была бросить все: родителей, друзей, пропустить учебу. Это и сбило меня с толку.
— Приятно, когда кто-то готов пожертвовать ради тебя всем. Льстит самолюбию, греет душу, повышает самооценку, — рассудительно отреагировала на его слова Катя. — Странно, что мне в голову не приходила подобная мысль. Мне ведь тоже было порой грустно и одиноко. Вот ты, к примеру, улетел в Египет и даже не поинтересовался, как я буду жить эту неделю? Каково мне будет одной вечерами, чем буду заниматься?
— Катя, но ведь у меня бывали деловые командировки и на более длительный срок? И ты всегда спокойно воспринимала отъезды, — недоуменно посмотрел на нее муж.
— Спокойно, ты прав. Потому что верила, как себе. Потому и не заподозрила ничего, когда ты отправился с Анастасией Сергеевной в Вильнюс — машину покупать. Или подарил, уж не знаю, как там у вас было. Ну, заодно погулять, расслабиться.
— Откуда ты знаешь про Вильнюс? — покраснев, пробормотал Виталик. — Все было не так… Ну, не совсем так. На машину ей родители деньги дали, но «Опель», который мы выбрали по Интернету, оказался… — поняв, что опрометчиво произнес «мы», он на секунду умолк. — Меня попросили, я помог выбрать автомобиль, но в оригинале он сильно отличался от того, что было на снимке. Я не мог бросить человека один на один с проблемой. Я должен был помочь ее решить.
— А кто спорит? Конечно, должен. Взялся за гуж, как говорится… Да Бог с ним, с этим «Опелем»! — махнула рукой Катя. — Я никогда не расспрашивала, никогда не вдавалась в подробности, куда ты собрался, зачем, с кем. Потому что свято верила: все для дела, все для блага семьи. Ведь тогда я планировала поехать с тобой, даже договорилась с отгулами. Но ты увернулся: мол, предстоят серьезные деловые переговоры. Полугодовую визу мне открыл, спасибо. Только срок ее месяц назад истек, а я так никуда и не выехала, — с горечью добавила она.
— Завтра же попрошу партнеров выслать новое приглашение, — виновато опустил голову Виталий. — Мне казалось, тебе самой никуда не хочется. Ты никогда не высказывала особого желания. И не возражала никогда. Против поездки в Египет ты тоже не возражала.
— А что я должна была делать? Топать ногами, рвать на себе волосы? Ты ведь просто поставил меня перед фактом: улетаю такого-то числа.
— Из-за своей работы ты все равно не смогла бы полететь.
— Откуда ты знаешь? Ты ведь мне не предлагал? Хотя все эти разговоры — если бы да кабы — теперь бессмысленны, только настроение портят. Главное, что у тебя есть другая женщина.
— Кроме тебя, у меня нет никакой другой женщины. И не будет, — густо покраснел Виталик. — Я с ней расстался.
— И давно?
— На следующий день.
Катя удивленно хмыкнула.
— Я ее уже и с работы уволил, — словно оправдываясь, добавил он. — Вернее, пока отправил в отпуск. Но за это время она должна подыскать себе новое место.
— Жестоко, — впечатлилась Катя. — Не жалко? Столько времени зря потрачено на поиски хлебного места с похотливым директором в придачу.
— Ты не права. Она — не такая…. Она — хорошая и с работой справлялась, — опустил голову Виталик.
«Хорошая… Конечно, наша лучше всех! — горько усмехнулась Катя. — А ведь он даже не понимает, что, защищая ее, делает мне больно. О чем тут дальше разговаривать?»
— Но из-за нее я едва не потерял тебя, семью, — продолжил Проскурин. — Так что жалко не жалко — мы с ней расстались. За это время я понял, что ты — единственная женщина, которая мне нужна.
— За какое время? За год встреч с любовницей? Или за пять недель, как все открылось и я ушла? Бедненький, как же ты мучился, кого выбрать: уволить любимую игрушку или расстаться с женой? — сочувствующе покачала головой Катя. — Как канатоходец: то к Катеньке потянет, то Настеньку пожалеть. И та хороша, и эта. Даже льстит, что выбрал меня.
— Зачем ты все утрируешь? — бросил на нее укоризненный взгляд Виталий. — У меня ни разу и мысли возникало с тобой расстаться… А тут еще родители прознали, что мы в ссоре. Расстраиваются. Они тебя любят. И я тебя люблю.
— Надолго ли тебя хватит? — усмехнулась Катя. — Ведь ничего не изменится: твоя и моя работа, друзья, приятели. Скоро тебе снова захочется, чтобы кто-то все бросил и примчался по первому зову.
— Не захочется. Потому что мы с тобой начнем все сначала: ты и я — так, как прежде. Ведь у нас с тобой были и совсем другие времена.
— Были, — согласилась она и задумалась. — Были счастливые времена, счастливые дни, часы, мгновения. Только все они в прошлом. Чувств былых нет, Виталик, вот в чем беда. Умерли. И возродить их невозможно. Так что не стоит обманываться.
— Ты ошибаешься, чувства есть! В тебе говорит обида! Мы обязательно будем счастливы! — с жаром принялся уверять он. — Построим дом не хуже, чем у Валерки! Родим ребенка. Мы снова пойдем на ЭКО. И у нас обязательно получится!
Катя тяжело вздохнула, опустила глаза и задумалась.
— Нет, Виталик. Ничего у нас уже не получится, — наконец произнесла она.
— Почему? Ведь доктора уверяли, что не все потеряно. Ну, пропустили время — повторим заново.
— Не повторим, — подняла она взгляд и неожиданно даже для себя призналась: — Я больше не хочу от тебя ребенка.
Над ними нависла гнетущая тишина, нарушаемая лишь позвякиванием столовых приборов из подсобки.
— И обиды на тебя у меня нет, — продолжила Катя. — Была поначалу, ты прав. Даже очень сильная. Но прошла. Сама удивляюсь, почему так быстро. Видимо, потому, что за эти недели у меня на многое открылись глаза. Нет между нами любви, давно нет. Есть привычка, общая квартира, общая постель, общий быт. Этакие удобства, позволявшие не замечать, что мы с тобой давно стали чужими. Нам действительно надо начинать жизнь сначала, но, увы, каждому свою. Если мы хотим быть счастливы…
