Рэйчел Гибсон - Прикоснись ко мне нежно (сборник)
– Я знаю теплое местечко, откуда мы можем смотреть на фейерверк, – сказал он, беря ее за руку.
– Какое?
– Увидишь, когда придем.
Томас отвел Брину в отель, сквозь конфетти и серпантин, заполнявшие зал. Брина верила ему и готова была следовать за ним куда угодно, но когда они вошли в пустой лифт, у нее появилось подозрение, что она знает, куда они направляются. И ей это не понравилось. То, что произошло днем, было ошибкой, и она не собиралась повторять ее.
– Из моей комнаты мы ничего не увидим.
– Поэтому мы в твою комнату и не пойдем.
– Ого.
Двери открылись, и они вышли в коридор.
Брина прошла за Томасом мимо своего номера к последней двери слева. Он вставил в замок свою ключ-карту и открыл дверь. Брина почти ничего не могла разглядеть с того места, где стояла. Комната скрывалась в темноте, лишь цветные вспышки за окном отбрасывали отблески на ковер.
– Не уверена, что это хорошая мысль, – сказала девушка, не двигаясь с места.
Брина опасалась, что, войдя в номер, она решит, что прыгнуть в постель Томаса – отличная идея. Но было огромное количество причин, почему идея заняться сексом с Томасом была неудачной. И номером первым в этом списке значилось то, что Брина не могла понять, что она к нему чувствует, и уж тем более – что он чувствует к ней.
– Почему нет?
– Потому что… – Брина осеклась, пытаясь решить, как же это сказать, но ничего так и не придумала и выдала правду: – Я не хочу, чтобы ты думал, будто я готова заняться с тобой сексом. После того что сегодня произошло, ты, наверное, думаешь, что я всегда так поступаю, но это не верно.
– Боже, – вздохнул Томас. – Во-первых, я никогда так не думал. Во-вторых, я пригласил тебя сюда, потому что решил, что ты хочешь посмотреть фейерверк и не отморозить себе пальцы. И в-третьих, я должен тебе полбутылки шампанского. – Он помедлил и добавил: – Если тебе неудобно, мы можем вернуться вниз.
– Нет, я останусь. – Теперь Брина чувствовала себя глупо.
Не включая свет, Томас взял ее за руку. Дверь захлопнулась, и он подвел ее к окнам.
– Ух ты! – сказала Брина, сняв перчатки и сунув их в карманы. – Твоя комната намного больше моей.
Томас встал у нее за спиной, помогая ей с курткой, а когда он заговорил, его голос, казалось, доносился ниоткуда.
– Лучше всего джакузи. В него помещается шесть человек. Тебе стоит это оценить.
Он отошел, держа в руках ее куртку, и Брина невольно подумала о том, что он имел в виду. Она должна посмотреть на джакузи или забраться в него? Одна или вместе с ним? Или же она снова придает его словам слишком большое значение?
Очередной залп фейерверка взвился в воздух, и внимание Брины переместилось на огненные вспышки в небе, раскрывающиеся сияющими зонтиками и дождем падающие на снег. С этой стороны отеля зрелище определенно было лучше, чем с парковки.
Услышав хлопок пробки от шампанского, Брина обернулась через плечо и взглянула на бар.
– Похоже, у тебя теперь лучшие места, Томас.
Он тихо рассмеялся в ответ, приблизившись к ней.
– С Новым годом, Брина.
– С Новым годом. – Она поднесла бокал к губам, глядя поверх него на Томаса. Красная вспышка осветила его лицо и белый свитер. – Ты должен гордиться собой, – добавила Брина, отпив шампанского.
– Почему?
– Потому что ты всегда говорил, что к тридцати годам заработаешь миллион. Похоже, так и вышло.
– Да, так и вышло. – Томас опустошил свой бокал наполовину.
Очередной залп салюта за окном вышел особенно громким, заставив дрожать пол под ногами.
– Я заработал кучу денег, Брина, – продолжил Томас, когда снова стало тихо. – Но деньги сами по себе не важны.
Наверное, он смотрел слишком много ток-шоу, о которых упоминал.
– Ты говоришь, как Опра.
Томас улыбнулся, сверкнув белыми зубами.
– Это потому, что Опра знает.
– Что?
Он пожал плечами.
– Что это здорово, когда ты можешь платить по счетам и купить себе новую куртку, когда возникнет такая необходимость. Но деньги не сделают тебя худой. Или счастливой.
Именно так и говорят люди, которые не беспокоятся о том, чем платить по счетам.
– Не согласна. Если бы я была богата, я бы наняла повара и он готовил бы мне обезжиренную пищу. И я бы купила себе горностаевое пальто.
– Как Золушка, – сказал Томас, улыбаясь.
Он все помнил.
– Да, как Золушка. Это сделало бы меня чертовски счастливой.
– На какое время?
– Навсегда.
– Ошибаешься. Ты лишь некоторое время можешь быть Золушкой, а потом становится скучно. – Томас сделал еще один глоток и выглянул в окно. – Поверь, я знаю.
– Деньги дают новые возможности, – ответила Брина, любуясь видом из окна.
– Да, но они не могут остановить время. Тебе отведен определенный срок, и когда он подходит к концу, деньги не предотвратят болезни и смерть. Я могу позволить себе лучшее медицинское обслуживание, но это ничего не гарантирует.
Она резко обернулась, похолодев.
– Ты же не болен, нет?
– Я? – Томас помотал головой. – Нет.
– А о ком ты говоришь?
– Ни о ком.
Брина ему не поверила, но догадаться о том, кого он имеет в виду, было не так уж сложно.
– Ты никогда не умел лгать. Ты упоминал о том, что у твоего деда проблемы со здоровьем. Что с ним?
– Он уже старый. – Белая вспышка за окном осветила лицо Томаса. – Последние несколько лет у него плохо с сердцем. Иногда, когда я навещаю его, у него синеют губы. Боже, это меня пугает. Он просто глотает таблетку, и она заводит его сердце. Я водил его к лучшим специалистам в стране, но он уже старый, и никто ничего не может сделать.
– Мне жаль, Томас. – Брина взяла его за руку и сжала ее.
– Мне тоже. – Он посмотрел на нее, поднеся бокал к губам. – Я никому раньше не говорил о том, как это меня пугает. Не знаю, зачем сказал тебе.
– Я рада, что ты это сделал.
Его большой палец погладил тыльную сторону ее ладони. Еще одна вспышка, сопровождаемая грохотом, раздалась за окном. Взгляд Томаса переместился с шеи Брины на ее футболку.
– Насколько рада? – спросил он, когда вспышка угасла и они снова погрузились во тьму.
Брина рассмеялась, хоть волосы у нее и встали дыбом.
– Не настолько, чтобы выпрыгивать из одежды.
Томас поднес ее руку к губам и поцеловал.
– А что нужно сделать, чтобы ты выпрыгнула из нее? – Кончик его языка коснулся ее кожи между пальцев, и по ее руке пробежали мурашки.
– Не думаю, что выпрыгивать из одежды – это хорошая идея.
– Почему? Днем ты была не против. – Томас перевернул ее руку и поцеловал, прильнув губами к центру ладони.
– Это была ошибка. Ты сам сказал. Мы просто увлеклись. – Брина едва сдержала дрожь, когда почувствовала теплое дыхание Томаса на своей ладони. – Нам стоит просто забыть об этом.
