Юлия Колесникова - Разрешаю себя ненавидеть (СИ)
Моя подавленность и усталость вскоре мне надоели. Нужно злиться, уговаривала я себя, злиться, и тогда я смогу, наконец, заставить его сделать это, поговорить со мной. Рассказать даже то, с кем он спал, пусть это не геройские поступки, но я должна была это знать, чтобы каждая такая новость не сносила мне полсердца разом. Чтобы мне больше не пришлось слышать что-то подобное от девочки, лицо которой заплакано и так расстроено, потому что свою девственность она отдала тому, кто, скорее всего, думала в тот момент об ином человеке. Кейт была не я, потому что это я так спокойно отдала Ирвингу свою чистоту, даже не подумав.
Но после первого тайма ненадолго такие мысли выпали из моего сознания, потому что Ирвинга травмировали во время захвата, и его быстро унесли с поля, и потому, конечно же, мы с папой кинулись туда, но нас не пустил тренер, сказав, что ему нужно отдохнуть. А еще лучше чтобы мы ехали домой. Потому что для Ирвинга на сегодня игра закончена. Но пока что у него врач, и нам не стоит заходить.
Это почти удовлетворило отца, так как врач был его другом, и папа лишь ждал, когда выйдет тот. Я тоже.
Мы стояли под травмпунктом недолго, пока из комнаты не вышел врач, но мне так и не удалось заглянуть в середину.
— С ним все в порядке. Просто не следует в ближайшие дни играть, и поднимать тяжелое, так как просто помяты несколько ребра. В остальном нет ни царапинки.
— Можно мне к нему на одну минутку? — спросила я когда врач, наконец замолчал. Я как можно убедительнее округлила глаза, когда врач с подозрением и неохотой посмотрел на меня, все решило то, что папа был его другом.
— Одну минуту. — дали мне, и я тут же вошла в комнату. Там было тихо. Холодно и очень стерильно, и грязный Ирвинг лежащий на белых пребелых простынях выглядел там вызывающе.
— Как ты? — я опустилась на одно колено возле него. И погладила по волосам. Ирвинг тут же открыл глаза. И посмотрела на меня — хмуро.
— О чем ты говорила с Кейт?
Я даже опешила, не зная, что сказать, и не понимая, послышалось ли мне это.
— То есть говорила — скорее отбивалась.
— Во время паузы она подходила ко мне. Вся в истерике. Я понимаю ты зла на меня. Но зачем отыгрываешься на ней?
Честно говоря, я просто не понимала, что мне сделать: закатить ему оплеуху или просто рассмеяться, так же как и Кейт в лицо. Видимо Ирвинг растолковал мое молчание как-то по-своему.
Он зарыл глаза и глухо добавил.
— Езжай домой, меня потом привезут. Поговорим поздней обо всем этом… твоем недоверии и глупой ревности.
Я встала с колен, и в который раз подумала, что я дура. Чертова дура, которая уже так давно все это терпит и возвращается за добавкой, как чертова мазохистка. Ничего не сказав, а лишь проглотив комок слез, я выскочила за двери. Там меня ждал отец. Улыбнувшись ободряюще, я сказала ему, осипшим от слез голосом.
— Сказал его не ждать.
— Тогда я, наверное, поеду еще к Етни, — папа расслабленно выдохнул, и вытащив из сумки кепку натянул на свою голову.
— А я домой. Буду там, ждать Ирвинга.
Последнее я сказала громче, так, что Ирвинг точно должен был слышать. Чтобы он там не думал обо мне после разговора с Кейт, я не собиралась закатывать ему истерик, а просто хотела, чтобы он был здоров. Я как никто знала, что такое «помятые» ребра. Это действительно ужасно больно, даже вдох дается не легко.
Из школы я вышла, желая поскорее попасть домой, в итоге мне пришлось поскорее вернуться под крышу школы, так как начался ужасный ливень. Я немного промокла, так как надеялась, что смогу добежать до машины, но все же не стала испытывать судьбу на то, что могу поскользнуться на грязи, или что в меня может попасть молния, которая как раз начала сверкать. Оттряхнув воду с волос и пальто, я все же вернулась в здание школы. Что мне оставалось делать? Я могла переждать дождь. Так почему не сделать этого возле травмпункта?
Я и так была расстроена всем, что мне наговорила Кейт, а теперь еще и Ирвинг, но в то же время мне было жаль глупую дурочку, но и себя тоже. Она ведь и не догадывается, что намного раньше была моей головной болью. Забежав ненадолго в туалет, я решила посмотреть, как выгляжу. Как я и думала, дождь подмочил мою косметику на лице, и пришлось всю ее стирать. А мокрые волосы я заплела в косу, чтобы не лезли в лицо и не хлестали меня. Подумав, я решила снова пойти к Ирвингу, надеясь, что он уже не так зол, и к этому времени должны были подействовать обезболивающие, а их обязательно приписывали при травмах ребер. Может именно из-за боли он был таким сердитым. Я старалась поднять себе немного настроение, и не думать о том, что он так грубо сказал мне ехать домой.
Когда я вернулась под дверь комнаты травмпункта, врача там уже не было. Я толкнула приоткрытую дверь с улыбкой, надеясь тем самым задобрить Ирвинга, но толчок вышел слишком сильным, и когда я заглянула туда, я сильно пожалела, что не смогла тихо закрыть дверь и скрыться.
Ирвинг уже стоял, хотя и прислонившись спиной к столику для осмотра, но прижимаясь к нему, стояла Кейт, так отчаянно веся на его шее, что двусмысленной эту позу назвать никто не мог. А руки Ирвинга при этом поддерживают ее с особой знакомой мягкостью. Их лбы соприкасаются — все, так как он и обещал, когда говорил, что сделает мне назло. Все в точности как было в моих снах и моих тревогах. Это была немая картина, когда никто не может двинуться несколько секунд. Словно время решило заморозить этот момент, делая его просто убийственно болезненным.
— Флекс — нет! Это не то… — Ирвинг ожил первым, но и я уже пришла в себя, чтобы уйти отсюда и закрыть за собой дверь.
— Как ты и обещал, — сказала я, и поняла, что мне нужно уходить. Нет, убегать. Уехать. Дождь уже не показался чем-то опасным. Мне срочно нужно было отсюда уехать, и главное приложить усилия к этому. Я радовалась лишь тому, когда бежала прочь по коридору, что нигде не слышно, как хлопает дверь. Возможно, Ирвинг не мог пойти за мной. А возможно, он просто не хотел. Все правильно, так и должно быть. Чего я хотела от Ирвинга? Я должна была этого ожидать. Наверное, я всегда именно это знала, и потому не могла ему довериться.
Я бежала через двор школы, слыша, как совершенно рядом гудит стадион, радостно наблюдая за игрой, так и не прекратившейся из-за дождя. И мне было от всей души наплевать, упаду ли я в грязь, проедусь ли по ней на спине, или же оставлю отпечаток своего лица. Просто я даже не чувствовала настоящего разочарования, потому что знала, что рано или поздно, Ирвинг поступит так со мной. Не знала, почему и зачем, но понимала, что боль не закончится!
Всего лишь на миг я позволила себе положить голову на руль и всхлипнуть. И самой страшной мыслью было то, что мне некуда идти — ведь мы живем в одном доме. Теперь вечно видеть его — изо дня в день, пока он или я не уедем учиться. Но нет, у меня есть бабушки и дедушки, что-то я придумаю. Да плевать, прожила я как-то этот год, и еще пару месяцев я смогу прожить.
