Эвелина Пиженко - Ты услышишь мой голос
— Ну, что, завтра ещё одна репетиция, и пока притормозим, а то, я смотрю, тебе тяжело. Тем более, что основной репертуар ты уже знаешь, — Женька привычно потянулся за Наташиным ремнём безопасности, — хозяин в восторге от тебя, учти, — с намёком произнёс он и рассмеялся, — Ты вообще молодец…. как будто всю жизнь по кабакам пела.
— Ну, не по кабакам… А по корпоративам и юбилеям приходилось, — Наташа улыбнулась, — спасибо за комплимент.
— Ну, это не комплимент, это так и есть, — Женька защёлкнул Наташин ремень, — Ну, вот, пристёгнута. Теперь никуда не денешься.
На улице было довольно темно: ноябрьский вечер опустился на город, и панель приборов была единственным источником света в салоне машины. Повернувшись к Наташе, Женька наклонился в её сторону, и, положив левую руку на спинку сиденья возле её правого плеча, недвусмысленно посмотрел в глаза. Догадываясь, что будет дальше, девушка молчала… Обняв её и притянув к себе, он обхватил губами её губы, которые Наташка сжала изо всех сил.
— Ну чего ты… такая скованная… — прошептал он и, нащупав замок на её куртке, потянул вниз, расстёгивая молнию, но Наташа перехватила его руку, — Ты разве против?
— Против…
— Да ладно тебе… чё ты… — мурчал Журавлёв, пробираясь рукой под расстёгнутую полу, — Расслабься…
— Женя… — Наташка пыталась освободиться от его рук.
— Что — Женя? Я уже двадцать пять лет, как Женя, — парень распалялся всё больше.
— Женя… Я беременная… — полным голосом произнесла девушка.
— Все так говорят, — целуя её шею, парень рукой скользнул по девичьей груди, — Я давно уже на тебя смотрю… Нравишься ты мне… очень…
— Я серьёзно, не шучу, — Наташка с трудом уворачивалась от его рук и губ, — я — беременная…
— Так, стоп… — Женька тоже перешёл на полный голос, — Ты причину со следствием не путаешь?.. От того, что сейчас было, не беременеют.
— Не путаю, — она посмотрела ему в глаза — близко-близко, — то, что сейчас было — не причина, и ты тут ни при чём. Причина раньше была.
— Ты серьёзно, что ли? — разжав руки, Женька отпустил девушку и вернулся в нормальное положение сам, — Или это динамо такое?
— Не динамо, — серьёзно ответила Наташа.
— А чего сразу не сказала?
— Как? Надо было сесть в машину и сразу заорать, что я беременная?
— Ну, в принципе… Ты права. Хотя… Вы, женщины, всякие хитрости придумываете.
— Всяко бывает… — притворно вздохнув, пошутила Наташа.
— Бывает, — нахмурившись, он кивнул, — но я женщин не насилую, всё только по обоюдному согласию.
— Жень… — Наташка опустила глаза, — Знаешь, я думаю, что тебе напряжно меня возить. Я буду теперь пешком добираться, мне, кстати, ходить полезно.
— Да ладно, успокойся… Мне не в напряг… — изменившимся тоном буркнул Журавлёв и выжал сцепление.
* * *На следующий день, заехав за Наташей, Женька выглядел слегка обиженным. Дождавшись, пока она захлопнет за собой дверь, кивнул на ремень:
— Попробуй теперь… Должен хорошо выезжать.
— Ой, теперь нормально! — она без труда вытянула ремень и сама пристегнулась, — Здорово!
— Всё утро сегодня ковырялся. Сделал, наконец, а то пассажиры мучаются.
Кости в студии не было, и Журавлёв открыл дверь своим ключом. Наташка заметила, что парень чувствует себя неловко, видимо, женщины отказывали ему редко. Она тоже смущалась, вспоминая вчерашний вечер, но почему-то обиды на Женьку не было. Несмотря на репутацию ловеласа, он производил впечатление интересного и порядочного человека и имел хорошее чувство юмора.
Репетиция подходила к концу: разложив припев очередной песни на голоса, они собирались прогнать в последний раз практически готовую композицию.
— Ну, что, поехали? — Женя опустил руки на клавиши синтезатора.
— Поехали… — она не успела договорить, как кровь схлынула с лица… заложило уши… в глазах резко потемнело…
— Наташка!.. Ты чего?! — Женька кинулся к девушке. Бледная, как мел, она лежала на полу без сознания.
— Что с тобой? — перепуганный парень приподнял ей голову, — И положить-то некуда…
Через минуту, придя в себя, Наташа медленно открыла глаза.
— Ты меня так больше не пугай, — произнёс Женька, помогая ей встать, — а то Костя сильно удивится, когда найдёт нас с тобой тут обоих… без чувств.
— Постараюсь… — еле слышно проговорила она.
— Ну, что, получше? Поехали, я тебя домой отвезу.
Уже в машине Женька вдруг сказал:
— Я думал, ты вчера меня обманула.
— В смысле? — всё ещё бледная, Наташа удивлённо подняла на него глаза.
— Ну, что… беременная…
— Так… и правда обманула…
— Да? Ну, тогда ладно, — он внимательно посмотрел на неё, улыбнулся краешком губ, — когда у меня жена была беременной, так же в обморок падала.
— А… кто у тебя? Мальчик или девочка?
— Дочка. Четыре года…
— Большая…
— Я с ними не живу. В разводе.
— Слушай… а… твою жену долго по утрам тошнило?.. Не знаешь?
— Тошнило, но долго или нет — не помню, — Журавлёв пристально посмотрел на Наташу, — Ты сегодня на работу не выходи. Я как-нибудь сам и отыграю, и спою. Как же ты работать-то будешь вообще?
— Да всё нормально, Жень… Правда. Это я так спросила, на будущее…
* * *«Срок беременности семь недель»… Эти слова пульсировали у Наташи в голове, пока она добиралась домой из женской консультации. Заключение не стало для неё новостью. Конечно, она догадывалась… И тест оказался положительным. И, всё же, пока она не услышала это от врача, до конца не верилось…
— На аборт записывать или будем становиться на учёт? — молодая доктор равнодушно посмотрела на девушку.
— Нет… аборт — нет… — Наташа замотала головой.
— Ну, тогда — на учёт.
— Учёт?.. — девушка удивлённо подняла глаза, как будто не понимая значения этого слова.
— Ну, а как иначе? Либо рожаем, либо аборт. В любом случае, уже не рассосётся.
— Ну, да… Тогда на учёт…
Первый день первого зимнего месяца пришёл в огромный город вместе с белой пургой, опоясывающей дома, деревья, рекламные щиты… Наташа смотрела в окно своей маленькой кухоньки, и горсти белых снежинок, бесшумно врезаясь в стекло, медленно сползали вниз, оставляя за собой искрящиеся дорожки. Через десять дней — её день рождения. Ещё два месяца назад она бы радовалась такому подарку… И Дима бы радовался. Она вспоминала, как он в последнее время их совместной жизни трогательно следил за её состоянием: «У тебя голова не закружилась?»… «Тебя не тошнит?»… Прямо он ничего не говорил, но она прекрасно понимала, что он имел в виду и, улыбаясь в ответ, отрицательно качала головой… А вот теперь ей было, что ему сказать. Только его рядом больше не было.
