Несовместимость (СИ) - Зика Натаэль "Zzika Nata"
И не родился бы Мишутка.
Нет, на такое она не согласна! Сын – лучшее, что с ней произошло. И самое ценное, что у неё есть. Бесценное! Ради него можно было претерпеть боль предательства и разочарования.
Да, теперь она лучше понимает родителей Дивина. Они приложили руку, но не хотели сыну зла. Просто пытались оградить его, спасти от тлетворного влияния очередной охотницы за сладкой жизнью.
- Мама и папа виноваты, но они не виноваты, - объяснял ей Михаил. – Это всё Кирилл устроил, но тогда никто и подумать не мог, что Кир на такое способен! А сейчас, когда я наконец всё выяснил, им сложно это принять. Просто дай нам всем время!
Так и получилось, что по своей инициативе Дивины-старшие семью сына не навещали, а приглашать их он не спешил. Равно как и вывозить Аню с малышом в дом родителей.
Если мать, Екатерина Максимовна, ещё как-то пыталась создать видимость нормальных отношений и время от времени передавала приветы невестке и внуку, то отец, Василий Романович, всем видом показывал, насколько не принимает новых членов семьи. И пока сын не опомнится, ни о каком конструктиве речи быть не может.
- Анна Сергеевна, - горничная прервала размышления хозяйки.
- Что? – встрепенулась та. – Миша проснулся?!
- Там… Приехали Василий Романович и Екатерина Максимовна, - запнувшись, доложила девушка. – Просят вас спуститься. Их Марина Николаевна в гостиную проводила…
«Ну вот, только вспомнила», - растерянно подумала Аня.
- Они меня пригласили или это обязанность хозяйки? – решила уточнить Анна.
- Просили передать, что ждут вас, - горничная лишь подтвердила наихудшие предположения.
- Хорошо, иди, я сейчас. Пусть им подадут… не знаю – чаю, кофе? В общем, узнайте, чего им хочется, хорошо?
- Конечно, не беспокойтесь, - кивнула девушка.
И ушла.
А Аня осталась в растрёпанных чувствах: идти страшно, проигнорировать тем более.
Михаил из-за них и так поссорился с родителями, не хватало ещё ей подлить масла в огонь!
Может быть, позвонить ему? Спросить, что делать?
И сама себя одёрнула – зачем беспокоить? Наверняка бросит всё и сорвётся сюда. Что она, маленькая что ли? Сама справится.
Выдохнув – в конце концов, не съедят же они её! – Аня пригладила волосы, коротко мазнув взглядом по своему отражению в зеркале, и отправилась на Голгофу.
- Анечка! – бросилась к ней Екатерина Максимовна. – Ты прости нас, дураков старых!
И от изумления молодая женщина едва не впала в ступор – «Анечка? Прости нас?!»
- Пока тест не получили, думали, обман, - продолжала свекровь. – Ты сама мать, должна понять – мы переживали за сына, вот и наворотили дел. Не со зла, по незнанию.
Анна продолжала непонимающе хлопать ресницами.
- Были неправы, - прогудел Дивин-старший. – Мать, отстань от девочки, видишь – на ней лица нет! Эй, кто там? Воды принесите! Присядь, Аня, поговорим.
И она послушно села, чудом не промахнувшись мимо стула.
В гостиной суетились горничная и домоправительница, спешно накрывали на стол, кто-то всунул ей в руку стакан с водой, и Аня машинально глотнула.
В голове слегка прояснилось.
- А ну, кыш отсюда, - Василий Романович дождался, когда все приборы и блюда расставят и не слишком вежливо выставил прислугу вон. – Аня, хочешь чего-нибудь съесть? Выпить?
На каждый вопрос она отрицательно качала головой. Говорить почему-то не получалось – то ли голос пропал, то ли горло пересохло.
- Мы, Аня, наворотили дел, но не по злому умыслу, - продолжил Дивин-старший. – Тогда нас с панталыку сбил этот мальчишка, Жоров. Пришёл ко мне на работу и вывалил, мол, окрутила Мишку одна девица. Если б в такое верил, говорит, то решил бы, что она на друга приворот навела – Миша никого не слушает, ходит за девчонкой как под гипнозом, во всём ей потакает, собирается предложение делать. А та, разумеется, не откажется. Но девка – мало того, что из Тмутаракани и без гроша за душой, так на ней пробы ставить негде! Изображает из себя едва не святую, а на самом деле с кем только не кувыркалась! Даже с ним, с Кириллом. Но он сразу ей заявил, мол, ни на что не рассчитывай. И она мигом переметнулась к Мишке. А тот повёлся. В общем, спасать надо парня!
Дивин-старший тяжело вздохнул.
- Я не сразу поверил, для начала навёл справки. И правда – девочка приехала из далёкой провинции, родители звёзд с неба не хватают, с хлеба на квас перебиваются. Учится хорошо, но Кирилл сказал, что за отличные отметки она с преподавателями спит. А что не афиширует свои похождения – тоже понятно. Надо хоть видимость репутации сохранять, а то замуж никто не возьмёт. Но что не святая уже и так ясно – с Кириллом спала, с Максимом тоже. Это ещё один одногруппник Миши, его к нам Жоров привёл. Мол, может подтвердить. Мы схватились за голову и к сыну – опомнись, она тебе не пара! А он отбрил – не ваше дело! Никогда так с нами не разговаривал.
- И мы поняли, что нашего мальчика надо любой ценой вызволять, - произнесла Екатерина Максимовна.
- Раз он настолько загипнотизирован, то к здравому смыслу взывать бесполезно, - кивнул жене Дивин-старший. – Придётся действовать обманом. И мы придумали под выдуманным предлогом заманить сына в самолёт и увезти на недельку в тёплые края. В деканате я договорился, прогулов ему не поставили бы. А пока мы отсутствуем, Жоров должен был сделать тебе предложение, от которого невозможно отказаться.
- Какое? – шепотом поинтересовалась Аня.
– Ты бросишь институт, уедешь из Питера и больше никогда на горизонте у Миши не появишься. За это Кирилл передаст тебе щедрые отступные – карточку с крупной суммой. А чтобы не вздумала отказаться, Жоров должен был припугнуть, что в этом случае я устрою так, что тебя посадят. Подбросить наркотики легче лёгкого, параллельно менты с радостью навесят ещё пару висяков, и ты отправишься «на курорт» лет на пятнадцать.
- Ох, - Аня не удержала вздох.
- Мы защищали сына, - произнёс Василий Романович. – Думали, что спасаем его от хищницы. – И ведь поначалу всё так и выглядело: ты взяла деньги, бросила учёбу и исчезла, то есть, ни о какой любви с твоей сторон и речи не шло.
- Я не брала денег, - прошелестела Аня. – Ни рубля, ни у кого!
- Это мы сейчас знаем, - поморщился Дивин-старший. – Но тогда всё сошлось. Тем более нам было чем заняться. Ты уже знаешь, что выкинул Миша? Как только он понял, что болезнь матери – обман, он тут же бросился на выход. Я пытался его остановить, кричал ему, что он связался с недостойной, что ты продалась за деньги, что ты за его спиной спала с его друзьями… Но Мишка был как одержимый. Мы не смогли удержать его в самолёте. И когда он открыл дверь, пилотам пришлось остановить рулёжку. Сын выпрыгнул прямо на бетон и побежал к аэропорту.
Екатерина Максимовна всхлипнула, заново переживая события того страшного дня.
- Разумеется, я сразу связался со своими людьми, но никто не успел его перехватить. Сын добрался до такси, не знаю, какими словами убедил таксиста уступить ему место за рулём. И…
Дивин на мгновение прикрыл глаза рукой.
- Уже при подъезде к городу им в лоб вылетела машина, Мишка принял удар на себя. Мог отвернуть, тогда встречная влетела бы со стороны пассажира, то есть, таксиста, но он зачем-то пожертвовал собой.
Дивина снова громко всхлипнула, и Василий Романович погладил её по плечу.
- Успокойся, Катя! Всё позади, наш сын выжил, выздоровел и подарил нам внука!
После чего снова повернулся к Анне.
- Полгода он лежал, думали, никогда не сможет ходить. И год ушёл на реабилитацию. Когда в конечности вернулась чувствительность, мы увезли его в Германию, даже хотели остаться там навсегда. Но как только Миша смог внятно говорить, он сразу заявил, что жить будет только дома, только в Питере. И да, первое, что он спросил – что с моей Аней? Знаешь ли ты про аварию, где ты сейчас?
Мужчина помялся, словно собираясь с мыслями или набираясь решимости.
- Я сказал, что ты отказалась от него, думая, что он останется калекой. И потребовала от нас денег, пригрозив, если мы ей не заплатим, подать на тебя заявление в полицию. За принуждение к порнографии – сослалась на ролик, что кто-то запустил в сеть, дескать, его сняли и опубликовали без её разрешения.
