Несовместимость (СИ) - Зика Натаэль "Zzika Nata"
Аж челюсти сводило сначала от кислоты, а потом от сахара! Но делать нечего – приходилось терпеть и делать вид, что такое общение ей приятно.
Ничего, ещё день, и они переберутся в особняк, а там уже она, Олёна, хозяйка.
Молодая женщина приказала горничной принести чаю и чего-нибудь перекусить, после чего села к столу и задумалась.
Как же она так просчиталась? Зачем поощрила Андрея, теперь такая Санта-Барбара закрутилась, что без пол-литры, как говорит отец, и не разберёшь. Хотя… Тут одной поллитровкой не обойдёшься.
Как дурочка повелась на старика, подумала, что раз тот потерял от молодого тела голову, то быстро бросит свою старуху и женится на ней, на Олёне. Она даже забеременеть решилась, чтоб уж наверняка ему некуда было деваться. Да не помогло. Нет, ребёнку Андрей обрадовался, тем более что она уверила его – ношу мальчика. Но сразу дал понять, разводиться не будет. И предложил выход – свести её с Егором. Мол, вон и мать мечтает, что ты станешь нашей невесткой. Дитя на Гошку запишем, жить в одном городе будем, так что ничто и никто нам не помешает продолжать встречи. А я тебя не обижу.
Пришлось согласиться – выхода-то не было. Да и Егор в мужьях ей нравился куда больше, чем разменявший шестой десяток Андрей.
Последнего после всего она люто возненавидела и твёрдо решила отыграться.
Причём на всей семейке.
«Вы мне заплатите! – шептала она, комкая пальцами край рукава. – За всё заплатите! Один Горин обманул – использовал втёмную, а теперь думает, что я по-прежнему буду его ублажать… Старый пер...ун, да кому ты сдался, счастье такое?! Спи теперь со старухой, раз не захотел с ней разводиться.
Второй мной и вовсе пренебрёг. Жаль, что сорвалась задумка с якобы его отцовством Агатки. И как только Егор догадался тайком переделать тест? Я ж специально в ту консультацию таскалась, куда его курица ходила. Бешеные деньги заплатила, чтоб нашу с ней кровь поменяли для теста ДНК. Потом по ушам Римме ездила, пока она не уверовала, что Анька от другого родила. И всё зря… Нет, поначалу идеально вышло, но почему-то свою нищенку он так и не забыл. И щенка тоже. Но всё равно сложилось по-моему – Егор, как ни кочевряжился, но жениться на мне пришлось. И девчонку на себя записать-таки ему пришлось. А отродье от Аньки теперь безотцовщина. Мучайся, заслужил!
Ещё Римма эта, дура набитая. Надоела, сил нет! Липучая, беспардонная, под своим носом ничего не видит, а туда же – учить других, как надо строить семейные отношения! Вот и расти теперь «внучку». Тетёшкай и умиляйся. Пока».
Где-то в глубине дома стукнула дверь, и донёсся сердитый детский плач. Олена скривилась – опять орёт! Что за противный ребёнок! Одна радость – на ближайшие пару лет она от неё отвязалась. Пусть кто нагулял, тот и растит, а она… она поживёт в своё удовольствие. Единственно, надо будет как-то исхитриться с беременностью. Врачи давали отцу максимум два с половиной года, и шесть, даже семь месяцев уже прошло.
«В крайнем случае, если отец уже будет лежачий и всё такое, - совру, что беременна. Мол, срок маленький, но плод отлично развивается. Куплю снимок и заключение, это не проблема. И надавлю на папу, чтобы перевёл активы и бизнес на меня. Дескать, зять может хвостом вильнуть, загулять и начать тратить деньги на любовниц, а я сберегу имущество для настоящего наследника! Слышала, что раковые больные от боли мучаются, надо будет с разговором попасть в момент, когда укол уже не действует. А то и заплатить медсестре, чтоб пропустила один, вколола витамины вместо обезболивающего, чтоб у него мозг толком не соображал. Расскажу, как Андрей меня взял силой и признаюсь, что Агата – от него, но Егор, дескать, об этом не знает. Отец непременно разозлится, но по болезни уже ничего сделать не сможет. Уговорю его оставить Егора в неведении, мол, его сына ношу, люблю-не могу, не рушь моё счастье. Девчонка так и так живёт у Гориных, нам не мешает. Просто перепиши всё имущество на меня, чтоб Горин-старший губу закатал и руки к чужому не тянул».
Она даже причмокнула, представляя, как это обыграет. Только момент нужно правильно выбрать!
Ничего, она хорошо подготовится!
А с Андреем разыграет вторую карту – как ни противно, но ещё раз переспит с ним, и потом объявит, мол, беременна от тебя. И точно мальчик.
И выдвинет ему ультиматум: «Если не перепишешь на меня контрольный пакет и не положишь на мой счёт солидную сумму, я во всём признаюсь мужу и твоей жене, а ребёнка брошу в роддоме!»
Скандала он не захочет, придётся раскошеливаться. И когда всё имущество – или большая его часть – сосредоточится у неё в руках, она отомстит.
По миру пустит – это самое малое, чем Горины должны заплатить! Все трое, нет, четверо – ещё же эта мелкая пакость.
Между тем детские вопли усилились, и Олёна в раздражении повернулась – неужели к ней несут? Зачем?!
- Ненавижу! – прошептала под нос. – Ненавижу эту дрянь! Мало того, что девчонкой родилась, спутала мне все планы, так ещё я из-за неё едва не умерла! Если бы не Агата, мне не удалили бы матку, и всё в моей жизни было бы хорошо. А теперь – кому я нужна, калека?! Сколько денег пришлось отвалить, чтобы эта тайна не вышла за пределы клиники! И сколько ещё придётся платить? Лучше бы она умерла или вовсе не родилась...
Дверь открылась, и на пороге появилась Римма Евгеньевна.
- Олёнушка, Агаша хочет к маме. Покачаешь, пока я за бутылочкой схожу?
Скрипнув зубами, Олёна взяла орущего ребёнка и выдавила из себя улыбку.
Ещё не время снимать маску!
Она потерпит, ведь месть – блюдо холодное…
***
Поначалу она чувствовала себя несколько не в своей тарелке, но Михаил держался безупречно и при каждом удобном случае подчёркивал – не словами, а делом – как бережёт и ценит жену.
А на Мишеньку фиктивный муж и вовсе надышаться не мог.
Аня про себя удивлялась – как? Ну как может мужчина так относиться к чужому ему ребёнку?! По крови чужому, но официально малыш теперь считается сыном Михаила Дивина…
И ведь Дивин не притворялся – она не раз замечала, как изменялось выражение лица, стоило ему взять мальчика на руки или просто склониться над ним, когда тот лежал в своей кроватке! Такое не придумаешь, не сыграешь – Михаил смотрел на маленького тёзку с такой любовью, так бережно и нежно с ним обращался, что материнское сердце не выдержало.
И Аня потихоньку, незаметно для себя начала отпускать прошлое: то, что случилось недавно, оставив на сердце и в душе рваный шрам, и то, что произошло семь лет назад, надвое перечеркнув всё на «до» и «после».
Жизнь постепенно начала налаживаться.
Работа в компании ей нравилась, бывший супруг и его семейка оставили их в покое, сынок рос и радовал, горничные, няня, кухарка и прочие наёмные работники не только безукоризненно выполняли свою работу, но и относились к новоиспечённой хозяйке с большим дружелюбием.
А в Мише в доме все и вовсе души не чаяли.
Все, кроме родителей Михаила.
К счастью, они жили отдельно. И единственная встреча – сразу после возвращения в Питер – хоть и оставила после себя неприятное послевкусие, но так и осталась единственной.
Аня была уверена – если бы Михаил тогда не стоял рядом и не сверлил отца с матерью тяжёлым взглядом, те не преминули бы высказать ей своё возмущение и пренебрежение.
И она не могла их в этом винить.
Не после того, что узнала, нет!
Родители просто защищали своего ребёнка. Да, уже давно взрослого, но для папы и мамы дети всегда остаются детьми, хоть пять им лет, хоть пятьдесят.
В случившемся с сыном несчастье они по-прежнему винили её, Анну. И хоть до последнего времени она о произошедшем ничего не знала, косвенно имела к тому отношение. Ведь это к ней рвался Михаил, к ней, оставленной после их первой ночи, стремился, забыв об опасности!
Родители Михаила тоже виноваты, если бы не их вмешательство, он не попал бы в аварию, не было бы семи лет разлуки и…
