Татьяна Лисицына - Любовь под соснами (СИ)
Добежав до конечной точки — своего дома — Кристина остановилась и отдышалась, с наслаждением вдыхая сосновый запах и подставляя солнцу незагорелое лицо. Удивительно, уже июль, а она еще не купалась и не загорала. Страшное дело — депрессия из-за любви.
Сняв футболку и шорты, она некоторое время постояла на берегу, наслаждаясь ласковыми лучами, потом медленно и осторожно, а не с разбегу, как раньше, вошла в воду.
Плавание пошло гораздо лучше, и она осилила свою норму, переплыла озеро вдоль. Уже на середине, в поле зрения попал ее дом, которым она всегда любовалась. Как она сможет жить без всего этого великолепия? На всей земле нет такого озера и таких сосен и такого дома, простого и изящного одновременно.
Кристина перевернулась на спину и взмолилась в голубое небо:
«Пожалуйста, там, наверху, умоляю, помогите в последний раз. Обещаю больше ничего не просить, даже Витьку».
Решение проблемы появилось в голове так быстро, словно кто-то нашептал его в ушко. И это было так легко и естественно, что можно было только поражаться, что она, опытный риэлтор, не догадалась об этом раньше.
Не снимая купальника, она бросилась на второй этаж за телефоном, отжимая на ходу мокрые волосы. Рука дрожала, выискивая номер телефона. Как хорошо, что ей оставили его, несмотря на возражения Никиты. Но если получится, она расплатится с Никитой. Сейчас хотелось быть доброй и правильной: отказываться во имя чего-то высшего, не обманывать, не убивать и даже не бороться. Я открылась вся. Берите меня беззащитным новорожденным котенком и утопите. Такой слабой я никогда не была.
И такой спокойной.
И таким же спокойным был ее голос, когда она объяснила то, что решилось еще вчера с Витькой, но осталось решено и сегодня, несмотря на то, что Витьки уже не было в ее жизни.
Решение не так просто отменить.
Двенадцать сосен не продаются.
Шквал эмоций.
Выслушать и предложить свой выход. Это просто и она, Кристина, последние годы только этим и занималась.
— Знаете, на самом деле есть вариант, который, судя по тому, что у вас дети, подходит вам гораздо больше. На озере, где живу я, слишком шумно для семейной жизни. Но есть другое место на этом же озере, всего в трех минутах ходьбы, которое идеально вам подходит.
Кристина выдохнула, считая удары сердца.
Убеждать пришлось недолго. Просмотр назначился сам через пару часов после того, как Михаил принес ключи.
И клиенты, уже влюбленные в сосновый запах и озеро, сразу согласились, а Кристина позвонила Никите и сказала, что смогла решить вопрос с деньгами, слезно предупредив бывших клиентов Двенадцати сосен, чтобы они взяли паузу. Пока они не покупают дом. Некоторые проблемы с финансами у покупателя — чудесный конек, чтобы Никита оставил их в покое. Клиент без финансов перестает быть клиентом. Впрочем, так было всегда. На этом стоит весь риэлторский бизнес.
На обмане.
Ну, еще и на лучших побуждениях: не обманешь тех и этих, не поможешь никому и сама останешься ни с чем.
Только не узнавайте истинной цены у риэлтора. Он уже ее искренне забыл. Вспомнит только при отчетности в агентстве или когда будет забирать нечестно нажитое из ячейки банка.
Кристина подошла к озеру и вдохнула родной сосновый запах.
Спасла!
Нет! Надо подождать радоваться. Сколько уж раз жизнь, помахав морковкой, отнимала не только ее. Надо собраться. Сейчас самое важное: правильно разыграть карты. Кристина взяла ручку и принялась за подсчеты. Если они возьмут за ту цену, которая в рекламе — а они должны, поскольку уже на крючке — то она не назовет ее Михаилу. Для него будет та самая цена, которую он сегодня озвучил. Тогда ее комиссионные составят хотя и не всю сумму кредита, но вполне достаточную, чтобы вести переговоры с банком.
Кристина выдохнула, бросила бумажку и ручку на стол и вышла на балкон. Оперлась на горячие резные перила, чувствуя, как проникает через кожу накопленный металлом жар. Она обожала тепло.
Невозможно потерять Двенадцать сосен.
Уже достаточно Витьки. Того, что она никогда не уткнется носом в волосики на груди, не проведет губами медленно спускаясь вниз к животу и еще ниже, там, где к этому моменту — а на самом деле гораздо раньше, еще до раздевания — заявляла о себе его мужская сила. Ей больше не почувствовать его нетерпеливых рук на своем теле, не засунуть глубоко в его горячий рот свой язык и тут же почувствовать, как он ласкает его со всех сторон. Никто из мужчин никогда не целовал ее так страстно и неприлично. Это почти то же самое, что происходило внизу, от его поцелуев можно было кончить, и это именно он научил ее целоваться. Витька открыл ей затертую чужими грубыми руками — а по сравнению с его руками, другие руки казались грубыми и неумелыми — женскую способность отдаваться. Из груди вырвался стон. Все это было несколько дней назад, и она сама все разрушила. Но разве кто-то виноват, что ей уже мало просто секса? Ей нужен он весь целиком, а он хоть и пришел к ней, но все равно еще не готов любить и отдавать. А без этого никак.
Зазвонивший телефон привычно вызвал мысль, что это Витька, но уже спускаясь по лестнице в гостиную, она знала, что это не так и ругала себя за дурацкую женскую способность все время думать о нем.
— Мы подъезжаем, — голос клиентки казался отчужденным и далеким.
Кристина медленно вышла в коридор и подошла к зеркалу, мазнула блеском по губам, серьезно посмотрела себе в глаза. Соберись и не делай глупостей. Сейчас или никогда. Другого шанса не будет. Она взяла щетку, провела по распущенным волосам и собрала их в хвост, чтобы выглядеть серьезнее. За то время, пока сидела дома, она привыкла к себе без макияжа и сейчас красилась гораздо меньше и выглядела менее ярко, но и более молодо. Лицо немного загорело во время плавания и не казалось таким бледным.
Все неплохо, подумала она. Если бы не разбитое сердце, злорадно запел внутренний голос. К черту. Витька не ст оит, чтобы так много о нем думать. Он-то уже наверняка, веселый как птенец, радуется жизни, несмотря ни на бросивших его жену и любовницу. Надо же, как они сделали это почти одновременно. И это несмотря на все его способности. Неужели он ласкал жену, так же, как и ее?
Черт, до сих пор больно.
Сама не заметив как, Кристина подошла к дому Михаила и, увидев припаркованную «Тойоту Камри» клиентов в который раз приказала себе собраться. Она плохо помнила, как делала комментарии, открывала двери комнат, выходила на балкон и спускалась по витой деревянной лестнице, стараясь, чтобы ее голос звучал не слишком заинтересованно, а скорее равнодушно. Она вся сжалась в комок, когда они втроем вышли в сад и супруги посмотрели друг на друга. Женщина еле заметно пожала плечами, мужчина кивнул, словно соглашаясь с неизбежным выбором. Оба одновременно посмотрели на Кристину:
— Озеро, вы говорили, рядом? — спросила жена.
— Пяти минут не будет, хотите прогуляемся?
— Не стоит. Не хочется увидеть ваш дом, который уже не продается, — заметила грустно клиентка.
— А почему вы передумали продавать? — спросил муж. — Риэлтор говорил, у вас долги по кредиту.
— Я… выхожу замуж, — неожиданно для себя сказала Кристина. — Муж решил оплатить расходы. Ему нравится это место.
— О! — сказали оба одновременно. — Поздравляем, — добавил мужчина.
Дальнейшее шло, как по маслу. Прокатило даже без торга. Кристина мысленно прибавила полмиллиона к комиссионным и вздохнула с облегчением. Детали, как скрыть от Михаила и не дать им обсудить цену, можно обдумать позже.
До озера дошла в состоянии эйфории. На берегу остановилась, вытащила сигарету из пачки и закурила. Очень хотелось позвонить Витьке, но она вместо этого набрала номер Михаила и сообщила ему радостную новость. Потом она долго стояла на тропинке и с любовью оглядывала свой дом, пытаясь убедить себя, что для беженки спасение дома гораздо важнее разрушенной личной жизни.
Глава 48
Две последующие недели Кристина была очень занята. Настолько занята, что почти не вспоминала о Витьке, и это «почти» было ее огромным достижением. Она сознательно подавляла все зарождающиеся мысли, стараясь думать о чем угодно, только не о нем. Конечно, не последнюю роль сыграла прошедшая разлука, во время которой она научилась жить без него. И даже не только без него, Кристина научилась жить одна и находить утешение в самой себе. Целебная сила одиночества. В свободное время она старалась не оставаться наедине со своими мыслями, а что-нибудь смотреть или слушать. Ее уши были постоянно заняты прослушиванием какой-нибудь аудиокниги, которая не позволяла спуститься в ту самую женскую область чувств, в которой она должна выть от боли и тоски. Но даже в те краткие мгновения, когда мыслям о Витьке удавалось разрушить искусственно созданные барьеры, Кристина понимала, что была совершенно права.
