Кристина Лорен - Темная дикая ночь
Оливер делает шаг ближе, и, прильнув к нему, я обнимаю его за талию и прижимаюсь лицом к шее. Он пахнет так хорошо, так знакомо. Книгами, кондиционером для белья и океанским ветром. Он руками скользит по моим плечам, и одна остается у меня на спине, а другая зарывается в волосы.
— Что скажешь? — шепчет он.
— Ты очень значим для меня, — тороплюсь ответить я. — Даже не представляешь себе, Оливер. На самом деле ты стал для меня всем, и это пугает. Думаю, напортачить с книгами ощущалось словно потеря члена семьи.
Он изучающе смотрит на меня.
— Я знаю.
— Я просто обезумела, когда из-за меня все стало так плохо. И мне предстоит выяснить, как с этим справиться, — я пожимаю плечами, стоя в его объятиях. — Думаю, у меня получится. А просьба расстаться сделала все хуже. Во много раз хуже.
Он целует меня в макушку и кивает.
— Ты говорил, что знал, как интенсивно это будет, — напоминаю ему я. — Но ты был прав, ведь я действительно никогда не чувствовала ничего подобного.
— И я рад, — отвечает Оливер. — Я хочу быть любовью всей твоей жизни, — наклонив голову в сторону, он что-то обдумывает, после чего добавляет: — Ну по крайней мере среди людей. С Рэйзором я готов тебя делить.
Я пытаюсь засмеяться, но мое горло сдавило от наплыва эмоций, от чего мой голос получается слегка приглушенным, когда я спрашиваю:
— Ты еще встречался с Эллисон?
— Нет! — тут же отвечает он, немного отодвинувшись, чтобы посмотреть мне в глаза. — Лола. Я люблю тебя. Я уже говорил тебе, что не хочу быть больше ни с кем.
Кажется, внутри меня ослаб огромнейший узел.
— Хорошо, хорошо, — я и сама не знаю, зачем про нее спросила. Но ведь он нравится Эллисон. Она для него доступный вариант.
Он глубоко вздыхает, прижавшись ко мне, и я практически ощущаю его вину.
— Я понимаю, что сделанное мною ощущается изменой. В общем-то я и сам так считаю.
Сдержав всхлип, я киваю.
— Это, конечно, не сравнимо с настоящей. Оливер, я такая идиотка.
Он смеется.
— Хотя это так хорошо — наконец-то все обсудить, — говорит он. — Наши чувства и произошедшее. И я не о тех чувствах, которые мы проговариваем во время секса. А здесь, на пляже.
— О да, — со смехом замечаю я. — Кажется, я даже рада, что мы не пошли в дом.
— Мы наделали бы столько шуму. Совершенно не похожего на разговор, — он наклоняется и прижимается своим лбом к моему. Во мне взрывается отчаянная потребность в нем и болезненно-пьяняще растекается по телу.
— Оливер…
Но от отодвигается, и глядя на меня тяжелым от желания взглядом, все же решает продолжать разговаривать.
— Я так давно тебя хотел, — говорит он. — И иногда это чувство так сильно разрастается, что меня начинает слегка мутить. Вскоре после того как мы с тобой познакомились и я переехал в Сан-Диего, я пошел на свидание, и это была катастрофа. Потом приехал домой и много раз прослушивал твое сообщение на автоответчике. То был какой-то бессвязный монолог, как ты терпеть не можешь Принглс, но звучало, будто признание в любви к ним.
Я смеюсь. Знаю, про какое сообщение он говорит.
— Тем вечером я кончил, слушая твой голос, — признается он, оглядывая меня потемневшим взглядом.
Мое сердце теряет ритм, и в груди формируется тепло и, устремляясь вниз, все ниже и ниже, разливается между ног.
— У себя в воображении я делал с тобой очень и очень откровенные вещи.
— Какие, например? — спрашиваю я.
— С участием языка, зубов и жесткого траха, — тихо говорит он. — Как буду кончать внутри тебя. На тебя. Через секунду после тебя, а иногда и до того как ты успеешь, заставив потом тебя играть со мной, чтобы у меня снова встал.
Я не могу отдышаться, не могу вспомнить, как сглотнуть.
Его взгляд темнеет еще больше, когда он продолжает:
— И то, что мы сделали в душе.
Внезапно я слишком остро чувствую, что он меня не целовал с тех пор, как мы пришли сюда. Что прошло уже больше двух недель, с тех пор как он прикасался ко мне. И куда больше времени, когда я могла себе позволить раствориться в тех ощущениях.
Склонив голову, он проводит губами мне по щеке.
— Твой черед делиться воспоминаниями.
— Я была увлечена тобой еще с Вегаса, но справилась с этим, когда решила, что ты не заинтересован, — рассказываю я. — А потом я была занята релизом «Рэйзора» и просто… в основном… фантазировала о тебе.
— Правда?
— Да. С участием языка, зубов и жесткого траха. И о том, что мы сделали в душе, — он беззвучно смеется, и я ощущаю мягкий рокот в его прижатой ко мне груди. — Но потом я нарисовала тебя полуголым, и с тех пор фантазий стало недостаточно. И кстати, у меня примерно рисунков двадцать только твоего члена.
— Наверное, было нелегко найти место для всех портретов, — улыбаясь, замечает он.
— Ну как бы нарисуй я его в натуральную величину, места не хватило бы вообще.
Его руки ныряют под мое пальто и забираются под футболку. Прохладные пальцы касаются теплой кожи на моей талии, ребрах и выпуклости груди над бюстгальтером. Наши взгляды встречаются всего на несколько секунд, и, наклонившись, он оставляет у меня на губах один поцелуй.
— Привет, моя девушка.
Кажется, все мое тело расплывается в улыбке.
— Привет.
— Ты как?
Я киваю.
— Я хорошо. Очень хорошо.
Это комфортное молчание для нас не ново, но в его глазах я вижу искорки. Не существует слов, чтобы выразить ими, что он сейчас говорит мне взглядом, по крайней мере, ни на одном из известных нам языков. Это вроде и отчаяние, но и одновременно восторг. Его тело возбуждено, но речь идет не о сексе, не о жажде оргазма и не о желании удовольствием сгладить шероховатости между нами. Он чувствует сейчас это интенсивное и идеальное единение со мной. Я знаю об этом, потому что то же самое вибрирует и во мне.
Я расстегиваю верхнюю пуговицу его джинсов, ощущая на себе его взгляд, дающий мне безмолвное разрешение. Три следующие поддаются только после мягких и настойчивых уговоров. Щекой я ощущаю горячее и быстрое дыхание Оливера.
— Ты что задумала, Лорелей?
— Прикоснуться к тебе.
Я смотрю вниз, наблюдая за своей скользнувшей ему в трусы рукой, чувствуя при этом, как он оглядывает пляж, чтобы убедиться, действительно ли мы тут одни.
Откидываю голову назад, молча прося его о поцелуе.
— Эта поглощающая любовь… — бормочет он у моих губ, тут же замолкая на полуслове, когда мои пальцы начинают поглаживать его скользкую головку.
Оливер кутает нас обоих в свое расстегнутое пальто, пряча мою руку, и я достаю его из белья. Его приоткрытый рот скользит по моему, а язык слегка играет с моим, когда он сцепляет руки за моей спиной, чтобы обеспечить нам надежное укрытие.
