С. Белмонд - Довольно милое наследство
– Правда? Удивительно, – сказал Руперт, – я считал Северин профессионалом своего дела. Зачем она все это устроила?
– Начнем с того, что она влюблена в Джереми, и мне кажется, у них был роман.
Руперт ответил, что если у Джереми с Северин и были отношения, то задолго до того, как он пришел в компанию.
– Слушай, Руперт, – продолжала я, – мне нужно поговорить с этим болваном Джереми. У тебя должен быть номер телефона, по которому его можно застать.
– Вообще-то нет, – ответил Руперт, будто удивляясь самому себе. – Этот парень из Техаса – скрытный малый. Он заключает сделки в каких-то уединенных местах, где нет никакой связи и телефонной тоже. Джереми сказал, что постарается найти какой-нибудь местный телефон, но пока от него ничего не слышно. Не волнуйся, он непременно позвонит.
– Очень надеюсь, – сказала я. – Ладно, сейчас я лечу в Италию, в музей, куда продала картину, чтобы одобрить место ее хранения.
– Понял. Как только Джереми позвонит, я ему обязательно сообщу, – пообещал Руперт.
Глава 41
Я сидела на скамейке в музее, любовалась «Мадонной с младенцем» и размышляла, чем же я буду заниматься оставшуюся жизнь. День был удивительно солнечным, и сад внутри музея, где я отдыхала, благоухал ароматами апельсиновых деревьев.
Меня проводили в отдельную комнату в дальнем крыле здания к моей картине, для которой была подготовлена специальная ниша с миниатюрным термометром, чтобы постоянно наблюдать за атмосферой, температурой и прочими параметрами, необходимыми для правильного хранения таких произведений.
Хранитель музея был очень внимателен ко мне и заметил, что я несколько подавлена. Как только повесили картину на место, меня оставили наедине с моими мыслями.
Так я и сидела, пристально вглядываясь в картину. Мадонна смотрела на меня материнским, успокаивающим взглядом. Она будто говорила мне: «Возьми себя в руки… ты все еще молода… ну более или менее».
Я только начала успокаиваться и собираться с мыслями, как вдруг какой-то мужчина бесцеремонно сел на скамейку рядом со мной и зашуршал газетой. Ужас. Я вспомнила, что музей уже открылся и, разумеется, принимает всех, кто желает полюбоваться картиной. Мне так хотелось побыть одной, а этот мужчина, казалось, просто не может сидеть спокойно – он кашлял, шумно сморкался, пока наконец не заговорил.
– Пенни Николс, для детектива ты довольно невнимательна в ответственные моменты. – Я услышала задорный голос Джереми.
Подняв голову, я увидела его довольное лицо.
– Поверить не могу, – пробормотала я, – ты же должен быть на борту чего-то там. В Техасе.
– А я думал, что ты уже отправилась в Америку с этим твоим женихом, – сказал в ответ Джереми. – По словам Северин, Пол все еще твой босс.
– Никто и никогда не будет больше моим боссом, – сказала я.
– И все же, знаешь, – продолжил Джереми, – когда он со своей довольной физиономией появился в проеме моей двери, да еще заговорил о женитьбе, клянусь, я был готов свернуть ему шею. И тебе, кстати, тоже. Я вспомнил, с каким лицом ты рассказывала о нем.
– Причина вовсе не в моей к нему любви, – пробормотала я.
– Ну, короче, я едва не стал убийцей. – Джереми криво ухмыльнулся. – Слава Богу, мне нужно было ехать в эту чертову глушь в Канаде. Я ничего не видел перед собой, кроме лица этого твоего «жениха», но чем больше проходило времени, тем яснее мне становилось, что меня обвели вокруг пальца, как полного идиота.
– Точно, – подтвердила я. – Пол, конечно, лгал. Но именно Северин подстроила все таким образом.
– А-а, – протянул Джереми, – значит, вот кого я должен задушить. Или может, ты сделаешь это за меня? Какие же вы все-таки женщины… – Он шумно выдохнул. – Так вот, я добрался до офиса и наткнулся на крайне противоречивые сведения. Северин сказала, что ты подписала все документы и уехала с этим верзилой в Америку. А Руперт сказал, что ты выгнала вон этого парня и велела передать мне, где тебя можно найти. И вот я здесь.
– А как же твой клиент? – полюбопытствовала я.
– Насколько я знаю, он все еще в Канаде, но я сказал, что у меня срочное дело и я не могу оставаться с ним.
– Так ты вернулся только ради меня?! – тихо спросила я. – Никто никогда не совершал таких поступков ради меня. Пересечь океан и тому подобное…
Джереми посмотрел на меня взглядом, который согрел мое сердце.
– В общем, да. Я только представил, на что будет похожа моя жизнь без Пенни Николс. Она будет просто невыносимой, Я не мог отдать тебя без боя. Как видишь, ты сделала из меня совершенно нового человека. Безрассудного. Никогда раньше так не поступал. Спасибо тебе, – спокойным голосом сказал он.
– Да, пожалуй, и мне было бы неуютно без тебя, – призналась я. – Давай пообещаем друг другу, что подобные сплетни и пересуды никогда не встанут между нами.
– Обещаю, – уверенно заявил Джереми и поцеловал меня.
Это был долгий, долгий, долгий поцелуй. Казалось, будто нам не хватит времени, даже всей жизни, чтобы рассказать, как сильно мы любим друг друга.
Благословенная Италия! Нам никто не мешал, пока мы сидели крепко обнявшись. Люди и хранители музея, будто не замечая, обходили нас. И никто не подумал, что для двух счастливых людей такое поведение неприемлемо или не соответствует нормам поведения. Пока не настало обеденное время. Охранник подошел к нам и сказал, что музей закрывается на пару часов. Мы поднялись со скамьи, и я попрощалась с картиной, кивнув ей напоследок.
Мы шли к выходу, и Джереми с сожалением сказал:
– Мне придется ехать в Лондон, забрать кое-какие бумаги.
– У тебя большие проблемы или маленькие трудности? – спросила я.
– Да, в основном все нормально, – ответил Джереми и добавил более серьезным тоном: – Я много думал о том, что написала нам бабушка Пенелопа в том письме. Я имею в виду, чтобы мы не позволяли праздным разговорам и слухам сбить нас с истинного пути, увести от той жизни, которую мы сами выбираем. Я хочу сказать, что, конечно, могу продолжать работать адвокатом в фирме, найти партнера – очередную подлую крысу, преуспевшую в крысиных бегах. Но тогда я не смогу заниматься тем, к чему лежит моя душа, и у меня бы даже не возникло такого шанса, если бы не бабушка Пенелопа.
– Я поняла тебя, – нетерпеливо отозвалась я. – Мне нравится работать с Тимом и Эриком, но мне не хочется стать пленником «Пентатлон продакшнс» на всю оставшуюся жизнь. Если честно, Пол наверняка уже понял, что я осталась для него лишь частью прошлого. У Эрика есть и другие клиенты, но…
– Пенни, дорогая, – несколько удивленно сказал Джереми, – думаю, ты не совсем поняла. Ты сейчас женщина с приличным состоянием. И если захочешь, сможешь организовать свою собственную компанию.
