Галина Врублевская - Половина любви
Набрал в ковш воды и полил злополучный цветок.
Вновь подбежал к Елене. Она по-прежнему лежала неподвижно. Игорь выскочил во двор, чтобы встретить бригаду «скорой помощи». Но машина все не ехала.
День был в самом разгаре. На детской площадке копались в песке малыши. Чуть в стороне, у пня недавно спиленной старой ели, гоношились пьянчуги. Они звенели стаканами, разливая водку. Громко, перебивая друг друга, о чем-то спорили. Их разудалое веселье будто подстегнуло нетерпение Игоря, не находящее выхода. Он подбежал к мужикам и громко крикнул:
— Эй, козлы, пошли бы вы подальше куда. Видите, дети рядом играют!
Мужики озверело посмотрели на Игоря. Кто-то тотчас послал «подальше» его самого и пригрозил: «За козлов можно и по морде схлопотать!» Но во всем облике Игоря было столько решимости, столько ненормальности, что мужики вдруг отступились. К тому же скандалить в своем дворе им было не с руки. Выпивохи разлили остатки водки по стаканам, решив не обращать внимания на чужака. Игорь вдруг схватил ближайший стакан и опрокинул водку себе в горло.
«Впрямь ненормальный, — решили мужики, но посмотрели на Игоря с сочувствием. — Видимо, этого психа в самом деле допекло». Кто-то сунул ему в рот соленый огурец. Игорь мотнул головой. В следующее мгновение он почувствовал, как выпитая водка смягчила острые шипы беспокойства в его груди. Теперь у него хватит сил дождаться «скорой помощи».
Наконец она вырулила на асфальтовый проезд среди домов. Игорь кинулся навстречу. Он уже отчаялся ждать. Появление белой машины, опоясанной алой лентой надписи «Специализированная медицинская помощь», показалось ему даром небес. Врач, молодая эффектная женщина в коротком голубом халате, спрыгнула с подножки микроавтобуса. На миг обнажились ее стройные ноги в блестящих колготках. Вспоминая впоследствии эти тревожные для себя минуты, Игорь удивлялся, что в памяти его застряла тысяча мелких, ненужных деталей. И в том числе эти чужие, но прекрасные женские ноги.
Вслед за врачом из салона машины выпрыгнул мальчик-фельдшер с серым металлическим чемоданчиком. Медики поднялись на лифте и вошли в квартиру. Врач осмотрела Елену и тотчас дала распоряжение фельдшеру. Тот раскрыл свой чемоданчик, там находился какой-то прибор.
Фельдшер приставил присоски с проводами к голове Елены и включил самописец. Пока перо самописца царапало резкие зигзаги на узкой розовой ленте, врач расспрашивала Игоря о происшедшем.
Игорь детально рассказал все, что он успел заметить в развитии болезни. Говоря о головной боли, на которую жаловалась Елена, он невольно обратил внимание на голову, вернее, на прическу докторши. Выкрашенные через прядь волосы пестрели так легкомысленно, что у Игоря появилось беспокойство: сможет ли эта врачиха квалифицированно помочь Елке?
Но вопросы врача были конкретны:
— Болезнь развивалась постепенно или сразу?
— Можно сказать, что сразу. — Игорь задумался. — Вчера она просто неважно себя чувствовала, а сегодня резко взметнулась температура. И сознание… Я не пойму, она в сознании или нет?
— Вы за город, случайно, не выезжали в этом месяце? — неожиданно спросила врач. Ее мелодичный, спокойный голос не соответствовал, как показалось Игорю, тревожности ситуации. Да и сам вопрос был неуместен.
— Выезжали на дачу, в прошлые выходные, — сухо ответил Игорь. — Это имеет какое-нибудь значение?
— А как там у вас в лесу? — безмятежно продолжала свои расспросы врач, по всей видимости неопытная.
Игорь хотел уже вспылить, потребовать другого врача, но пестроволосая уточнила:
— Клещи в лесу встречаются?
Слово «клещи» стало для Игоря поворотной точкой, перевернувшей его жизнь. Он понял серьезность чего-то грозного и неумолимого, что надвигалось как туча. Опасное заболевание, клещевой энцефалит, до сих пор было для Игоря отвлеченным понятием. Но именно этот страшный диагноз, установленный чуть позже, молнией ударил в его счастье с Еленой. Игорь не сразу осознал опасность случившегося. В том разговоре он, еще не испытывая страха, подтвердил, что да, был укус. Но Елена выдернула клеща, и все обошлось без последствий.
Она даже в травмпункт не обращалась.
Врач выслушала ответ Игоря, потом взглянула на снятую прибором энцефалограмму и связалась по телефону с диспетчером. В разговоре упоминалась инфекционная больница и срочная госпитализация.
Положив трубку, она достала из сумки маленькую стеклянную ампулу, переломила ее шейку и набрала в шприц прозрачное лекарство. Потом искусно проколола острой иглой вену безжизненной руки Елены. Капелька крови прыснула в шприц и, вместе с бесцветной жидкостью, вернулась обратно в набухшую синюю жилку. Тем временем фельдшер спустился вниз и вскоре вернулся с носилками.
Вдвоем с Игорем они переложили на них Елену и вынесли из квартиры. Уже в машине «Скорой помощи» врач поставила больной капельницу. Игорь сидел рядом с носилками на откидном сиденье, со страхом наблюдая за иглой, которая так некрепко, думалось ему, сидит в вене. Врач поручила ему поддерживать специальную стойку, на верху которой вниз горлышком висела бутылка с прозрачным раствором. Шофер вел машину медленно и аккуратно, стараясь объезжать многочисленные ухабы и рытвины в асфальте. Игорь заметил большой палец ноги Елены, беззащитно торчащий наружу. Он прикрыл его одеялом и успокоился. Главное, Елена уже на попечении медиков. А он добьется, чтобы они лечили ее как следует.
3
Елена находилась в больнице уже несколько дней, но состояние ее продолжало ухудшаться. Врачи опасались наступления комы — отказа всех жизненных функций. Тогда прогноз становился непредсказуем.
Однако вовремя введенная сыворотка и ряд методов интенсивной терапии удерживали больную на краю пропасти.
Игорь забросил дела и все дни проводил у постели Елены. Ночью при ней дежурила медсестра. Елену поместили в отдельную палату. На оплату ее ушла вся выручка от последнего выгодного контракта. Такие палаты в больницах были скорее исключением, чем правилом. В боксах — тесных стеклянных клетках — лежало по три-четыре человека, объединенных общим диагнозом. Ежедневно Игорь проходил коридором мимо длинного ряда вплотную расположенных боксов, не замечая их обитателей. Но больные, лежащие там, обращали внимание на его стремительно летящую фигуру в небрежно накинутом на плечи белом халате. Знали больные и о том, что в конце коридора в отдельной палате люкс лежит жена этого человека.
В их страдающих, измученных физической болью глазах сквозили покорность судьбе и неприязнь к Игорю. Прежде привилегиями медицины пользовались партийные боссы, но их клиники были скрыты от глаз большинства. Теперь контраст между бедными и богатыми был на поверхности. И неимущие больные завидовали состоятельным клиентам.
