Барбара Брэдфорд - Быть лучшей
Энтони помолчал и медленно, подчеркивая каждое слово, чтобы придать дополнительный вес сказанному, закончил:
– Доктор Кенмар подтвердил то, что я и так подозревал: вода не может попасть в легкие покойника. Выходит, Мин была еще жива, когда ты бросил ее в озеро. Ты утопил ее.
Лемонт почувствовал, что от страха у него стынет кровь. Обвинения Энтони падали, как удар молота, выдержать их было невозможно. Его покачивало, и, чтобы удержать равновесие, он оперся о стенку камина. Мысль о том, что он и впрямь утопил Мин, сводила его с ума. Все эти годы он мучился той ложью, в которой жил, которой сам окружил себя. Покоя ему не было, совесть его была нечиста, и он каждую минуту ощущал это.
– Нет-нет, Дунвейл! – в ужасе вскричал Лемонт. – У нее не было пульса, потому что остановилось сердце. – Тут он запнулся, и слезы потоком хлынули у него из глаз. – Я бы ни за что не причинил ей вреда, – прорыдал он. – Я любил ее. Поговорите с Бриджит еще раз. Пожалуйста. Она подтвердит, что я говорю правду. Мин была мертва, и Бриджит О'Доннел знает это.
– Она была жива, Лемонт!
– Нет! Нет! – Обезумевший Лемонт бросился на Дунвейла. Лицо его стало багрово-красным, руки колотили по воздуху. Вдруг висок его пронзила сильнейшая боль, она распространилась вниз по лицу, но он не обратил на нее внимания и выбросил сжатую в кулак руку в сторону Энтони. Но тут повторный приступ боли ослепил его. Кровь хлынула в голову, все вокруг почернело. Он плашмя грохнулся на пол и застыл без движения.
Словно пригвожденный к месту, не в силах двинуться, Энтони изумленно смотрел на Лемонта. В момент, когда тот на него бросился, он заметил, как странно и чудовищно исказилось его лицо, и сразу понял, что его хватил апоплексический удар.
Взяв себя в руки, Энтони наклонился и пощупал у Лемонта пульс. Он был слабым, прерывающимся, но был.
Поспешив к телефону, Энтони набрал номер местной больницы.
– Это Дунвейл, – сказал он взявшей трубку дежурной сестре. – Немедленно пошлите «скорую» к дому управляющего. Мне кажется, у Майкла Лемонта кровоизлияние в мозг. Но он еще жив. Если поторопитесь, может, удастся спасти его.
«Чтобы не ушел от правосудия», – подумал Энтони, вешая трубку.
Глава 30
– Нет, я просто обязана сделать это! – воскликнула Пола, крепко вцепившись в руку Майкла Каллински. – Было бы преступлением упустить такую сделку.
– Пожалуй. – Майкл искоса посмотрел на нее. – Но шестьсот пятьдесят миллионов долларов – это же куча денег…
– Конечно, да. Но не в данном случае, если иметь в виду, о чем речь. Целая сеть универсальных магазинов с отличной репутацией, престижем, бесценной недвижимостью и, наконец, превосходным сальдо. Лучше мне ничего не найти, Майкл. Спасибо, что подсказал… – Она наклонилась к нему и возбужденно добавила: – И о лучшем расположении нельзя мечтать. Вестчестер, Филадельфия и Бостон охватывают Восточное побережье. Чикаго и Детройт – Средний Запад. Лос-Анджелес и Сан-Франциско – Запад. Да это не сделка, а конфетка.
– Если, конечно, она состоится.
Пола настороженно взглянула на Майкла.
– А что может ей повредить? – спросила она мгновенно изменившимся тоном, в котором теперь звучала тревога.
– Ну, с такой возможностью всегда надо считаться, Правда, в данном случае беспокоиться, по-моему, особенно не о чем. Насколько я знаю, конкурентов у тебя пока нет. Харви, когда я виделся с ним в Нью-Йорке, говорил, что председатель правления готов начать переговоры в любой момент, как только ты будешь готова. А голос Миларда Ларсона в данном случае – решающий, потому что он основной пайщик и главное лицо в компании. Так что на твоем месте я бы отправился в Нью-Йорк как можно скорее.
– Это верно, только, к сожалению, не получится, по крайней мере, в течение ближайших двух недель. Завтра из школы приезжают Лорн и Тесса. На пасхальные каникулы. И я должна быть с ними.
– Ох, я совсем забыл про Пасху! У меня такая же ситуация. Боюсь, и мне придется отложить поездку.
Пола удивленно подняла брови.
– А ты разве тоже собираешься в Штаты, Майкл?
– Я думал, что мне стоит быть рядом с тобой на случай, если понадоблюсь, – живо откликнулся Майкл. Лицо у него разгорелось. – В конце концов, кто, как не я, познакомил тебя с Харви Роусоном, отыскал клиента и вообще закрутил дело? – Он хитровато подмигнул ей. – К тому же в этом месяце мне все равно надо быть в Нью-Йорке по своим делам, так что я одним ударом убью двух зайцев.
Пола ничего не ответила, и Майкл спросил:
– Ну, как ты смотришь на это?
– Ну что ж, почему бы и нет… – Устыдившись собственных колебаний, она тут же добавила более твердым голосом: – Конечно, конечно, поедем.
– Значит, решено, – сказал Майкл, явно довольный успехом своей маленькой хитрости. Перспектива оказаться с Полой вдвоем в Нью-Йорке вдохновляла его.
– А теперь, – продолжил он нарочито равнодушным тоном, – нам лучше обратиться к папиной выставке. А то последние десять минут он как-то странно на нас посматривает. Не ровен час, обидится.
Пола рассмеялась.
– Ничего удивительного. На что это, в самом деле, похоже: стоим посреди зала и толкуем неизвестно о чем, не обращая ни малейшего внимания на него, на его гостей и, наконец, на все эти сокровища. Пойдем к нему, живо. Ведь он хотел сам провести меня по выставке и рассказать о каждом из шедевров Фаберже, которые ему удалось заполучить. И, должна признаться, я с удовольствием бы послушала. Оказывается, коллекция у него гораздо больше, чем мне раньше казалось.
– Здесь не все принадлежит отцу, – заметил Майкл. – Кое-что одолжила для выставки королевская семья, что-то дал Кеннет Сноумен, один из крупнейших специалистов по Фаберже, и Малкольм Форбс, еще один страстный, вроде отца, коллекционер.
– Знаю. Дядя Ронни говорил мне. Но все равно у него замечательная коллекция.
– Это уж точно. Последние несколько лет она, помимо бизнеса, главная его забота.
Они двинулись по просторному салону Королевской академии искусств в Берлингтон-Хауз, где в этот апрельский вечер состоялся вернисаж выставки произведений Фаберже. Его устраивал сэр Рональд Каллински, а выручка должна была пойти на благотворительные цели. Галерея была заполнена народом.
Перед Полой и Майклом остановился официант.
Майкл взял с серебряного подноса два бокала шампанского, поблагодарил официанта и протянул один Поле.
Заметив, что они направляются к нему, сэр Рональд отделился от небольшой группы людей и поспешил к ним навстречу.
– Эй, молодежь, я знаю, что вы всегда по горло в делах и редко думаете о чем-нибудь другом, но неужели даже на моем приеме нельзя отвлечься? – с явным неудовольствием спросил он. Но, взяв Полу под руку и двинувшись с ней по галерее, он тут же смягчился, глаза его потеплели.
