Даниэла Стил - Лучший день в жизни
К полуночи они разошлись по спальням. Коко улеглась в комнате на первом этаже, думая о месяцах, проведенных с Лесли в этом доме. Как бы она хотела видеть здесь его и Хлою! Тогда Рождество было бы безупречным. Но увы, Коко осталась без пары, как всегда. Она задумалась: чем были заняты этим вечером Лесли и Хлоя? Хлоя наверняка находилась с отцом. Какую они поставили елку, пригласили ли друзей, как решили провести Рождество – с традиционным ужином или как получится? Коко хотела бы встретить праздник вместе с ними, но понимала, что это невозможно. Столкновение с папарацци многое изменило. Теперь ей живется гораздо проще. И тоскливее. Назавтра она уедет к себе в дом на берегу, Джейн и Лиз останутся вдвоем, мать с Гейбриелом улетят сначала в Лос-Анджелес, затем в Аспен. Коко приняла решение, которое казалось ей правильным, и теперь была вынуждена следовать ему. Альтернатива слишком сложна и опасна. Речь не о том, любит она Лесли или нет. Быть рядом с ним – значит жить так же, как он, а решиться на это Коко не могла.
На следующий день Коко встала раньше всех, отправилась на кухню, чтобы выпить чаю, и обнаружила, что Лиз уже поставила индейку в духовку. Ради этого она встала в шесть, а затем снова улеглась в постель.
Ожидая, когда проснутся Джейн и Лиз, Коко бродила по дому. Возвращение сюда вызывало у нее странные чувства. Даже вид Салли и Джека, лежащих бок о бок, напоминал ей о Лесли. Она не представляла, как избавиться от мыслей о нем. Вероятно, ее исцелит лишь время.
– Что-то ты рано поднялась, – заметила Лиз, явившись проверить индейку в девять. Коко была на ногах уже несколько часов. Лиз застала ее уныло сидящей возле елки, заметила ее подавленное настроение, но говорить по этому поводу ничего не стала. Коко явно скучала по Лесли, и Лиз искренне ей посочувствовала. Устроившись на кухне, они разговорились, но обе старательно избегали упоминаний о Лесли. В десять на кухню явилась Джейн, сообщив, что ее уже замучила изжога.
– Имей в виду, следующего будешь носить сама, – заявила она, многозначительно глядя на Лиз.
– С удовольствием! – откликнулась ее подруга, а Коко вызвалась приготовить завтрак.
– А тебя на кухню вообще пускать опасно, – проворчала Джейн, рассмешив сестру.
– Верно. Это у меня от мамы.
– Ничего подобного! – возмутилась Джейн. – Никудышным кулинаром у нас был папа, а мама вообще не знала, где находится кухня.
– Надеюсь, Гейбриел любит готовить, – подхватила Коко. – По крайней мере мы будем знать, что мама в старости не умрет с голоду, даже если уволит прислугу.
– Ты и правда думаешь, что у них это надолго? – удивленно переспросила Джейн. Сама она в это не верила. По ее глубокому убеждению, мать и Гейбриела связывала страсть, которая быстро угаснет, как только Гейбриел опомнится и найдет себе ровесницу. Но вместе с тем Джейн пришлось признать, что рядом с Флоренс он выглядит счастливым и даже не вспоминает о том, как велика разница в возрасте между ними.
– Будь наша мама мужчиной, у нас и вопросов не возникло бы, – сказала Коко. – Многие мужчины в мамином возрасте женятся на девушках гораздо моложе Гейбриела, и это никого не удивляет. Шестьдесят два года и тридцать девять лет никого не удивили бы, если бы мама и Гейбриел поменялись местами.
– Может, ты и права, – отозвалась Джейн. – Как ни странно, вдвоем они смотрятся отлично. Он вроде молод, а с виду и не скажешь.
– Точно, я постеснялась бы показаться с ним на людях, – согласилась Коко, и все рассмеялись. Казалось, Гейбриел намного старше Лесли, хотя в действительности он был двумя годами моложе.
– Так он нам и не предлагает, – напомнила Джейн, вызвав новый взрыв хохота. – Да нет, я понимаю, о чем ты. Он старомоден по натуре. В наше время никто не носит такие костюмы, как у него, а Гейбриел – охотно. И маме это нравится. Вообще-то точно так же он выглядел, когда я только познакомилась с ним, задолго до его встречи с мамой. Похоже, его тянет к женщинам постарше.
– Пожалуй, – согласилась Коко. – Или только к маме. Он готов целовать ей ноги. Честно говоря, если они не расстанутся, на ближайшие несколько лет покой нам обеспечен – мама будет счастлива.
Джейн согласно кивнула.
– А что будет, когда она состарится? Я имею в виду, состарится по-настоящему?
− То же самое, что со всеми нами, – вмешалась Лиз. – Все мы надеемся, что близкий нам человек не умрет и не бросит нас. Но в какой-то момент происходит или одно, или другое, – заключила она, кинув нежный взгляд на Джейн.
– Я никогда тебя не брошу, – шепнула Джейн. – Клянусь!
– Лучше не надо. – Лиз наклонилась и поцеловала ее.
– Ладно, не буду вам мешать. – Коко зевнула и встала из-за стола. – Пойду переоденусь, до приезда мамы меньше часа, – напомнила она.
Все разошлись по комнатам, а незадолго до полудня собрались на кухне, успев принарядиться.
Флоренс, как всегда пунктуальная, явилась в гости в белом костюме от Шанель, черных лодочках из кожи аллигатора и собольей шубе. Ее жемчуга и макияж были безупречны. Гейбриел надел серые слаксы, блейзер и еще один галстук от Гермеса с бледно-голубой рубашкой. Вдвоем они словно сошли с разворота в глянцевом журнале. Коко и Лиз предпочли менее официальный стиль – свитера с элегантными слаксами, Джейн – ярко-красное свободное платье, но даже в нем она чувствовала себя неудобно на протяжении всего обеда.
Перед тем как сесть за стол, все обменялись подарками и остались полностью довольны. Мать подарила дочерям чеки, как делала каждый год, а третий чек, на сумму чуть поменьше, достался Лиз. Флоренс часто повторяла, что так боится ошибиться с подарком, что предпочитает дарить деньги. Гейбриел получил от нее часы «Картье», которые сразу же надел, а сам преподнес Флоренс изящную бриллиантовую брошку, которая уже красовалась на лацкане ее жакета. Кукла в розовом платье, выбранная Флоренс в подарок Элисон, была чуть ли не с малышку ростом.
Вскоре они сели за стол и провели за праздничным обедом два часа, затем перешли в гостиную, где долго болтали и пили кофе. Наконец мать, Гейбриел и Элисон уехали, увозя свои подарки. Тем же вечером они вылетели в Лос-Анджелес, доставили Элисон к ее матери, а на следующее утро отправились в Аспен.
Коко пробыла в гостях у сестры до шести, помогла убрать со стола и наконец распрощалась. Ее уговаривали остаться на ночь, но после двух дней в кругу родственников Коко настоятельно требовалось одиночество, поэтому она забрала Салли и повела фургон к Болинасу. Ее встретил пустой и холодный дом. Коко развела огонь в камине, села на диван и, глядя на пляшущее пламя, задумалась о двух прошедших днях. Она не позволяла себе вспоминать ни о Лесли, ни даже о Хлое, твердя, что следует благодарить судьбу за все, что у нее есть. Она чудесно провела Рождество, а долгожданное примирение с Джейн стало для нее лучшим подарком.
