Марина Маслова - Спляшем, Бетси, спляшем!
— Джек, дорогой, не отвлекай меня.
— Но как же теннис?
— Потом, — бормочу я, думая о том, в каких отношениях может быть муж героини с бывшей женой ее любовника, — Джек, не обижайся, хочешь — посиди со мной, но я не буду тобой заниматься. Хорошо? Он, наверное, будет изменять жене.
— Что ты сказала?
— Джек, что ты думаешь о женщине, которая хорошо живет с мужем, за которого вышла по любви, и имеет любовника, которого тоже любит?
— А сейчас она любит мужа? И как она любит любовника?
— Вот! Ты ухватил самую суть. Скажем, так: она любила мужа, но в супружестве чувства меняются. Она привязана к мужу. Допустим — десять лет. Срок немалый. Так, как в первые дни, она любить его уже не может… Или может?
— Тогда ей не нужен любовник.
— Значит, она любит мужа, но уже не так пылко, да? А любовник… ведь если бы она влюбилась в него так, как некогда в мужа, она просто ушла бы к нему.
— Может, меркантильные соображения?
— Нет, тут только чувства. Я бы, например, если безумно полюбила человека — обязательно вышла бы за него замуж. Не в деньгах счастье. Есть женщины, которые ради денег идут на преступление, остальные же ради любви отдадут все. Давай продолжим. Почему она не уходит к любовнику?
— Она его не любит. Элизабет, любовь и страсть — это ведь разные чувства?
— Ты думаешь, любовник дает ей те ощущения, которых лишена ее супружеская жизнь? О, я поняла! С мужем иссякла страсть, но осталась сильная духовная близость, то есть любовь, а с любовником — только страсть. Но ведь это быстро пройдет?
— Это если он ее не любит, но ведь он ее может очень сильно любить.
— А она?
Джек печально вздыхает: — У него не должно быть иллюзий на этот счет.
— Прости, Джек. Но ты мне очень помог сейчас.
— Лиззи, что с тобой произошло?
— Со мной?!
— Да, ты приехала из Лондона, оставив там душу.
— Джек, ты заблуждаешься, у меня ее давно нет.
— Что же у тебя все время болит? Я не могу смотреть на тебя без содрогания.
— Джек, давай не будем говорить обо мне. Не отвлекай меня! — я склоняюсь над рукописью.
Я пишу, как одержимая. Беру работу на уик-энд, думаю о ней в посольстве. В начале сентября вдруг приезжает Саша.
— Привет, Бетси, я приехал тебя навестить.
— Спасибо, дорогой. Что-нибудь случилось?
— Нет-нет, ничего.
Но я знаю, что у него уже начались занятия, и нужна поистине серьезная причина, чтобы заставить Сашу оторваться от лекций.
— Я просто захотел эти дни провести с тобой.
Я обнимаю его и тихо спрашиваю: — Что, Коля?
— Бетси, ты только не волнуйся.
— Саша, Коля пережил это три раза, когда я выходила замуж. Что смог он, то смогу и я.
— Ни за что никогда не влюблюсь! — в сердцах говорит Саша.
— Глупенький! Это так прекрасно! Я бы умерла без любви.
— Смотри, не умри от любви, Бетси. Но как он мог!
— Саша, это не нам решать. Ну что, давай развлекаться? Я давно не отдыхала, завтра поедем на море.
Я звоню Джеку и он немедленно приезжает, обрадованный тем, что я позвала его. Они с Сашей тут же составляют план, по которому каждая минута моя пройдет под их наблюдением, заполненная всяческими развлечениями. Вечером они отвозят меня в дорогой ресторан. Я — в парижском вечернем туалете и бриллиантах между двумя красивыми мужчинами в смокингах, на нас обращают внимание, меня узнают после фильма. Мы заказываем бутылку французского шампанского. Саша рассказывает смешные эпизоды из своей практики в психиатрической клинике, Джек — о случаях во время учебы в военной школе. Они танцуют со мной по очереди. Мы веселимся вовсю. Но когда Саша заказывает на десерт эклеры, меня передергивает и я, видимо, меняюсь в лице, потому что Саша тут же просит унести их и предлагает съесть мороженое. Но воспоминания уже захлестнули меня. Джек подливает вина, а потом предлагает поехать в Колизей, который ночью выглядит особенно живописно.
— Правда, не так величественно, как дельфийские развалины, помнишь, Элизабет?
— А давайте полетим на уик-энд в Дельфы! — тут же ухватилась я за эту мысль, — Ты хочешь, Саша?
— Как замечательно! — подыгрывает он, — Я не был в Греции. А теперь в Колизей!
Мы садимся в машину и едем к Колизею. Я рассеянно оглядываю колоссальное сооружение, подсвеченное прожекторами, группы туристов, бродящих, перекликаясь, по огромной арене, и мне становится тошно.
— Сегодня это не производит на меня впечатления. Пойдемте в бар.
Саша тревожно смотрит на меня и переглядывается с Джеком. Мы заходим в модный бар по соседству, полный туристов, и заказываем мартини. Я пью рюмку за рюмкой и не пьянею, наконец, прошу бренди и вдруг слышу сзади:
— Лиза, тебе опять нужно расслабиться? После бренди ты становишься обворожительной. Можно, я дождусь этого?
Я радостно бросаюсь на шею Витторио Минотти.
— Витторио, присоединяйся. Мы не очень успешно топим в вине свои и чужие печали по случаю одного радостного события.
— С удовольствием. К тебе, Лиза, я могу присоединиться на всю жизнь!
— Я буду иметь это в виду! — грожу пальцем, как красотка в плохом фильме.
Мы пьем бренди, потом идем в другой бар, где по словам Витторио есть великолепное вино, потом отправляемся в дансинг.
— Элизабет, что с тобой сегодня происходит? — тревожно спрашивает Джек, крепко обняв меня за талию и уверенно ведя в танце.
— Ничего, Джек, не больше, чем всегда. Весело, правда?
— С тобой мне всегда весело. Лиззи, я люблю тебя, — Джек прижимается губами к волосам, — и я соскучился.
Мне нечего сказать и нет сил на сочувствие, танец заканчивается кстати.
— Лиза, я соскучился, давай сделаем еще один фильм? — говорит во время танца Минотти, дождавшийся своей очереди.
— Витторио, не надо о делах. Поедем завтра с нами в Афины и Дельфы? Мы хотим продолжить развлекаться.
— Лиза, а по какому поводу такое веселье? — удивленно интересуется он, зная мой образ жизни и вкусы.
— Да так, одно счастливое событие…
— Напишешь сценарий «Жизели»? — без перерыва заводит он все ту же песню.
— Потом, потом. Давай лучше выпьем!
Мы опять заходим в бар.
— За любовь и удачу! — поднимаю я бокал, — Пусть сегодня все мужчины станут счастливыми.
— Ты очень щедра, Лиза. Нас ты тоже включаешь в этот круг счастливцев?
— Ну, конечно! Вы мои друзья! Пошли дальше?
Переходя из бара в бар мы останавливаемся, наконец, у фонтана Треви и я, уже достаточно выпив, вдруг решаю искупаться.
— Витторио, сними меня «а ля Феллини»! — кричу я, подбираю платье и, сняв туфли, и шагаю прямо в воду.
