Кристина Хегган - Проблеск надежды
Кэт мило улыбнулась:
– Вы требуете от меня оценки поступка?
По залу пронесся смех. Несколько мгновений спустя обвинитель, явно расстроенная, вернулась на свое место.
Кейн, уверенный в том, что Кэт на его стороне, чувствовал себя значительно спокойнее.
– Как давно вы знакомы с мисс Уэллс, миссис Паркер?
– Пятнадцать лет. Мы впервые встретились, когда обе поступили в колледж.
– Вам случалось видеть, чтобы она вышла из себя? Например, ударила кого-нибудь?
– Никогда.
– Как по-вашему, способна она на убийство?
– Абсолютно не способна. Дайана и мухи не обидит, а человеческую жизнь ценит выше, чем кто-либо другой. Предположение, что она могла совершить преступление, тем более убийство, просто абсурдно.
Не успела окружной прокурор вскочить на ноги, чтобы заявить протест, как Кэт закончила свои показания.
Когда суд удалился на обеденный перерыв, Дайана вместе с Кэт и Джеки прошла в комнату отдыха, но не могла ни есть, ни пить. Она подошла к окну, выходившему на залитый солнцем двор, заполнявшийся спешащими на обеденный перерыв служащими.
Кэт подошла сзади и обняла ее за плечи.
– Потерпи, малышка. Осталось еще немного.
Слушание возобновилось в два часа, и Кейн вызвал Дайану для дачи показаний. Она встала, чувствуя, что, несмотря на многочасовые репетиции, делает все неправильно. Она держалась слишком скованно, голову подняла слишком высоко, а уверенность в себе утратила почти полностью.
Подождав, пока ее приводили к присяге, Кейн подошел к свидетельскому месту.
– Мисс Уэллс, вы звонили мистеру Линдфорду утром первого декабря?
–Да.
– С какой целью?
– Я хотела попросить его прекратить судебное преследование по делу об опекунстве, которое он предпринял против меня.
– Вы ему сказали об этом по телефону?
– Нет, но я уверена, что он догадался о цели моего звонка. Ведь до начала судебного процесса оставалось всего пять дней.
– Он согласился встретиться с вами?
– Нет. Он назначил мне встречу на следующий день в половине пятого.
– Вы шли на эту встречу с оптимизмом?
– Вернее сказать, с надеждой.
– Вы не боялись, что встреча обернется бурной сценой?
– Нет, у меня не было причин так думать.
– Вам приходило в голову, что, если он вам откажет, вы можете убить его?
– Конечно, нет. Я никогда не смогла бы никого убить.
– Расскажите, что произошло, когда второго декабря вы пришли к Трэвису?
Зал замер в ожидании. У Дайаны вспотели ладони, но она подавила желание вытереть их об юбку.
– Я пришла туда в половине пятого и позвонила в дверь дважды. Когда никто не ответил, я постучала, подождала немного, потом постучала еще раз. Когда снова никто не ответил, я нажала на дверную ручку. Дверь оказалась незапертой, и я вошла в комнату.
– Что было потом?
– Я позвала Трэвиса и вошла в гостиную. Тут я увидела его. Я имею в виду... его тело.
– Опишите подробнее, что вы увидели, мисс Уэллс.
Она взглянула на свои руки, сложенные на коленях. Ей показалось, что зал и все присутствующие куда-то исчезли. Сейчас она видела перед собой только труп Трэвиса. Она так ясно видела перед собой эту картину, что сердце ее учащенно забилось.
– Трэвис лежал на ковре в луже крови. Его глаза были открыты.
– Что вы подумали?
– Сначала ничего. Я хочу сказать... я не могла думать. Я просто стояла и смотрела на него. Я не верила своим глазам. Все казалось таким нереальным.
– Вы поняли, что он мертв?
Она кивнула:
– Я подбежала к нему, пощупала пульс. Пульса не было.
– Вы поняли в тот момент, что он был убит?
– Не знаю. Может быть... подсознательно. Тут я увидела лежащую рядом с ним подставку для книг. Основание было испачкано кровью. Я подумала тогда, что кто-то, должно быть, ударил его этим предметом.
– Что вы сделали после этого?
Она закрыла глаза. Сколько раз она воскрешала в памяти тот момент, желая, чтобы его не было.
– Я поступила очень глупо. Я подняла с пола подставку для книг и какое-то время держала ее в руках. Помню только, что она выпала у меня из рук, а потом... – Она запнулась, снова взглянув на свои руки. Они дрожали.
– Что было потом, мисс Уэллс?
– Я испугалась и убежала. – Она обернулась к судье, который наблюдал за ней с непроницаемым выражением лица. – Я знаю, что поступила неправильно, но в тот момент я плохо соображала. Я испугалась. Но я его не убивала, ваша честь. Клянусь, что не убивала.
– У меня больше нет вопросов, ваша честь. Окружной прокурор была не столь деликатна.
– Как вы относились к мистеру Линдфорду, мисс Уэллс?
– Я не понимаю...
– Разве у вас не было веских оснований ненавидеть его?
– Меня возмущало то, что он собирался сделать. Но я не ненавидела...
– Перестаньте, мисс Уэллс. Он грозился отобрать у вас самое дорогое – вашего сына. А вы всего-навсего возмущались?
– Да.
– Однако менее чем за двое суток до этого вы грозились убить его?
Дайана понимала, что, несмотря на удачный маневр Кейна с миссис Кармайкл и такую своевременную забывчивость Кэт, Джулия Арчер все равно в конце концов вернется к этому вопросу.
– Это были всего лишь слова, сказанные от отчаяния. Я не имела намерения приводить в исполнение угрозу.
– Отчаяние. Возмущение. Все это слишком мягкие слова, если учесть, что у вас грозились отобрать сына.
Помня наставления Кейна, велевшего ей отвечать только на прямые вопросы, Дайна промолчала.
– Разве не правда, что вы в тот день были сильно разгневаны, мисс Уэллс? И еще сильнее разгневались второго декабря, когда Трэвис Линдфорд отказался от вашего предложения!
– Нет! Мне так и не удалось поговорить с ним.
Арчер, казалось, не слышала ее слов.
– Вы поняли, что можете потерять сына. Между вами произошла ссора. Вы увидели на столе подставку для книг, потеряли контроль над собой и...
Кейн уже вскочил на ноги, но Дайана его опередила. Она вскочила, дрожа от возмущения. Стукнув кулаком по барьеру, она воскликнула:
– Все произошло не так! Я говорила вам, что, когда вошла в комнату, Трэвис был уже мертв. Почему вы мне не верите?
Когда опустился молоток судьи и он приказал Дайане сесть, началось столпотворение. Журналисты встали со своих мест. Судья целую минуту не мог восстановить порядок в зале.
Наконец, все стихло. Джулия Арчер улыбнулась.
– А вы весьма вспыльчивы, мисс Уэллс. – Она не ожидала ответа и кивнула судье. – Я закончила, ваша честь.
