Укрощение воровки (СИ) - Ди Климм

Диана покорно умолкла, потому что сил на сопротивление было очень мало.

Что она там читала про поведение маньяков? Как-то раз, еще работая в библиотеке, Диана наткнулась на интересную книгу с психологическим разбором поведения и мотивацией маньяков и их жертв. Сидя в теплом тихом кабинете, и читая советы по налаживанию контакта с подобного рода преступники, Диана ужасалась и облегченно вздыхала, что ей никогда не понадобятся эти советы. Маньяки, психи, похитители — все они казались харизматичными персонажами из кино, но вряд ли их можно встретить в жизни. На деле оказалось все совсем по-другому. И если в фильмах и книжках заложников освобождали в конце полицейские, а чаще любящие мужчины, то Диане не приходилось надеяться на счастливый финал, шанс на это был крайне мал.

Одно дело смотреть такое в кино, другое дело — увидеть воочию.

Лешик, который ее похитил, был не тем Лешиком, над шутками которого она когда-то ухахатывалась. Этот парень был совершенно ей незнаком. Нервный, с резкими движениями, обрывистой речью и безумно злыми глазами, в которых невозможно отыскать хоть толику разума или воззвать к состраданию.

Родители вряд ли будут обеспокоены отсутствием Дианы. Ведь в последние дни она все позже появлялась дома, и чаще оставалась у Ромы.

Может, Роман поднимет тревогу? Диана не успела ответить на его телефонный звонок, потому что Лешик успел перехватить телефон из ее рук и сбросить вызов. А потом и вовсе выключил телефон, и теперь неизвестно, где тот валяется.

Превозмогая боль, Диана перекатилась на другую сторону. Мышцы горели огнем, потому что Леша связал за спиной не только руки, но и ноги, связанные вместе, привязал к рукам. Будто поза из БДСМ. И это было бы смешно, если бы не было так страшно.

Диана тихо застонала, когда почувствовала, как что-то острое впивается в бедро. На полу было полно мусора, блестели лужи какой-то жидкости, и скорее всего тут могло оказаться и битое стекло. Диана попыталась поменять позу, чтобы уменьшить давление осколка, и избежать глубокого и опасного ранения, хотя уже чувствовала, как теплая кровь начинает течь по ногам.

— Чего разоралась? — взвизгнул Леша, подбегая к Диане. Она замерла на месте, когда увидела занесенную ногу, словно парень готов был пнуть ее за малейшее беспокойство. Но Леша остановил порыв, присел рядом. Обхватил Диану за шею, и она протестующе застонала от нового взрыва боли. Приблизил свое лицо к ней и проговорил горячим дыханием:

— Я сниму с тебя кляп. Ровно для того, чтобы ты сказала, какого черта тебе от меня надо?

Вырвал кляп изо рта и губы Дианы запылали от боли. Диана откашлялась и посмотрела Леше в глаза. Язык опух, и говорить связано и понятно получалось с трудом.

— Леша, пожалуйста, скажи, зачем я тебе. Поговори со мной, прошу тебя. Я смогу помочь, клянусь, я…

— Диана, Диана, — Леша погладил ее по щеке дрожащим пальцем. — Ты такая непослушная девочка. Я ждал от тебя послушания и смирения. А ты зудишь и зудишь, и действуешь мне на нервы. Ты мне не сможешь помочь. Да и вообще никто не может.

— Леш, я хочу в туалет, — прохрипела Диана, жалостливо глядя на Лешу, пытаясь найти в нем хоть что-то человечное. Если он отпустит ее хотя бы на секунду, то будет возможность его оглушить. Насколько она заметила, Леша оставил оружие на столе, а Диана все же выше и его и, можно поспорить, сильнее.

— Тут нет золотых унитазов для вашего величества, — ухмыльнулся Леша. — Так что придется тебе мочиться под себя. Хотя, быть найденной в собственной моче не самая приятная картина.

— Леша, пожалуйста, прошу тебя, — зашептала Диана в отчаянии. — У меня родители пожилые, у меня жизнь. Я хочу жить, хочу детей, семью хочу. Прошу тебя. Леша, я живой человек. У меня старая бабушка, в честь которой меня назвали. И я только устроилась на любимую работу, научилась общаться с людьми. Я жить только начала, Леша, — зарыдала Диана, не в силах терпеть боль в шее. Леша задумчиво склонил голову и вкрадчиво ответил:

— Знаешь, кое-чем ты можешь мне помочь.

— Чем? Что тебе нужно, Леша? Скажи мне, — прошептала Диана, пытаясь сдержать рыдания, но у нее плохо получалось, и слезы текли градом по лицу, от чего мелкие ранки на лице и губах вспыхнули.

— Ты мне поможешь, — и тут Леша сорвался в крик: — Если заткнешься! Ты поняла меня? Заткнись! Заткнись! Заткнись! И не мешай мне!

— Хорошо, Леш, прости…

Диана не успела ничего больше сказать, потому что он опять заткнул ей рот кляпом, и для надежности перевязал рот тряпкой.

Прием рассказать о себе, чтобы воззвать к человеческим чувствам маньяка, тоже не прошел. Диана даже не знала, что рассказать Лешику. Ведь вся ее предыдущая жизнь ничем не блистала. И, если не считать родителей и сестер, то раньше, до Ромы, ей и дорожить особо было нечем. Что бы она тогда о себе рассказала? О работе в библиотеке? О своем хобби, которое никому, кроме нее, не было интересно? О родственниках, чью заботу Диана воспринимала в штыки и не желала с ними общаться?

А сейчас… Диана ведь действительно только начала жить. Нашла любимую работу, на которую с удовольствием утром собирается и готова работать допоздна. Поняла, что такое дружный коллектив и веселые посиделки с перемыванием косточек. Познала дружеское плечо, хоть и такое хрупкое, как у Лелика. Узнала о настоящей женской дружбе, благодаря Марьяне. С помощью Константина поняла, как дороги ей родные и близкие, и как много у нее родственников.

Полюбила. Так, как никогда не мечтала любить. Жила и дышала за один только теплый взгляд Романа, ради его кривой усмешки. Начала надеяться и мечтать, что возможно… вдруг… у него тоже есть настоящие чувства в ответ.

А теперь Диана ничего не может сделать. Лишь лежать на ледяном цементе, скорчившись в неудобной позе, рыдать, стараясь не издавать ни звука, и терпеть боль, от которой горели мышцы.

Как давно она признавалась в любви?.. Не только мужчине, но и родным. Когда она обнимала маленькую, хрупкую маму и делала ей комплименты? Когда целовала папу во впалую щеку и помогала ему разгрести бумаги? Когда в последний раз разговаривала с Аней? А Саша? Как же она без Дианы, без ее сестринской поддержки?

Диана попыталась хотя бы немного поменять позу, или ослабить веревки, извивалась на полу, стараясь хоть сколько-нибудь комфортно устроиться, но ничего не получалось. А чтобы точно ничего не получилось, Лешик подходил время от времени и проверял узлы.

Диана успела заглянуть в наручные часы Лешика, когда он подошел в очередной раз. Был час ночи. Значит, она в таком положении более шести часов.

За это время Леша успел съесть бутерброд и запить колой, а Диана с вожделением смотрела на бутылку, мыча и умоляя дать ей хотя бы глоток. Горло пересохло так, что даже сглатывать было больно. Да и сглатывать нечего, во рту пересохло, а язык опух еще больше. Веревки, врезающиеся в запястья и лодыжки, кажется, пропитались кровью, и чтобы не усугубить свое положение, Диана лежала тихо и без движения. Силы были на исходе.

Далее Диана проваливалась в полуобмороки, просыпаясь от мифических звуков. Где-то что-то шуршало, щелкало, поскрипывало и замолкало. И теперь очередным кошмаром Дианы стали крысы или насекомые, готовые на нее наброситься.

Диана вздрогнула от шума. Или это очередная галлюцинация? Еле разлепила опухшие от слез веки. Леша был насторожен, это виделось в его выпрямленной спине и стойке. А еще у него в руках был пистолет. Если до этого времени он сидел на стуле, что-то печатал в ноутбуке, жуя бутерброд, то теперь он стоял наготове, с собранным рюкзаком, прислушиваясь к звукам.

— Так, принцесса. Давай-ка ближе ко мне, — Леша подошел к Диане. — Это так, на всякий случай.

С этими словами схватил Диану за связанные конечности и потащил по полу. Тысячи острых камушков и осколков впивались и царапали кожу, и Диана застонала, боясь представить, во что она превратилась от подобного обращения и лишь молилась, чтобы эти раны не оказались опасными для жизни.