Софи Кинселла - Тайный мир шопоголика
Боже мой. Сердце начинает бешено колотиться, я нервно оглядываю себя в зеркале в золоченой раме. Черный костюм, блузка и сапоги, как я и задумала. Наряд дополняют аксессуары: свежий номер «ФТ», очки в черепаховой оправе (с простыми стеклами), в одной руке — громоздкий дипломат, а в другой — по настоянию Сьюзи — ноутбук.
Возможно, мы с ней немного перестарались.
Я чуть не пошла на попятную — уже стала думать, не сдать ли мне дипломат в гардероб (или, если уж совсем честно, не положить ли его куда-нибудь на стул и незаметно отойти), как Люк меня заметил и улыбнулся. Черт. Теперь уже никуда не деться, и я иду по роскошному ковру как можно раскованнее и спокойнее.
— Добрый вечер, — говорит Люк.
Он встает, и тут я понимаю, что не могу ответить на его рукопожатие. Потому что у меня в руках компьютер и дипломат. Засуетившись, роняю на пол дипломат, перехватываю компьютер в другую руку, едва не выронив журнал, и, краснея от этой суеты, протягиваю ладонь.
На лице Люка появляется изумление, и он официально жмет мою руку. Указывает на стул и вежливо наблюдает, как я пристраиваю на угол стола ноутбук.
— Впечатляет машинка. Очень… современная.
— Я часто использую ее на деловых встречах — делаю заметки.
— А, — кивает Люк. — Какая вы организованная. Он явно ждет, когда я включу компьютер, поэтому я наугад тыкаю пальцем в какую-то кнопку. Сьюзи сказала, что от этого у компьютера должен включиться монитор. Но ничего не происходит. Жму на другую — и опять ничего. Тогда я тыкаю в нее изо всех сил, как будто невзначай, — с тем же результатом. Вот зараза. Ну зачем я послушала Сьюзи?
— Проблемы? — спрашивает Люк.
— Нет! — Я захлопываю ноутбук. — Наверное... сегодня он мне не понадобится. — И достаю из сумки блокнот. — Набросаю все на бумаге.
— Прекрасная идея, — спокойно говорит Люк. — Шампанского не хотите?
— Шампанского?.. — Признаться, я обескуражена. — Ну… ладно.
— Прекрасно. Я надеялся, что вы не откажетесь.
Он поворачивает голову, и к нам спешит официант с бутылкой в руках. Господи, «Крю».
Но виду, что обрадовалась или хотя бы довольна, не подам. Мне нужно сохранять хладнокровие и трезвую голову — весь вечер. Выпью только один бокал, а потом перейду на минералку без газа.
Пока официант наполняет изящный бокал шампанским, я записываю в блокноте: «Встреча Ребекки Блумвуд и Люка Брендона». Оценивающе смотрю на строчку и дважды подчеркиваю. Вот. Так смотрится очень серьезно.
— Итак, — я поднимаю бокал, — за бизнес!
— За бизнес, — ухмыляется Люк. — Или за то, что от него осталось.
— Как это? — Я в недоумении смотрю на него, но потом до меня доходит. — Это из-за того, что вы сказали утром на шоу? У вас теперь проблемы?
Он кивает, и мне его становится жаль.
Нет, конечно, Сьюзи права: Люк — хам и наглец. И все же он молодец — вот так у всех на глазах заявить, что он думает о «Флагстафф Лайф». И теперь, если из-за этого у него рухнет бизнес, это будет несправедливо.
— Все пропало? — тихо спрашиваю я, и Люк хохочет.
— Нет, пока еще не все. Но нам пришлось отвечать на звонки наших озадаченных клиентов. — Он строит рожу. — Надо заметить, что публичное оскорбление крупнейшего клиента компании — не самый популярный пиаровский прием.
— А мне кажется, они должны вас уважать! За честность! В наше время не все люди говорят то, что думают. Это могло бы стать девизом вашей компании. «Мы говорим правду».
Делаю глоток и поднимаю глаза, потому что в ответ — молчание. Люк разглядывает меня со странным выражением.
— Ребекка, у вас сверхъестественная способность попадать точно в яблочко, — наконец говорит он. — Именно так и сказали некоторые наши клиенты. Мы как бы заработали свидетельство честности.
— Ага. — Я жутко довольна собой. — Это хорошо. Значит, у вас не все потеряно.
— Да вообще ничего не потеряно, — соглашается Люк с улыбкой. — Так, небольшое потрясение.
Откуда-то сбоку возникает официант и доливает мне шампанского в бокал. Я отпиваю. Подняв голову, опять натыкаюсь на взгляд Люка.
— Знаете, Ребекка, вы очень проницательны. Вы видите то, чего не замечают другие.
— А вы разве не слышали, что сказала Зелда? Во мне сочетаются проницательность финансового гуру и простота соседской девчонки.
И мы оба смеемся.
— Да, умная, но доступная.
— Ученая и приземленная.
— Вы — сочетание образованности, обаяния, ума и… — Люк неожиданно замолкает, смотрит на свой бокал, потом на меня. — Ребекка, я должен извиниться. Я давно хотел это сделать. Тот наш обед… вы правы. Я не отнесся к вам с должным уважением. С уважением, которого вы заслуживали… Заслуживаете.
Он замолкает, а я пялюсь на скатерть, у меня пылают щеки. Хорошо ему сейчас об этом говорить, гневно думаю я. Еще бы, заказал столик в «Ритце», опоил меня шампанским и думает, что я размякну и скажу: «Да ничего страшного, я совсем не обиделась». Но даже теперь, после всех этих чудес, которые со мной случились, где-то в глубине души копошится обида. А уж после моего триумфа на телевидении я настроена весьма решительно.
— Моя статья в «Дейли уорлд» никоим образом не связана с тем случаем, — объясняю я столовым приборам. — И ваши домыслы подобного рода…
— Я знаю, — вздыхает Люк. — Мне не стоило этого говорить. Вырвалось со злости… когда вы нам всем хвост прищемили.
— Правда? — не могу сдержать я довольной улыбки. — Я прищемила вам хвост?
— А то вы не знаете. Целая страница в «Дейли уорлд» о нашем клиенте — как гром среди ясного неба.
Ха. А мне это нравится. Надо же, вся компания Люка Брендона суетилась из-за Мартина и Дженис Вебстер.
— И Алисии я тоже хвост прищемила? — не могу я устоять перед искушением.
— Уж будьте уверены — скакала как ужаленная, — хохочет Люк. — Особенно когда я узнал, что вы беседовали по телефону накануне.
— Так ей и надо, — говорю я радостно и тут же жалею о своих словах. Настоящие бизнес-леди не злорадствуют, когда их врагам задают взбучку. Эх, нужно было просто многозначительно кивнуть.
— А вам я тоже покоя не давала? Тишина. Наконец я решаюсь поднять глаза.
Люк смотрит на меня без тени улыбки на лице, и от его взгляда у меня по всему телу разливается жар.
— Из-за вас, Ребекка, мне уже давно нет покоя, — тихо произносит он, в упор глядя на меня.
Я буквально каменею — не могу отвести глаз, даже дышать не могу. Люк берет меню и спрашивает:
— Ну, что закажем?
Ужин растянулся на весь вечер. Мы говорим и едим, едим и снова говорим, а потом снова едим и снова говорим. Все такое вкусное, а вино такое ароматное, что единственное, от чего я отказываюсь, — от первоначальных планов насчет трезвой головы. К шоколадному мороженому с лавандовым медом и печеными грушами я уже клюю носом — за окном сгустилась ночь.
