Дебора Шонеман - Почти знаменита, или Через сплетни к звездам!
Кейт хотелось простить его. Она жаждала понять. Ей хотелось бы верить, что ее он так не бросит. Он не виноват в той аварии. Но случившееся не забудешь, теперь она всегда будет помнить о том, что произошло.
Она не знала, что и сказать, но Марко задал вопрос, на который у нее был ответ.
— Ты поможешь мне похоронить все это? — спросил он, а она представила себе их обоих, копающих яму в неподатливой земле где-то далеко отсюда.
Тим откашлялся и снял трубку.
— Привет, мам, — сказал он, постаравшись, чтоб голос звучал бодрее, чем в действительности.
— У тебя похмелье? — спросила она, уже зная ответ.
— Немного есть.
Он подошел к окну, поднял жалюзи, сощурился, глядя на ярко освещенную солнцем кирпичную стену. Лежащий на земле снег сделал все четче, контрастнее, теперь еще сложнее смотреть на мир по утрам. Он отвернулся от окна, но в глазах все так же рябило. Вновь забрался в постель.
Она сказала, что ей понравилась его статья о гомофобе-брокере, который после публикации уехал из города, и что вложила эту вырезку в альбом с его статьями.
— Почему бы тебе не приехать домой на пару дней? Я избавлю тебя, наконец, от этого кашля — навсегда, кстати, избавлю. Тебе нужно поесть моего куриного супу. Тебе всегда от него легчало.
От старания подавить очередной приступ кашля на глаза Тима навернулись слезы. Он сделал глоток воды, прикурил сигарету и потихоньку затянулся.
— Они должны дать тебе отпуск. Ты же работал в Рождество!
— Мама, я не могу взять и вот так просто уехать в отпуск. В год мне полагается лишь две недели.
— Найди тогда себе работу, где более приемлемые условия. Ведь можешь же ты заниматься еще чем-нибудь? Чем-нибудь, где не надо так пить.
Это «что-нибудь» она не внесет в альбом.
— У тебя есть предложения?
— Может, тебе стоит вести колонку в одном из этих журналов для мужчин, об оздоровительных процедурах, например?
— Мам, я в спортзале не был уже несколько лет.
— Но ты же был таким спортсменом! Ты был капитаном школьной команды по футболу!
Он надевает солнечные очки и натягивает на себя одеяло.
— Я много кем был.
Морозным утром по пути на работу Кейт заскочила в студию дизайнера Зака Позена. Ей нужно было платье для приема в честь вручения «Оскара», которое состоится в последние выходные февраля, и стилист Марко направила ее к Позену.
В девять утра студия была полна, как показалось Кейт, студентами, которые шили, бегали вокруг с охапками ярко расцвеченных тканей в руках. На стене висела доска объявлений, облепленная фотографиями диких африканских животных, красивых девушек и молодых людей на сафари, снятых среди зебр. Кейт тепло встретила невысокая улыбчивая дама, похожая на ее мать.
— Мы все — поклонники вашей колонки, — произнесла она, представившись матерью Зака.
Здесь же работала и его сестра. Кейт задумалась, знают ли они, что она встречается с Марко, и важно ли это. Ее порадовало, что они хотят принарядить ее без протекции — просто потому, что она пришла. Впервые она задумалась, что для того, чтобы заполучить желаемое, Марко ей не нужен.
Кейт была уверена, что ее проведут в зеркальную комнату, где вокруг нее будет суетиться итальянец-портной, во рту которого непременно будут зажаты булавки. Вместо этого мать Зака привела ее, как ей показалось, в офисный туалет, в котором стояла пара старых туфель. Кейт подумала, что старлеткам, скорее всего, платья на примерку возят домой, а не дают примерять в туалете, но оборвала себя. Глядя в зеркало, она не могла не подумать: «Этого более чем достаточно».
— Я хочу посмотреть! — орал, скорее всего, Зак, барабаня в дверь.
Чтобы застегнуть молнию, Кейт пришлось сделать глубокий вдох, и все равно молния зажала кожу. Она подумала, что выбраться из платья самостоятельно может оказаться сложно.
— Нет, — ухмыляясь, произнес Зак, когда она вышла.
Он примерно ее возраста, на нем джинсы и старый вельветовый пиджак. Он оглядел ее с головы до ног.
— Определенно нет.
Он загнал ее обратно в туалет и велел примерить платье с крайне глубоким декольте. Когда она открыла дверь, чтобы вновь показаться ему, он только покачал головой и вручил ей длинное золотистое платье.
— Вот то, что нужно, — сказал он.
У платья золотые бретельки, мягкими волнами оно спадало ей до пят. Кейт крутнулась на месте и под взглядами Зака и его матери ощутила себя принцессой.
— Идеально, — сказал он, кивнув.
— Идеально, — повторила его мать.
Они предложили прислать платье к ней на дом с курьером, однако она забрала его сама, так как ей стыдно было признаться, что она живет в доме, где нет даже консьержа, не то что швейцара. Кроме того, ей хотелось показаться в обновке Марко и убедиться, что ему нравится. Когда знаешь, что тебя будут оценивать, приходится доверять создание своего образа целому коллективу.
Зо согласилась сходить с Тимом на открытие нового ресторана, но он заподозрил, что она просто хотела в ресторан, а компания ей не важна. В последнее время она вела себя странно — не сдерживала обещаний встретиться, не отвечала на его звонки. Однако когда он приехал в ресторан, она уже была там — попивала белое вино за угловым столиком.
Когда он подошел к столу, она не поднялась — только холодно улыбнулась. Он положил перед собой мобильный, потому что покинул редакцию до окончательной сдачи материалов в печать. Ради Зо он не хотел опоздать больше, чем на десять минут. Только они заказали себе выпить, как его телефон завибрировал, но прежде, чем он успел протянуть руку, его схватила Зо.
Она посмотрела на экран, и ее лоб прорезала вертикальная морщина.
— Ну, ты скажешь мне, кто этот Дэн, или мне надо угадывать?
Вместо вранья Тим промолчал. Он не всегда говорил правду, но твердо знал, что вранье только ухудшает все.
— Хорошо, я угадаю, — сказала она, вздернув бровь.
Она выглядела такой непреклонной и твердой в своих намерениях, как пара новых ботинок.
— Я думаю, что Дэн — это Даниэль Маркс — подстилка, которая носит белье, — она скорчила гримасу отвращения, — «Викториас сикрет».
Тим одним глотком допил свой мартини, не отводя взгляда. Кейт, мать ее. Марко, должно быть, рассказал ей все, а про трусы Зо додумала сама.
— Эта Даниэль была сфотографирована у тебя на коленях на вечеринке в честь дня рождения Холли Мэй, на ней было дешевое красное платье.
Чертов Wirelmage.
— Примерно через четыре месяца, то есть на прошлой неделе, ее фото с распродажи одежды от Лиз Ландж для молодых мам появилось на том же веб-сайте, и она выглядела гораздо полнее. Подозреваю, что она потолстела не оттого, что слезла со своей «диеты южного пляжа»[25].
