Укрощение воровки (СИ) - Ди Климм

— Ну…я…

— Ага, была увлечена своим суровым военным, — хмыкнул Лелик и Диана покраснела. — Ой, да ладно, вы мне чуть примерочную не спалили, а она еще смеет краснеть после того, как увела из-под носа тако-о-ого красавчика.

— Лелик!

— Пф, скромница какая, — Лелик разлил в два высоких бокала кофе и понес к столу. — Ладно, короче, я, конечно, тот еще болтун. Но про дела Марьяны ни с кем ни-ни, только тебе сказал по старой доброй…

— Лелик, не переживай, — Диана приняла чашку душистого латте. — Я ничего никому не скажу. И, спасибо за кофе.

— Вот видишь, и кофе я наливаю лишь старым добрым проектам.

— Проектам? Я думала, ты о дружбе.

— Тебе со мной дружить — себе дороже. Уверен, твой моряк будет дико злиться, если узнает, что лучшая подружка его принцессы — гей.

— Павел, — тепло проговорила Диана, накрыв тонкую руку парня ладонью. — Мне все равно, кто что будет говорить. Ты самый светлый и добрый человек, которого я тут встретила. И я очень горжусь, что я твой старый добрый проект.

Лелик поднял на нее взгляд, и выразительные глаза заблестели от непривычного для него приступа умиления.

— Так, ладно, — поморгал он. — Вот, смотри, что я придумал для нашей Снежной Королевы.

Диана раскрыла тяжелую черную папку, перевязанную черной лентой.

— Ух, как секретно, — улыбнулась она, развязывая тесемки. А что, все в черном стиле, отличная идея, надо закинуть себе в заметки. Раскрыла папку и посмотрела на набросок, выполненный грифельным карандашом. В голове вспыхнуло воспоминание о Роме. Как-то раз, поздним вечером после ужина, Диана сидела в кресле, забравшись в него ногами, и лениво щелкала пультом. Рома листал какие-то бумаги, делал заметки, и время от времени поглядывал на Диану. Через некоторое время Диана встала за стаканом воды, нечаянно заглянула в записи Романа, и замерла. Он нарисовал ее, Диану, сидящую в кресле, с теплым пледом на коленях. Он точно передал атмосферу уходящего дня через косые тени сквозь окно, ауру уюта и спокойствия, в котором Диана пребывала. Диана смотрела на мягкий профиль, свои губы, изогнутые в легкой улыбке, чуть сонные глаза, длинные пальцы, обхватывающие пульт. И высокие окна до потолка, на фоне которых она казалась маленькой и хрупкой. В сравнении с тем первым отвратительным рисунком, теперь Диана выглядела совсем по-другому. И чувствовала она себя другой. Вроде та же самая Диана, но влюбленная по уши.

— Так, так, принцесса, — голос Лелика вырвал из задумчивости — Я, конечно, пониманию, что ты в мечтах уплываешь со своим моряком в дальние моря, под алыми парусами. Но будь добра, выскажи свои мысли по поводу моего произведения искусства.

— Прости, — улыбнулась Диана и посмотрела на рисунок.

Она ожидала увидеть что-то более… экстравагантное. С перьями и блестками, пышной юбкой и рукавами-колоколами. Не потому, что Лелик был способен сотворить нечто шедеврально-эпатажное, а потому что для подчеркивания красоты Марьяны не хватит никаких средств. Но это был рисунок скромного, можно сказать, простого платья. Строгий крой, округлый вырез под горлышко, короткие рукава. Юбка, собранная в широкие складки, длиной по пол. Никаких бантиков, ленточек и кружев.

— А вот со спины.

Лелик подал второй рисунок, и Диана поняла подвох. Широкий вырез открывал спину по пояс, делая платье скромным спереди и вызывающим со спины. Платье было под стать Марьяне — без лишней мишуры и блесток. Прямая и понятная снаружи, но с другой стороны полная тайн без разгадок.

— Идеально, — вынесла вердикт Диана.

— Я-то это знаю, — самодовольно ответил Лелик, и румянец окрасил щеки. — Пора делать выкройки. Вот только Марьяна все не дается. То у нее дела какие-то срочные, то времени нет. Боится наша снежная королева, — пожал плечом, спрятал папку в ящик.

— Марьяна-то боится? — усмехнулась Диана. — Ей ли бояться и переживать?

— А что тут удивительного? — спросил Лелик и уселся напротив. Обхватил руками бокал и посмотрел Диане в глаза. — Вот ты боишься и сомневаешься в себе, и она так же.

— Ой, ты сравнил, — хмыкнула Диана. — Марьяна у нас женщина хоть куда, уверена, ее жених сам не верит в свою удачу.

— Так и ты у нас хоть куда, а все равно боишься.

— Лелик…

— Что, принцесса? Что ты мне хочешь возразить? — спросил Лелик серьезным голосом. — Неужели передо мной та зашуганная и закомплексованная библиотечная мышь, которая на каблуках еле стояла?

— Да я почти не изменилась, — пробурчала Диана, поправляя ворот офисного платья.

— А я вижу перед собой красивую женщину, с обалденно длинными ногами…

— И руками.

— И руками, — невозмутимо кивнул Лелик. — Вижу смелого человека, который не побоялся прийти сюда и высказать свои идеи. Не боялся критики, хотя ее было хоть отбавляй. Сколько ты выдержала, не каждому дано.

— Я очень люблю свою работу, — тихо ответила Диана и погладила кожаную обложку блокнота. Работа в библиотеке давно осталась в прошлом, теперь Диана была полноправным работником журнала.

— А еще передо мной женщина, залюбленная, заласканная, изнеженная в грубой любви моряка.

— Лелик, блин!

— Ой, только не надо краснеть. Если вспомнить вашу… жаркую встречу тут, я не поверю, что бастион все еще не взят. Так что, принцесса? Неужели не взят? — хитро улыбнулся он и Диана, красная и пунцовая, выдавила:

— Взят.

— Пф, конечно, взят! И это видно невооруженным взглядом для любого, кроме тебя. У тебя даже походка изменилась, — прыснул Лелик. Диана спрятала лицо в ладонях и сдавленно засмеялась.

— В лучшую хотя бы сторону?

— В самую лучшую, Диана, — заверил дизайнер, и Диана, в остром порыве благодарности, вскочила с места, обошла стол и сжала Лелика в крепких объятиях.

— Ладно, ладно. Будет тебе, принцесса, прикид мой помнешь, — пропыхтел Лелик в ее объятьях и похлопал по плечу.

— Без тебя ничего бы не получилось. Спасибо тебе, ты моя крестная фея, — Диана поцеловала парня в щеку.

— Да знаю я, знаю, что ты мне рассказываешь.

В этот момент телефон Дианы зазвонил.

— Асланова, тебя Марьяна Сергеевна зовет, в конференц-рум. Живо! — рявкнула Наташа в трубку и сбросила вызов.

— Что такое, принцесса?

— Меня зовет Марьяна Сергеевна в конференц-рум, — шепнула взволнованная Диана. — У нее же сейчас встреча с этим… пончиком.

— Да, точно, они с Власовым всегда там восседают.

— А что… что если я… меня хотят… уволить?

Ноги ослабли, и Диана присела на стул, прижала руку к бешено стучащему сердцу.

— Ты не придумывай себе, а! Марьяна часто знакомит новых сотрудников с Власовым. Может, проведет презентацию твоих работ, тем более ты новый проект.

— Но… я… я не умею выступать! Я всегда проваливалась на сцене! Боже, мне конец! Мне конец! — запричитала Диана, вскакивая со стула и наматывая круги по кабинету.

— Так, все, завязывай мельтешить перед глазами. Ну-ка, сядь!

Диана покорно опустилась на стул. Лелик заставил ее посмотреть себе в глаза.

— Ты меня расстраиваешь, принцесса, — строго произнес он. — Неужели покорение новых вершин уже невозможно? Неужели сказать пару слов перед жалкой кучкой жирных задниц так пугает тебя, а? Хотя, надо признать, у пончика задница, как орех, — закатил он глаза.

— И у Марьяны, — добавила Диана, и они засмеялись.

— Вот видишь, на все надо смотреть с юмором. И еще — никогда не возводи проблему на пьедестал. Чем больше боишься, тем сильнее укусит. Да и вообще, не факт, что тебе вообще дадут слово.

— А если дадут? — дрожащим голосом спросила Диана, поднимая робкий взгляд.

— А если дадут, надо представить себе вместо лиц жирные задницы!

Диана шла по коридору в сторону конференц-зала так, словно ее вызвали на плаху. Стук каблуков отбивал похоронный марш, а строгий воротник платья тугой веревкой мешал дышать. Диана всегда боялась выступать. Не только на дурацких спектаклях, но и потом, в университете, на защите дипломной работы, блеяла что-то себе под нос, не в силах совладать с голосом и, пытаясь не упасть в обморок от охватывающей паники. Хорошо, что ей дали шанс защититься в узком кругу преподавателей. И потом самое мелкое выступление с дурацкими тостами оборачивалось кошмаром. Однажды конфуз случился на поминках троюродного дяди, где Диана с перепуга и паники пожелала покойному крепкого здоровья и долгих лет жизни.