Савански Анна - Английский сад. 2. Тернистая дорога
- Елена, - кто-то окликнул ее, она обернулась, к ней шел Том Саттон, - здравствуйте, Елена.
- Добрый день, Том, - она потупила взгляд, потом подняла на него лицо. Его голубые глаза приветливо смотрели на нее. Последний раз они виделись на свадьбе Джулии. О, как давно это было.
- Как у вас дела? – она понимала, он пожирает ее глазами, а может после очередного маминого жениха ей так кажется.
- Хорошо. Иду навстречу с подругами, - ответила Елена, впервые она видела его другими глазами.
Тогда передавайте привет, - и они разошлись по разным сторонам.
На день рожденье Джорджа они снова увиделись. Празднество было скромным, подавали скромные закуски с розовым вином, вместо шумного застолья именинник решил устроить легкий фуршет. Сад Хомсов всегда был насыщен ароматами, кружащими голову. Яркие и мягкие краски рябили перед глазами. Георгины величественно возвышались над остальным садом, подавляя своей красотой нежные розы. Вечером, когда начало темнеть зажглись фонари, плавно полился свет, проливаясь на самые видные местечки сада. В укромных же местечках можно было остаться наедине и погрустить. Елена, обвернувшись в шаль, нашла место, где можно было полюбоваться красным маревом, впитать в себя последние крохи солнечной ласки.
- Красиво, правда? – услышала она. Это пришел Том.
- Да, - выдохнула она, - красиво, - он сел совсем рядом с ней на скамейку. Елена мечтательно склонила голову к Тому на плечо, совсем не замечая, как его пальцы перебирают ее светлые волосы. Почувствовав, словно ветра порыв, они повернулись друг другу. Том, взяв ее лицо, словно чашу в руки, запечатлел на ее губах нежный поцелуй. Девушка была ошеломлена, ее никто до этого не целовал, никто до этого вечера так интимно не касался ее.
- Хочешь, я подарю тебе свое сердце, а ты мне свое? – она должна была бы дать ему пощечину, но вместо этого прошептала губами лишь одно слово: «да».
Том был влюблен словно Ромео, готовый на любое безумство, и все лишь ради ее любви. Теперь его сердце находилось у нее в руках, и она решала, как ему жить. У него выросли крылья, он может летать. Ее мечты теперь стали его частью души, ее печали он разделит вместе с ней. Рядом с ней он не умеет лгать, рядом с ней все просто. Она одна во всей вселенной, когда он смотрит в ее глаза ему становиться так легко. Елена сотни раз спрашивала себя, почему Том выбрал именно ее, почему его взгляд не упал на кого-нибудь по проще, почему Тому нужна такая противоречивая личность, как она. У Елены множество бродило разных мыслей в голове, она страшно боялась зависеть от Тома, и спустя два месяца их коротких встреч она поняла, что попалась в клетку любви.
- За что мне такое счастье? – спрашивала она у Тома.
- У мне за что? – отвечал он вопросом, - я очень люблю тебя.
- Я тоже…
Они оба скрывали свои отношения. Вера не знала о ее романе, продолжая искать женихов, дядька и мать Тома, были поставлены в безвестность, потому что Том боялся, что у него отберут Елену. Дядя имел на него свои планы, и безусловно, Елена Сван не входила в планы Эрнста Саттона. Все должно было остаться тайной даже для их друзей, все должно быть покрыто густой вуалью, спрятано за семью печатью. Так началась эта любовь, с большого секрета, который бережно хранил огромный город, там где на волшебных улицах они могли любить друг друга, все же опасаясь, что Лондон скинет все покровы. Ведь их город так огромен, но мир так тесен.
₪
Они скакали по зеленым полям, погода уже была не так благосклонна к ним. В августе стали часто лить беспрерывные дожди, от чего трава становилась скользкой, а земля зыбкой. Зрелые побитые тяжелыми каплями клонились к теплой земле. По утрам поднимался от нее белый перистый туман, ложившийся на поля газовым покрывалом, плотно охватывая кольцом могучие стволы деревьев. Шон боялся ездить в такую погоды, дороги стали разбитыми, ливень всегда мог застать в пути, но Энди настаивала, говоря что ничего не случиться. Ей нравилась такая погода больше, нежели изнурительные летнее деньки. Эта бойка девчонка развеивала все его представления о женщине. Кира всем показывала, что она хрустальная ваза, она боялась конных прогулок, кататься на коньках зимой или длительные прогулки. У Киры болела голова просто от шума, она находила тысячу причин, чтобы не спасть с ним, а сама ждала, когда заснет жена Себастьяна, и шла к нему. Какая же она была двуличная!
Лошадь Энди запнулась, скидывая свою наездницу на землю, девушка кубарем полетела на землю. Шон осадил свою кобылы, молниеносно спрыгивая на землю. Он поднял ее с земли, когда Энди обхватила его руками за шею, он вздохнул.
- Тебе надо к врачу, - тяжело дыша, произнес он.
- Не надо, - отрезала она, - я всего лишь потянула лодыжку.
- Энди…
- Я сама врач, дорогой, - Кира никогда бы так не спорила с ним, Кира вообще сейчас стонала и рыдала, а Энди улыбалась.
Шон осмотрелся они остановились рядом с охотничьим домиком. Сгущавшиеся с утра свинцовые тучи, тяжелой массой нависала над ними, ласковый ветер сменился грубыми порывами, сметая все на своем пути. Взяв под узды двух лошадей, Шон повел всех в домик. По дороге их все-таки застал дождь. Распахнув ногой двери, он внес Энди в дом, осмотревшись он посадил ее перед камином в кресло. Он растопил камин, посматривая на девушку.
- Ты намокла, - хрипло сказал он, - раздевайся.
- Ты тоже, - Энди взглянула на него из-под опущенных ресниц.
- Я буду в противоположном углу комнаты, - произнес Шон.
- Мерзнуть? – ехидно спросила она, подходя к нему, - хватит бегать от меня. Тебе не надоело? – в ее голосе скользило столько страсти, конечно, Энди знает, что делает, ей двадцать один, безусловно он имела отношения с мужчинами. Он схватил ее за плечи притягивая к себе, и целуя в теплые губы, скидывая с нее мокрую куртку. Следом полетела ее лососевая блузка. Его холодные ладони касались ее обнаженной кожи, она больше не могла ждать, когда же он решится хоть на какой-то шаг.
Шон подхватил ее на руки, положив на тюфяк перед камином. Она закрыла глаза, наслаждаясь его ладонями и губами на теле. Ощутила как ее влажная прохладная кожа, касается его тела, трение его жестких волос об бархат ее кожи. Она кротко вздохнула, ибо ее захватывала неведомая сила, она не могла дышать, ей казалось что жарко. Подняв голову он увидел ее смешанные веки, пересохшие губы, и затаившиеся как у мышонка дыханье. Шон обнял ее, крепко прижимая к себе, сплетая ее язык со своим. Энди отдалась новым для ощущениям, вновь и вновь переживая разную гамму удовольствий. Внутри нее бушевал шторм, смывающий все на своем пути, что-то мучительно сжималось в ней, вот-вот готовое взорваться как взрывы фейерверка. Шон лишь торжественно улыбался, он сотрет из ее памяти всех прошлых любовников, сейчас она не вспомнит ни одного из них.