Галина Врублевская - Половина любви
Игорь забросил дела и все дни проводил у постели Елены. Ночью при ней дежурила медсестра. Елену поместили в отдельную палату. На оплату ее ушла вся выручка от последнего выгодного контракта. Такие палаты в больницах были скорее исключением, чем правилом. В боксах — тесных стеклянных клетках — лежало по три-четыре человека, объединенных общим диагнозом. Ежедневно Игорь проходил коридором мимо длинного ряда вплотную расположенных боксов, не замечая их обитателей. Но больные, лежащие там, обращали внимание на его стремительно летящую фигуру в небрежно накинутом на плечи белом халате. Знали больные и о том, что в конце коридора в отдельной палате люкс лежит жена этого человека.
В их страдающих, измученных физической болью глазах сквозили покорность судьбе и неприязнь к Игорю. Прежде привилегиями медицины пользовались партийные боссы, но их клиники были скрыты от глаз большинства. Теперь контраст между бедными и богатыми был на поверхности. И неимущие больные завидовали состоятельным клиентам.
Однако Игорю сейчас было не до идей социальной справедливости. Все его помыслы устремились к Елене — единственной больной, чье состояние волновало его. Елена наконец обрела стойкое сознание, но была очень слаба. К тому же ее по-прежнему не отпускала мучительная головная боль. Не помогали ни лекарства, ни уколы. Шейная мышца на затылке ныла с особенным постоянством, не давая ей найти безболезненную позу. Склоненная набок голова ее косо лежала на подушке, так что случайный посетитель мог подумать, будто она внимательно разглядывает что-то в углу потолка над своей кроватью. Но Игоря беспокоило, что Елена уже несколько дней не меняет позу. Он приносил фрукты и тут же, в палате, выдавливал из них маленькой соковыжималкой свежий сок. Кто-то сказал ему, что в таком соке больше целебной силы, чем в консервированном. Потом он бережно приподнимал голову Елены с жирными, слипшимися волосами и поил ее из маленького поильника. Елена через силу глотала. Порой судорога сжимала ей горло. Тогда ярко-желтые капли апельсина или мутновато-коричневые струйки яблочного сока растекались по ее губам и подбородку. Она не замечала этого. Ртутный столбик термометра по-прежнему превышал красную отметку, то резко падая, то поднимаясь вновь.
На седьмой день Елена почувствовала себя лучше.
Нормальная температура подтвердила субъективное ощущение. Утешительным признаком был проснувшийся интерес к жизни. Елена впервые обратила внимание на обстановку палаты и удивилась. Неужели сейчас в больницах такие замечательные условия? Заметив на тумбочке в углу элегантный ящик телевизора, она даже пошутила: «Где я? На том свете или все еще на земле?» И сразу новый вопрос: «Сколько же дней я здесь нахожусь?» Игоря обрадовала активность Елены. Все предыдущие дни она, хотя и находилась в сознании, на вопросы отвечала вяло и скупо. И эту палату, и соки, приготовленные Игорем, и даже самого Игоря она воспринимала как нечто далекое и отстраненное.
Игорь поправил Елене подушку и поделился с ней хорошими новостями. Доходы фирмы неожиданно взметнулись вверх, как будто Провидение решило возместить ему личное горе. Но Елену эти дела сейчас не интересовали. Она попросила Игоря распахнуть окно. Он выполнил ее просьбу, и птичий гомон из больничного сада ворвался в палату.
Вечером, уходя от Елены больничным коридором, со стеклянными боксами по обе его стороны, Игорь невольно замедлил шаг. Сегодня он впервые испытал сочувствие к этим беднягам, скученно томившимся в своих клетках. Один из больных поймал его сочувственный взгляд и что-то проговорил. Слов Игорь не расслышал из-за стеклянной перегородки, но по красноречивому жесту понял, что тот подзывает его.
И остановился.
Тщедушный мужичок в длинных черных трусах и белой рубахе с больничным клеймом на груди встал с кровати и приоткрыл дверь бокса. Пугливо озираясь (нет ли поблизости строгого персонала?), мужичок попросил Игоря купить ему дешевых сигарет «Прима».
При этом он развернул носовой платок, связанный узелком, и высыпал в ладонь Игоря горсть мелочи.
Игорь покачал головой, но серебро в карман ссыпал.
Мужичок, потупив глаза, спросил, не может ли Игорь дать ему сейчас одну сигарету в счет будущей пачки.
За передачей курева их и застала статная, с властным голосом старшая медсестра. Вначале она обрушила свой гнев на обоих нарушителей. Затем сконцентрировалась на посетителе:
— Вы же взрослый мужчина! Должны понимать, здесь инфекционные больные лежат. Что он вам передал, деньги? А вы не подумали, что на них могут быть вирусы?
Игорь пожал плечами, не желая вступать в объяснения с медсестрой. Наверно, он нарушил правила.
Но каково больному без курева? Игорь сам на его месте взвыл бы. Инфекций он не опасался, просто не думал об этом. Он извинился и быстро вышел из коридора, оставив бедного больного держать ответ перед больничным начальством. Мысли Игоря вновь вернулись к своим делам. Елка пошла на поправку, и это главное. Завтра он принесет ей что-нибудь особенное.
Заодно, пожалуй, надо подкинуть гостинцев остальным больным, тем, кого никто не навещает. Купить «Примы» несколько пачек. Наверно, не один куряка здесь мается.
Игорь вышел на улицу и окунулся в непривычно яркий мир. Он даже не сразу понял, почему вокруг все так переменилось. Задумался и радостно улыбнулся сам себе. Вот оно что! Женщины сняли верхнюю одежду. Их пестрые, нарядные платья с большими вырезами, оголенные руки свидетельствовали, что лето в разгаре. Игорь решил, что завтра принесет ящик фруктов на все отделение.
И испытал удовольствие от своего бескорыстного решения. Лишь в глубине души шевельнулась мысль: он не хочет оставаться должником всесильного рока. Он должен отблагодарить высшие силы за то, что те вняли его мольбам и вернули Елку.
На следующий день Игорь привез больным и фруктов, и сигарет. Он оставил свои дары на усмотрение суровой медсестры и быстро прошел в палату к Елене. Она через силу улыбнулась ему: слабость еще владела ею. Но когда Игорь достал из пакета большого рыжего льва с кисточкой на хвосте, огонек радости вспыхнул в ее глазах.
— Хорошенький! — Елена попыталась поднять голову, но голова была будто приклеена к подушке. Сразу поскучнев, Елена тихо добавила:
— Поставь его, пожалуйста, на телевизор.
Она продолжала улыбаться, но улыбка ее, как теперь разглядел Игорь, была больше похожа на гримасу. Мышцы лица не повиновались ей.
Прошло еще несколько дней. Елена медленно выздоравливала. Она уже сама поворачивалась в кровати и даже пробовала встать с помощью Игоря. Еще немного, и грядет долгожданная выписка. Дела в фирме тоже требовали участия Игоря. Он отсутствовал две недели. Долгие две недели болезни Елены. Но теперь можно было оставить ее на попечение медсестры.
