Кристина Хегган - Проблеск надежды
Она не обращала внимания ни на кого, кроме одного человека. Проходя мимо второго ряда и заметив сидящую там Маргарет Линдфорд, она повернула голову и встретилась глазами с ее холодным синим взглядом.
Ноги перестали ее слушаться. Если бы Кейн не поддержал ее под руку, она споткнулась бы.
– Не смотри на нее, – шепнул он ей на ухо. – Не смотри ни на кого, кроме Джеки и меня.
Усевшись на стул, Дайана почувствовала, как на ее плечо легла чья-то рука.
– Ди!
Нежный знакомый голос возвратил покидавшее ее мужество. Она улыбнулась через плечо Кэт и Митчу, сидевшим прямо позади нее.
– Всем встать!
Присутствующие встали, и судья, худощавый человек весьма сурового вида с вьющимися седыми волосами и эспаньолкой, вошел в зал и занял свое место за судейским столом. Окружной прокурор выглядела весьма импозантно. Привлекательная и безукоризненно одетая, Джулия Арчер являла собой образец компетентности и самоуверенности. Женственным, но твердым голосом она представила одно за другим все доказательства, зачитала результаты вскрытия, продемонстрировала орудие убийства и сделанные полицией фотографии.
Один за другим выступили эксперты – каждый в своей области: полицейский офицер в форме, который первым прибыл на место убийства, сержант Косак, прибывший следом за ним, а также судебно-медицинский эксперт.
Рука Кейна легла на руку Дайаны.
– Это обычная процедура. Пусть тебя это не беспокоит.
В качестве свидетеля обвинения была вызвана соседка Дайаны из дома напротив. Миссис Кармайкл, тщедушная женщина лет семидесяти, была одета в строгий серый костюм и ради такого случая даже уложила седые волосы в парикмахерской.
Когда окружной прокурор попросила ее рассказать о том, что она видела возле дома Дайаны 13 ноября, старушка, наслаждаясь своим звездным часом, расправила плечи.
– Только я вышла из дома, чтобы забрать корреспонденцию из почтового ящика, как подъехали мисс Уэллс и ее подруга – вот та, которая сидит там. – Она указала на Кэт. – Они остановили автомобиль позади роскошной красной машины, уже стоявшей перед домом мисс Уэллс. Около этой машины их ожидал мужчина.
– Что это был за мужчина, миссис Кармайкл?
– Это был Трэвис Линдфорд. Я сразу же узнала его, потому что за последние недели много раз видела его фотографии в газетах и по телевидению.
– Что произошло, когда мисс Уэллс вышла из машины?
– Она и мистер Линдфорд сразу же стали ссориться. Я сначала не могла расслышать, о чем они говорят, но было ясно, что они оба очень сердиты. Особенно мисс Уэллс.
Джулия Арчер ободряюще улыбнулась ей.
– Вы помните, что сказала ему мисс Уэллс, прежде чем войти в дом?
– Еще бы! Конечно, помню. – Вытянувшись в струнку, она произнесла: – Мисс Уэллс сказала ему: «Ты никогда не получишь моего сына. Я скорее убью тебя».
По залу заседаний пробежал шумок.
– Протестую, ваша честь, – сказал Кейн. – Свидетельница только что утверждала, что не могла отчетливо расслышать, о чем они говорили.
– Моя свидетельница может объяснить, каким образом ей удалось расслышать их слова, ваша честь.
– Хорошо. – Судья кивнул миссис Кармайкл. – Объясните.
– Я покрутила свой слуховой аппарат и получила возможность слышать лучше, – ничуть не смутившись, ответила миссис Кармайкл. – Но даже и без этого я все равно услышала бы ее слова, потому что она говорила очень громко.
– У вас имеются хоть какие-то сомнения относительно смысла ее слов?
– Никаких. Я еще никогда никого не видела в таком гневе.
Не успел Кейн выразить протест, как Джулия Арчер, одарив судью улыбкой, сказала:
– У меня больше нет вопросов, ваша есть.
Судья взглянул на Кейна:
– У вас есть дополнительные вопросы, мистер Сандерс?
– Да. – Кейн встал, сделал несколько шагов, будто собираясь с мыслями, потом снова остановился у стола защиты. – Миссис Кармайкл, – сказал он чуть громче обычного. – Раньше у вас случались проблемы со слуховым аппаратом? Например, неполадки, затухание или полное отключение звука?
Миссис Кармайкл, наморщив лоб, наклонилась вперед, приложив к уху ладонь.
– Что вы сказали?
– Вы меня слышали? – спросил Кейн, подходя к ней ближе.
– Не совсем хорошо. Вы слишком далеко стояли. Зал снова оживился.
– Я находился в двадцати футах от вас, миссис Кармайкл. Расстояние между дорожкой к дому моей подзащитной и вашим почтовым ящиком почти вдвое больше. Как вы объясните, что расслышали ее слова и не могли расслышать мои?
– Она кричала. Вот как я это объясняю.
Кейн улыбнулся:
– У меня больше нет вопросов, ваша честь. Следующей вызвали Кэт, которая быстро подошла к свидетельскому месту, присягнула и уселась.
Джулия Арчер улыбнулась Кэт. Та ответила улыбкой.
– Вы не пользуетесь слуховым аппаратом, миссис Паркер, не так ли?
– Нет.
– В таком случае вы должны были расслышать, что сказала мисс Уэллс Трэвису Линдфорду перед тем, как вы обе вошли в дом.
Кэт смущенно улыбнулась.
– Боюсь, что ее слова были адресованы мне одной. Видите ли, – добавила она, обращаясь к судье, – Трэвис Линдфорд почти потерял контроль над собой, и меня в тот момент беспокоило одно – как бы поскорее увести от него Дайану в дом. – Она перевела взгляд на окружного прокурора. – Так что если вы хотите узнать, ссорились ли они, то я отвечу «да». Но что касается слов, которыми они обменялись... – Она беспомощно пожала плечами. – Я их не запомнила. Если окружного прокурора и раздосадовал ее ответ, то она этого не показала.
– Звонила ли вам Дайана Уэллс вечером второго декабря?
– Да.
– По какому поводу?
– Она хотела забрать своего сына, который в то время гостил у нас с мужем.
– Почему она хотела его забрать?
– Она собиралась поехать с ним кататься на лыжах.
– Вашей подруге свойственно принимать неожиданные решения?
– Протестую, ваша честь, – сказал Кейн. – От свидетеля требуют оценки поступка.
– Протест принят.
Арчер медленно прошлась перед Кэт, заставляя ее следовать за собой взглядом.
– Куда, по ее словам, она решила отправиться?
– В Маунт-Шасту.
– Но она вам солгала, не так ли? Судя по показаниям сержанта Косака, представившего авиабилеты в качестве вещественного доказательства, мисс Уэллс и ее сын улетали в Канаду. – Она выдержала паузу. – Как, по-вашему, почему она это сделала, миссис Паркер? Почему она солгала своей лучшей подруге?
Кэт мило улыбнулась:
