Джудит Макнот - Что я без тебя…
– Ну и… – процедил Лэнгфорд сквозь зубы.
– Поэтому, когда леди не помня себя ушла сегодня из дома, я счел своим долгом послать лакея за ней проследить. Она… она пошла к месье Дю Виллю, милорд. И сейчас она там… – Он не договорил, поскольку граф так посмотрел на него, что помощник дворецкого почел за лучшее удалиться и, отвесив поклон, пятясь исчез за дверью.
– Дю Вилль! Она пошла к Дю Виллю. Маленькая сучка! – воскликнул граф.
Нет, он не побежит за ней. Она для него больше не существует, и ему наплевать, куда она пошла и с кем собирается переспать.
Такая, как она, не пропадет, из любой ситуации найдет выход. «Чего только она не наговорила Дю Виллю, чтобы он оставил ее у себя», – подумал Стивен, зло усмехнувшись. Но Дю Вилль не Стивен, ей его не провести, вряд ли он поверит ее сказкам.
Скорее всего Дю Вилль найдет ей где-нибудь уютный домик, если она хорошенько попросит его, и будет ублажать в постели.
«Рыжая колдунья, – думал он в ярости, – прирожденная куртизанка, второй такой не сыщешь на свете».
Стоя у окна в доме Николаса Дю Вилля и уткнувшись лбом в холодное стекло, Шерри смотрела на ночную улицу; слезы жгли глаза, но плакать уже не было сил. Только сейчас, после шести часов пребывания в этом доме, девушка наконец до конца осознала, что с ней произошло: она все потеряла. Решительно все.
Шерри вернулась к постели и легла, слишком измученная, чтобы бороться с нахлынувшими воспоминаниями. Она закрыла глаза, но сон не шел к ней. Она снова и снова представляла себе его небрежную улыбку и ласковый взгляд.
«Мисс Ланкастер… не окажете ли мне честь станцевать со мной этот танец?» Судорожно сглотнув, Шерри еще крепче сомкнула веки, но по-прежнему ощущала на губах какой-то особый вкус его поцелуев в карете. «Вот почему мы поженимся», – сказал он охрипшим голосом, как всегда, когда они целовались. Не может быть, чтобы он притворялся, ему нравилось ее целовать, утешала она себя. Она должна в это верить, иначе невозможно жить дальше.
Но все эти сладостные воспоминания принадлежали Шерри Бромлей, а не Чариз Ланкастер. Стараясь их удержать, Шерри легла ничком и уснула. Ей снились крепкие объятия Стивена и его поцелуи, от которых захватывает дух… Она позволяла ему ласкать себя и млела от этих дерзких ласк, не думая о том, хорошо это или плохо, забыв обо всем на свете. Сон вернул ей мечты, которым наяву не суждено было сбыться.
Облаченная в халат, Уитни стояла у детской кроватки, залюбовавшись сыном, похожим на ангелочка. В это время дверь приоткрылась и вошел ее муж. Уже давно Уитни не видела Клейтона таким мрачным.
– Я не могла заснуть, – шепнула Уитни, заботливо натягивая на плечи Ноэля одеяло.
У малыша были темные волосы и квадратный подбородок, как и у отца. Стоя позади Уитни, муж обнял ее за талию.
– Давно я не благодарил тебя за то, что ты подарила мне наследника, – шепнул он ей на ушко, с улыбкой глядя на сына.
– Ты прав, очень давно, еще прошлой ночью. – Уитни попыталась улыбнуться.
Оба, как ни старались, не могли скрыть друг от друга, что думают о несостоявшемся венчании, хотя ни словом об этом не обмолвились.
Первой не выдержала Уитни.
– Никак не могу прийти в себя, – призналась она.
– Я тоже, – тихо откликнулся Клейтон.
– Никогда не забуду выражения лица Стивена, когда он понял, что она не вернется.
– Да, это трудно забыть, – ответил Клейтон.
– Он продержал викария до десяти вечера. Как она могла так с ним поступить? Уму непостижимо!
– Никто из нас не знал ее по-настоящему.
– Стивен с ума по ней сходил. Смотрел на нее просто с обожанием. Глаз не мог отвести.
– Все это я видел.
– Если бы не Стивен, ты женился бы на Ванессе, а я вышла бы за другого, и не было бы Ноэля.
Клейтон откинул прядь волос с ее плеча и нежно поцеловал в висок, в то время как она продолжала:
– Я до сих пор благодарна Стивену за это и от всей души желала ему счастья, такого же, как у нас с тобой.
– Пойдем в постель, дорогая, – сказал Клейтон, склонившись над кроваткой и слегка взъерошив сыну волосы. – Стивен уже не мальчик, – продолжал он, увлекая ее в спальню, – и сам с этим справится, потому что теперь это для него важнее всего.
– А тебе легко было справиться… – она осеклась, не желая напоминать об ужасной ночи, поставившей их брак под угрозу, – когда мы отдалились друг от друга?
– Нелегко.
Они легли, и она прильнула к нему, а он заметил:
– Но я знал тебя достаточно долго, не то что Стивен Ча… Шеридан Бромлей.
Она кивнула, коснувшись своей нежной щекой его руки, а он крепко обнял ее, потому что хорошо помнил событие, из-за которого они едва не расстались.
– Дело совсем не во времени. Разве мы так уж долго встречались после того, как снова увиделись в Англии, прежде чем ты влюбился в меня?
Клейтон улыбнулся:
– Я не забыл тот вечер. Тогда ты призналась мне, что подсыпала перца в нюхательный табак своему учителю музыки.
– Насколько я помню, я рассказала тебе об этом всего через неделю или две после моего возвращения из Франции.
– Пожалуй, что так.
– Клейтон?
– Да, дорогая? – прошептал он.
– Напрасно ты думаешь, что Стивену легко будет с этим справиться. У него не было отбоя от женщин, но за все это время только Шерри сумела завоевать его сердце, не считая Эмили, и видишь, каким он стал после этого циником.
– Стоит Стивену лишь пошевелить пальцем, как десятки красивых женщин выстроятся в очередь, чтобы утешить его. И на этот раз он не станет ими пренебрегать, ибо его гордости и его сердцу нанесен удар куда более чувствительный, чем в случае с Эмили, – мрачно заявил Клейтон. – Заведет себе какую-нибудь «кошечку» и отвлечется на время.
– Ты тогда тоже так поступил? – спросила Уитни.
– Разумеется, – не колеблясь ответил он.
– Как это похоже на мужчин, – строго сказала Уитни.
Клейтон с трудом сдержал улыбку и запечатлел на ее нежных губах поцелуй.
– Вы выше этого, мадам? – спросил он, насмешливо изогнув бровь.
– Еще бы, – устроившись поудобнее, ответила она.
– В таком случае, – заметил Клейтон, перевернувшись на спину и увлекая ее за собой, – твое место – сверху.
Немного погодя, сонный и удовлетворенный, он прижался к ней и закрыл глаза, но почти тотчас открыл их, когда она окликнула его:
– Клейтон?
Что-то в ее тоне заставило его насторожиться.
– Ты заметил, что Чарити Торнтон была вся в слезах, оттого что Шеридан Бромлей не вернулась? – Так и не дождавшись ответа, она снова спросила: – Так ты заметил?
– Да, – ответил он осторожно. – А почему ты спрашиваешь?
– Понимаешь, она сказала мне, что, став дуэньей, наконец после многих десятилетий, почувствовала себя кому-то нужной, полезной, и вид у нее при этом был такой несчастный. А потом добавила, что потерпела фиаско, потому что не смогла найти мисс Бромлей другого жениха.
