Дебби Макомбер - Поворот дороги
Отперев входную дверь, Бетани вошла внутрь, предоставив сыну возможность разбираться с багажом. Эндрю понес чемоданы наверх в спальню, а Бетани принялась просматривать почту. Она не обнаружила ничего существенного, лишь счета да послание от престарелой дальней родственницы.
— Тебе еще что-то нужно? — поинтересовался Эндрю, спускаясь вниз по лестнице.
— Нет, ничего. Спасибо тебе за все.
Чмокнув мать в щеку, молодой человек направился к двери.
— Приезжайте с Кортни ко мне в четверг! — прокричала Бетани ему в спину. — Обсудим репетицию свадебного обеда.
— Конечно, — бросил он через плечо. — В какое время?
— Около шести. Я приготовлю рагу в горшочках.
— У Кортни встреча с подружками невесты, так что она подъедет позже, а меня это время вполне устраивает. — Эндрю немного помедлил, затем добавил: — Мам, я знаю, что тебя тревожит ситуация с папой. Сомневаюсь, что могу подсказать тебе мудрое решение. Я верю в то, что ты сама его найдешь.
— Твое мнение очень важно для меня. — Отложив конверты, она посмотрела на сына.
— Во-первых, хочу сказать, что, как бы ты ни поступила, я поддержу тебя. На мой взгляд, отец не заслуживает никакого второго шанса, но это к делу не относится. Я лишь хочу сказать, что тебе следует довериться своей интуиции, ведь именно ею ты руководствовалась, открывая «Праздники Бетани», и победила. Так должно быть и сейчас.
— Ах, если бы я только знала, что говорит моя интуиция, — пробормотала она.
— Просто расслабься и прислушайся к внутреннему голосу.
Эндрю слишком упрощал ситуацию. Бетани проводила его до двери, обняла на прощание и стала наблюдать за тем, как он идет к машине и садится в нее. Когда автомобиль скрылся за углом, она решила, что распаковывание вещей и стирка могут подождать. Прежде чем подняться в спальню, она обошла все комнаты на первом этаже, выполняя свой ритуал возвращения домой. Поднимаясь по лестнице, она замерла на полпути и прикрыла глаза. Эндрю посоветовал ей прислушаться к внутреннему голосу. Она сконцентрировалась, искренне намереваясь уловить любое послание от своей интуиции, но услышала лишь биение собственного сердца.
Оказавшись в спальне, Бетани присела на кровать и после непродолжительной внутренней борьбы потянулась к телефону. С силой сжав телефонную трубку, она без колебаний набрала номер мобильного телефона, навсегда запечатлевшийся в ее памяти.
Глава 31
Бетани крепко прижала трубку к уху, напряженно вслушиваясь в гудки. Когда Макс ответил, она почти задыхалась.
— Это Бетани, — сказала она, когда он ответил. — Ничего не говори, пожалуйста. У нас ничего не получится. Мне очень жаль. — В любую минуту она рисковала расплакаться. — Грант так старается и так хочет, чтобы мы снова были вместе, что… что я должна дать ему шанс. Наш брак длился двадцать лет, и до той интрижки он всегда был хорошим отцом и мужем. Теперь он сожалеет о случившемся, поэтому я не должна и не стану больше общаться с тобой. — Она всхлипнула, несмотря на все свои старания как можно скорее сказать то, что хотела, и завершить разговор.
Прижав руку ко рту, Бетани подавила рвущиеся наружу рыдания.
— Ты закончила? — поинтересовался Макс.
— Да… мне больше нечего сказать. Мне жаль, Макс, очень жаль. В любое другое время, как мне кажется, у нас бы в самом деле все сложилось по-иному.
— Это твое окончательное решение?
Она понимала, что разрыв должен быть раз и навсегда.
— Да.
— Не хочешь подождать до свадьбы Эндрю?
Тогда будет еще сложнее, подумала Бетани, а вслух произнесла:
— Нет.
— Почему ты изменила решение?
Бетани понимала: признавшись, что думала о нем все то время, что была рядом с Грантом во Флориде, она лишь усугубит ситуацию. Она не собиралась говорить Максу о том, что ей нужно выбросить его из головы, чтобы попытаться начать все заново с Грантом.
— Бетани?
Ответить она не могла из-за стоящего в горле комка.
— Бетани, — мягко повторил он, — ты плачешь?
— Нет.
— Лгунья.
Она засмеялась сквозь слезы, и звук получился такой, словно ее кто-то душит.
— Если бы я мог обнять тебя прямо сейчас, то непременно сделал бы это.
Ей бы тоже очень хотелось, чтобы это было возможно. Она жаждала оказаться в его крепких успокаивающих объятиях.
— Ты сожалеешь о нашем знакомстве? — спросил Макс.
— Нет. — Находясь вдали от него, она могла бы поддаться сомнениям, но сейчас, слыша его голос, иного ответа, кроме того, что она уже дала, для нее не существовало.
— И я тоже нет.
— Мне нужно идти. — Бетани чувствовала, что, поговори они еще немного, она отменит принятое ею решение.
— Хорошо, но прежде мне нужно сказать тебе кое-что.
— Ладно. — Возможно, слушать Макса было не самой разумной идеей, но она ничего не могла с собой поделать.
— Когда мы разговаривали с тобой в последний раз, ты сказала, что откладываешь принятие решения касательно меня и Гранта до тех пор, пока не пройдет свадьба твоего сына. Я согласился. И сейчас хочу напомнить тебе об этом. Давай подождем до шестнадцатого июля. Ведь именно в этот день состоится церемония, так?
— Но…
— Я не стану тебе звонить. Помни о том, что я не сдамся без боя. Я настроен решительно.
— Но… Грант же так старается, — повторила Бетани.
— Я бы на его месте поступал так же. В действительности я тоже делаю все, что в моих силах. Ты небезразлична мне, Бетани. Я не верил, что смогу снова влюбиться, но ты убедила меня в обратном.
С каждым сказанным Максом словом решимость Бетани таяла.
— Как я тебе уже пообещал, я не стану беспокоить тебя звонками, но после шестнадцатого мы обязаны встретиться. Если к тому времени ты решишь, что наши отношения ни к чему не приведут, я приму это. Но ты должна будешь сказать мне об этом лично, глядя прямо в глаза, а не по телефону.
— Не нужно, Макс, пожалуйста, не нужно.
— Не нужно чего?
— Не нужно любить меня. Все и так слишком запутанно.
Ее слова были встречены молчанием.
— Хотел бы я с легкостью согласиться с тобой, но не могу, — наконец произнес Макс. — Я не из тех людей, кто часто влюбляется и быстро остывает. Я не могу включать и выключать свои чувства, как воду в кране. И их нельзя изменить вне зависимости от того, какое решение ты примешь.
— Я должна дать Гранту шанс.
— Так сделай это.
Он не сказал ей ни слова возражения.
— Почему ты ведешь себя столь покорно?
— Неужели? А я не переставал ругать себя за то, что, наоборот, слишком давлю на тебя.
— Ты хочешь, чтобы я позволила Гранту попытаться убедить меня?
