Кэрол Марш - Серебряная цепь
— Он неплохой человек, — равнодушно сказала Констанс. Если тебе с ним удобно и в постели он неплох, то это то, что тебе нужно. — Она встала и подала руку Дане, помогая подняться. Взявшись за руки, они вошли в дом и прошли через просторную темную гостиную в кухню. Уэллес сидел на высоком стуле, который ему купила Констанс, по его лицу и носику был размазан соус для спагетти, а Хуана кормила его из ложки, сделанной в форме Микки Мауса. Приласкав сына, Дана едва успела уклониться от его ручонки, которой он бесцельно мотал над головой, и, поцеловав его в макушку, обняла Констанс и поспешила выйти из кухни как можно незаметнее, чтобы сын не заплакал, поняв, что она уходит.
Дана взглянула на часы, пристегнула ремень и завела мотор. Было начало одиннадцатого. Если она поторопится, то у нее будет несколько часов для работы, а потом придется одеваться для приема. Она опустила стекло, в машину ворвался сладкий запах сосен и свежесть океана. Из-за изменившегося ветра температура воздуха упала. Дана поежилась в своей тонкой блузке и нажала на газ, торопясь в свой маленький коттедж. Ей не очень хотелось идти в музей. Толпы людей, которые больше хотели показать себя, чем посмотреть на выставку, раздражали ее, но она была рада, что Адам наконец попросил ее сделать что-нибудь для него.
Ее лицо засияло при воспоминании о своем постоянном спутнике за эти последние шесть месяцев. Когда она вернулась из Нью-Йорка, то сразу почувствовала, что что-то изменилось в их отношениях. На первый взгляд, Адам оставался все тем же резким, увлеченным своей работой. По-прежнему он делал все, чтобы она могла спокойно рисовать, всегда развлекал и успокаивал ее. Не успев опомниться от поездки домой, от неожиданного признания и предложения Питера, Дана не придавала значения тому, как Адам стал смотреть на нее, когда думал, что она его не видит. Занятая своей работой и воспоминаниями о Питере, о том, как близко было его тело, когда он сделал ей предложение, о его губах на ее в долгом страстном поцелуе, она не обращала внимания на необычное молчание Адама. Не могла даже вспомнить, когда он впервые поцеловал ее на прощание перед тем, как вернуться к себе домой вечером. Вначале это были легкие поцелуи в щеку, а затем более серьезные в губы. Дана притормозила и вздохнула, вспомнив ночь, когда он впервые страстно поцеловал ее, а она отпрянула, смеясь, но решительно говоря ему, что не следует так делать.
— Почему? — Он удивленно смотрел на нее. — Мы знакомы уже больше года. Почему нет? У тебя ведь нет больше никого, правда? — Он остановился, будто осененный новой мыслью. — Что-нибудь случилось в Нью-Йорке?
— Не совсем. Может быть. — Дана запнулась. — Я говорила тебе, что Питер Крэйн вернулся?
— Конечно. Студент Роудс.
— Он тебе понравился.
— Он мне очень понравился. И он понравился мне гораздо больше, когда я узнал, что он собирается жить в Англии. — Адам невежливо усмехнулся, и Дана развеселилась. — Проблема в этом?
— Нет никакой проблемы, Адам. — Дане не понравились слова Адама, что мужчина в ее жизни будет проблемой для него. Она почувствовала, что их отношения идут по тому направлению, которое ее беспокоит. И она быстро рассказала ему о Питере, о его предложении и о его убежденности, что они рано или поздно поженятся. Адам промолчал, вопросительно глядя, пока она, раздраженная его молчанием, не выпалила: — Не знаю, почему я тебе все это рассказываю. Ты делаешь из мухи слона.
— Из того, что Питер тебя любит? Или из этого? — Он подошел к Дане и притянул ее к себе, настойчиво целуя. Дана не удивилась, когда он наконец освободил ее, и, все еще прижимаясь к ней бедрами, торопливо сказал: — Я не хочу сегодня возвращаться домой.
Дана вспомнила нежный взгляд Адама. Ее сердце забилось чаще и внутри стало разгораться желание, которое было подавлено с тех пор, когда Маршалл стал оскорблять ее. Вспомнив о жестокости бывшего мужа, она напряглась.
Адам прижал ее к себе, нежно гладя по спине, и успокаивающе пробормотал:
— Не бойся. Он больше не сможет тебя обидеть. Все будет хорошо.
— Ты многое воспринимаешь как само собой разумеющееся, — попыталась возразить Дана, но он накрыл ее рот своим, и, как будто это происходило уже не раз, она позволила ему взять себя за талию, провести в темную спальню и положить на кровать.
Дана закрыла глаза, когда он нежно расстегнул пуговицы на блузке и снял ее, целуя в шею, а потом груди, лаская языком соски, пока она не застонала от удовольствия. Адам нежно обнимал ее, снимая юбку и туфли и целуя чуть ли не каждый палец на ноге, а Дана оставалась неподвижной, позволяя ему делать все, что захочет, и не в силах сама участвовать в этом. Даже когда почувствовала, что ее тело отвечает на его призыв и накатилась сладкая горячая волна, она все еще не открывала глаз — непрошеное воспоминание о Маршалле не покидало ее. Вначале осторожно, а потом со все возрастающей страстью Адам накрыл ее тело своим, и оба растворились в наслаждении. Только потом, когда Адам держал ее в объятиях, а голова покоилась на его плече и он вновь успокаивающе поглаживал ее, Дана уткнулась в его грудь, слезы благодарности потекли по ее щекам, и она прошептала:
— Спасибо.
— За что? — Адам поцеловал ее в макушку и повернулся так, что их ноги переплелись.
— За это.
— Было хорошо, — согласился он.
Дана повернулась и оперлась локтем о кровать, чтобы видеть его лицо.
— Ты был так добр ко мне. Я хочу сказать, ни один…
— Я знаю, что ты хочешь сказать. — Адам притянул ее к себе поближе. — У тебя было трудное время, Дана. Тот парень был ублюдком, и после него ты долго не могла прийти в себя. Но теперь все в порядке, и занятия любовью с тем человеком, с которым нужно, не излечат тебя, а просто поставят все на свои места.
— А ты и есть тот самый нужный человек? — спросила Дана глухим голосом, потому что она уткнулась в его широкую грудь. Кончик его бороды щекотал шею, и она не слишком нежно дернула его за бороду.
— Сейчас. Ты молода и красива, у тебя впереди много любви. — Он снова накрыл ее тело своим и решительно сказал: — Сейчас я тот самый человек. — Затем поцеловал, и они снова занялись любовью. На этот раз Дана отдавала столько же, сколько получала, и они не останавливались, пока не упали на кровать, усталые и довольные.
Все еще думая о той ночи и последующих, Дана свернула на гравийную дорожку перед коттеджем, выключила мотор и сидела в машине с улыбкой на кончиках губ. Маршалл никогда больше не сможет унизить ее в постели. Теперь у нее есть Адам. У нее он проводил больше ночей, чем у себя дома, и просыпаться по утрам рядом с ним стало для нее привычкой. Ей нравилась их медленная, нежная страсть и то, как быстро они достигали оргазма. Еще больше ей нравились нежные прикосновения Адама и удовольствие от того, что она засыпает в его объятиях. Печальные воспоминания стали стираться из памяти, старые раны окончательно затянулись. Она вздохнула, подумав, как долго они смогут так жить. Уэллес рос быстро, а она не хотела, чтобы у него остались воспоминания о мужчине в постели его матери, но не об отце.
![Айрин Эльба - Лучшее впереди. Книга вторая [СИ]](/uploads/posts/books/5908/5908.jpg)
![Айрин Эльба - Лучшее впереди. Книга вторая [СИ]](/uploads/posts/books/6336/6336.jpg)
