Летний лагерь свингеров (ЛП) - Сципио Ник

Эрин задала мне кучу вопросов, и я ответил на них, но я не помню, что это было, или даже то, какими были мои ответы. Я уверен, что они имели смысл, но я не обращал внимания на это. Вместо этого я думал о Джине и о том, как сильно испортил наши отношения.

Когда я разговаривал с мамой, разговор был почти таким же, хотя я все ждал, что она подтолкнет меня к примирению с Джиной. Она этого не делала, и я был так потрясен, что спросил ее об этом.

— Ты уже несколько месяцев отдаляешься от меня, дорогой. — сказала она.

— Тогда почему ты ничего не сделала? —

— Почему ты ничего не сделал? —

Ай.

Она сделала паузу, чтобы тишина затянулась. — Мы с Элизабет думали, что это случится, но... —

— Тогда почему ты ничего не сказала? —

— Я так и сделала. Помнишь? —

— Наверное. — угрюмо ответил я.

— Ох, Пол. —сказала она тихим голосом, — как бы я хотела наложить тебе пластырь, чтобы боль прошла, но я не могу. — Она помолчала. — Это самая трудная часть того, чтобы быть родителем. —

— Что? —

— Видеть, как падает твой ребенок, а затем иметь силу воли, чтобы ждать, пока он поднимется сам. —

Я невесело рассмеялся.

— Ты поймешь... когда-нибудь. —

— Ты хочешь сказать, что тебе тоже тяжело? — Спросил я почти саркастически. Я тут же пожалел о своем тоне, но я не мог взять свои обратно.

— В каком-то смысле да. Но для меня это не так тяжело, как для тебя. Я все понимаю, Пол. Я не всегда была матерью. Когда-то я тоже была девочкой, и у меня тоже было разбитое сердце. —

— Когда-нибудь, мне станет лучше? — Спросил я, стараясь, чтобы мой голос не звучал так несчастно.

К моему удивлению, она засмеялась. — Хочешь верь, хочешь нет, но это так. Сейчас может показаться, что это не так, но становится лучше. —

— Когда? —

Она снова рассмеялась. — Думаю, мне понадобился целый год, чтобы оправиться от первого разбитого сердца. —

— Так долго? —

— Да. — тихо ответила она. — Но я была молода – моложе, чем ты сейчас, и, как мне кажется, я была немного мелодраматична. — Она передразнила девушку, попавшую в беду: —О, мир идет к концу. Что мне делать? Что мне делать? Потом она рассмеялась. — Я выжила. Джинни, моя старшая сестра, помогала мне... У тебя нет старшей сестры, но есть Кендалл. —

— О, да. — сказал я резче, чем хотел. — У меня есть Кендалл. И хотя она хорошо это скрывает, она не может быть счастливее от того, как все получилось. Вот чего она хотела. Ну, по крайней мере, с тех пор, как я приехал в UТ. —

— Как ты думаешь, она действительно любит тебя, — проницательно спросила мама, — или ей нравится идея любить тебя? —

Я задумался. — Я думаю, она действительно любит меня. — сказал я наконец. — Я имею в виду, что знаю, но... —

— Но? —

— Мне кажется, я видел в Кендалл то, чего не знала раньше. — Я немного горько засмеялся. —Я думаю, что она тоже человек в конце концов. — Заметив ее колебания, я объяснил: — Мы с Манфредом всегда называли ее богиней Кендалл. Для нас она была богиней на пьедестале. —

— Никто не может долго продержаться на пьедестале. —

— Знаю. — сказал я. — И когда они спустятся на землю, ты поймешь, что они всего лишь люди. —

— Хм. —

— Значит, Кендалл всего лишь человек. Но она любит меня. Я вижу это в ее глазах, когда она смотрит на меня. И... Я знаю, это прозвучит безумно, но, когда она прикасается ко мне – не в сексуальном смысле или как-то еще, просто прикосновение, понимаешь? Мне... спокойно. Я не могу объяснить это лучше. —

— Кажется, я понимаю. —

— Так что да, она любит меня. И я люблю ее. Я не был счастлив с ней, но... —

— Вот для чего нужны отношения, Пол. — мягко сказала мама. — чтобы все работало, даже когда ты несчастлив с другим человеком. —

— Так мне станет легче? —

— Нет, не совсем. — сказала она с искренним смехом.

— Ты совсем не помогаешь, мам. —

— О, Пол. — сказала она, и ее голос прервался в задумчивом, веселом вздохе. —Добро пожаловать в мир взрослых. —

— Когда жизнь стала такой сложной? —

— Кажется, это было 6 июня 1963 года. —

Это был день моего рождения, и я поморщился от ее нежной, и любящей насмешки.

Глава 712

— Все наладится, милый. — сказала она с искренней теплотой. — Я знаю, что сейчас больно, но становится лучше. —

— Спасибо, Мам. —

— Не за что. —

— Ты не могла бы рассказать папе? — Спросил я через минуту. — У меня нет сил, чтобы пройти через все это снова. —

— У него остановка в Финиксе, но я скажу ему, когда он позвонит. Хочешь, я попрошу его позвонить тебе? —

Я хотел сказать «нет», но потом сам удивился тому что сказал. — Эм... угу. Если ты не возражаешь. —

— Что вы, пилот, говорите? — поддразнила она меня.

— Спасибо, Мам. —

— О, Пол, ты больше не мой маленький мальчик. —

— Очевидно же, что нет. —

— Но я горжусь тобой. — сказала она. — Я горжусь человеком, которым ты стал. —

Ты бы не гордилась, если бы знала о некоторых вещах, которые я сделал. Зрелость? Ха! Вслух же я сказал: —Спасибо, Мам. —

— Я люблю тебя, милый. —

— Я тоже тебя люблю. Пока. —

Затем я позвонил Сьюзен, но линия была занята. Когда через пятнадцать минут я позвонил снова, она ответила после первого гудка.

Она даже не поздоровалась: — Поверь мне, ты переживешь это. —

— А? —

— О, Пол, это ты! —

— А кто ж еще? — Спросил я. — О, неважно. Джина, верно? —

— Да. Она перезванивала пару раз, и я подумала, что это снова она. —

— О. Как она? —

— Она расстроена. — сказала она. — Но она выживет. —

— Она расстроена? —

— Да, конечно. — сказала Сьюзен с мягким упреком. — Глава в ее жизни закончилась. —

— Без шуток. — сказал я с иронией в голосе.

Она аккуратно сменила тему: — Как дела, Пол? —

— Думаю, я в порядке. Я не самый счастливый парень на свете, но я выживу. —

— Приятно слышать. — сказала она с дразнящей ноткой в голосе. Потом она посерьезнела. — Мне жаль слышать о вас с Джиной. Знаешь, она тебя очень любит. —

— Да, я знаю. — сказал я. Затем я повторил слова Джины: — Но она не может быть со мной, верно? —

— Нет, не может. Ты понимаешь почему? —

— Нет. — кисло ответил я.

Тишина.

— Хорошо, хорошо. Поэтому я все испортил. Я плохой. Я должен был сделать что-то раньше. Я должен был что-то сказать. Я должен был... ААА! — Я чуть не взвыл от бессилия. — Мне следовало обратить на это внимание... ну и так далее, верно? —

К моему удивлению, Сьюзен рассмеялась. Однако она быстро взяла себя в руки. — Мне очень жаль. Иногда я забываю, как ты молод. —

Я проворчал что-то про смеющихся надо мной пожилых женщин.

— Вернемся к тому, что ты говорил. — легко сказала она, игнорируя мои сварливые замечания. —Да, тебе, наверное, следовало что—-о сделать, но нелегко поддерживать гармонию в трехсторонних отношениях, особенно когда две не хотят делиться третьим. Я не говорю, что ты не облажался, как ты сказал, но у тебя была трудная работа. —

— Наконец-то! Хоть кто-то видит вещи, по-моему. —

— Пол. — сказала она, — я всегда смотрела на вещи, по-твоему. Мы похожи больше, чем ты, можешь себе представить. Но я также женщина, и я могу сопереживать Джине и Кендалл. Помнишь наш разговор о доверительных отношениях? —

Я грустно рассмеялся. — Да, я думал об этом на днях. —

— У тебя не может быть серьезных отношений более чем с одним человеком. Я знаю, что я, конечно, не встречала никого, кто смог бы поддерживать отношения с несколькими партнерами. Не в долгосрочной перспективе, по крайней мере. —

— А ты нет? Тогда почему ты позволила мне попасть в такие? — Спросил я с явным раздражением.

— Я ничего тебе не «позволяла», Пол. Я всегда относилась к тебе как к взрослому и позволяла принимать собственные решения. —

— Тогда почему ты не остановила меня? —

— А ты бы послушал? — резонно спросила она.