Сьюзен Филлипс - Первая леди
Нили опустила глаза.
— Я думала, что, сбежав из Белого дома, оказалась на свободе. Эти дни были такими прекрасными! Я не думала, что история попадет в газеты. Кроме того, не хочу, чтобы посторонние узнали те секреты, что я по неосмотрительности ему выложила.
Лицо Люси просветлело.
— Тогда все отлично! Он не станет подличать. Наверняка не напишет ни строчки. Правда, Мэтт?
Нили вскочила и, сложив руки на груди, отвернулась от него. Люси нахмурилась:
— Скажи ей, Мэтт. Скажи, что не будешь писать о ней.
Нили вновь повернулась, обдав его ледяным взглядом синих глаз.
— Да, Мэтт, скажи мне.
Люси растерянно уставилась на Мэтта:
— Ты ведь не захочешь писать о ней, верно?
— Захочет, Люси. Разве можно упустить такую сенсацию?!
Мэтт дернулся, как от удара. В голове вертелась неотвязная мысль: все кончено, он теряет ее. Теряет! Прямо сейчас.
— Мэтт… — умоляюще прошептала Люси.
— Я не предам ее, Люс. И уже сказал ей это, но она ничего не желает слушать.
Нили набрала в грудь воздуха и обратилась к Люси, полностью игнорируя Мэтта. словно его вообще не было в комнате.
— Не волнуйся, — сказала она, растянув губы в подобии улыбки. — Все это к тебе не имеет никакого отношения.
— В таком случае о чем ты хотела поговорить со мной наедине? — с опаской спросила Люси.
Нили тяжело дышала; руки ее бессильно упали.
— Я хочу удочерить тебя и Баттон.
Глава 20
Нили жалела, что пришлось объясняться с Люси в присутствии Мэтта. Но что поделать? Тот отказался уйти. Люси уставилась на нее так, словно не могла поверить своим ушам. Нили улыбнулась и повторила:
— Я хочу удочерить вас обеих.
— Не считаешь, что сначала должна посоветоваться со мной? — осведомился Мэтт, медленно поднимаясь с дивана. Люси не сводила с Нили глаз.
— Нас обеих? Не может быть. Баттон и… меня?!
— Ну разумеется. Я же сказала: вас обеих!
Мэтт схватил на руки спящую малышку.
— Нили, мне нужно обсудить с тобой кое-что.
Но Нили не обращала на него никакого внимания.
— Видишь ли, Люси, тебе придется хорошенько подумать, прежде чем соглашаться, потому что твоя жизнь будет совсем нелегкой и я ничего не смогу изменить.
Люси широко раскрыла глаза.
— Ты это о чем?
Нили встала и подошла к креслу Люси.
— Я всегда на виду, и тут ничего не поделаешь. Была, есть и буду до конца жизни. Даже когда перестану считаться первой леди. — Она взяла руку Люси, растерла тонкие холодные пальцы. — Отныне мы связаны родственными узами, поэтому сотни людей будут следить за тобой во все глаза, ожидая, пока ты на чем-то споткнешься.
Люси с трудом сглотнула.
— А мне плевать.
— Ничего подобного. Не представляешь, как это ужасно — потерять право на личную жизнь, а именно это тебя ждет. Агенты Секретной службы будут следовать за тобой по пятам, везде и всюду, даже когда ты веселишься с друзьями, идешь на свидание и тому подобное. Ты больше не сможешь остаться одна.
— Но ты же сбежала!
— И как сама видишь, меня быстро нашли. Я с самого начала знала, что придется вернуться к обычному существованию. Многое изменится и в твоей жизни. Вспомни о том, как любишь ходить по магазинам. Ты не сможешь делать это, не доставляя всем, и в том числе себе, множества хлопот, и скоро начнешь задыхаться. Довольно скоро ты поймешь, что жизнь в Белом доме не стоит простых радостей жизни, и начнешь тосковать.
— Я никогда не говорила, что люблю ходить по магазинам.
Но Нили хотела, чтобы девочка отчетливо представила, что ее ждет.
— Когда-нибудь ты осознаешь, что сыта этой бесконечной суетой по горло, Люси, потому что дело не в нас обеих. На тебя будет смотреть весь мир.
Мэтт, с Баттон на руках, шагнул к окну, с каждым шагом становясь все мрачнее.
В этом деле он должен был стать ее союзником, не врагом, но…
Нили неприязненно поморщилась и вновь обратилась к Люси:
— Если ты выругаешься на людях, повысишь голос или выкрасишь волосы в свой любимый пурпурный цвет, об этом тут же сообщат газеты, тебя станут осуждать в каждом доме. Мало того, тебя покажут по телевизору, и какой-нибудь психолог примется разбирать по косточкам твой характер на потеху всей Америке.
— Ну и свинство! — Наконец-то слова Нили дошли до Люси.
— Именно. Но, должна заверить, так и будет.
— А люди и про тебя сплетничали в газетах, когда ты была маленькой?
— Не слишком часто
— Почему же считаешь, что обо мне будут говорить гадости?
Нили сочувственно улыбнулась:
— Не обижайся, но в сравнении с тобой я была ангелом. У меня очень строгий отец. Кстати, вот еще одна огромная проблема. Мой отец.
— Он злой?
— Нет. Просто тяжелый человек. С ним очень трудно. Но поскольку и он — часть моей жизни, тебе придется с ним встречаться. Он будет постоянно воспитывать тебя, читать нотации, даже если я попрошу его не делать этого. Если натворишь что-нибудь, достаточно одного его взгляда, чтобы тебе стало стыдно. Он всегда будет сравнивать тебя со мной и сделает все, чтобы ты проигрывала. Вряд ли он тебе понравится, но нужно мириться с обстоятельствами. И с ним тоже.
Люси прерывисто вздохнула.
— Неужели это правда? Ты возьмешь нас… навсегда?
— О, милая, я знаю, ты хочешь этого больше всего на свете, но повторяю: тебе будет нелегко. И что всего хуже: ты должна принять решение не только за себя.
— И за Баттон тоже.
Нили кивнула.
— Ты по крайней мере уже знаешь, что это такое — жить, как все нормальные люди, но бедняжка Баттон не увидит ни одной светлой минуты. И клянусь, настанет день, когда она будет винить за это тебя.
Люси долго смотрела на Нили, прежде чем спросить:
— Ты это серьезно?
— Более чем. К сожалению, у тебя не осталось времени, чтобы все как следует обдумать, хотя сейчас на карте стоит твоя судьба.
— Не о чем тут думать! — Люси вскочила. — Мы едем с тобой!
Нили не удивилась, хотя почти ожидала возражений Мэтта. Но лицо его словно окаменело.
— Собери вещи, — тихо сказала она. — Нам пора.
Люси помчалась было выполнять приказание, но у самого порога обернулась.
— Я совсем забыла… Тебе следует узнать кое-что. Имя Баттон. Настоящее. — Она сморщила нос. — Ее зовут Беатрис.
Нили изобразила улыбку.
— Спасибо, что сказала.
Но Люси не ушла. Несчастные, обгрызенные почти до мяса ногти снова оказались у нее во рту.
— Я знаю, почему тебе взбрело удочерить Баттон. Она миленькая и все такое. Но… — Она вытащила пальцы изо рта и принялась ковырять лак.
Нили покачала головой. Никогда еще Люси не выглядела такой беззащитной.
— Зачем я тебе?
— Я люблю тебя, Люс.
