Наталия Гуревич - Осенний Донжуан
Все это Полина узнала позже от Левушки, на которого что-то напало морализаторство и который поэтому напустился на Полину за ее антиобщественное поведение. Полина сперва пригорюнилась, но потом ощерилась злобно, указала Левушке, что он сам дурак, и в тот же вечер поехала пожаловалась на Левушку сначала одному юному поэту, а потом Нелюдину. Понятно, переспала с обоими.
Имени армейского незнакомца Полина так и не узнала: у него спрашивать не стала, разбудила да выставила под благовидным предлогом; с Леной про него разговор никогда не зашел, а Левушка и сам не знал…
За каждый такой случай Полине в самом деле было стыдно - но недолго. Долго стыдиться она себе не позволяла, потому что от этого становилось на душе отчетливо паршиво. А если тряхнуть головой, сказать себе: ну опять, ну и ладно, - то чернота изнутри подтачивает, но не так явно, потихоньку, вроде как легкая тошнота, которую можно игнорировать, по крайней мере, до поры до времени.
- Но если ты выходишь замуж не по любви, - не унималась Алена, - значит, по расчету?
Чуча лишь весело оскалилась в ответ.
- Господи! Конечно, по расчету! - воскликнула Галя. - Никто и не выходит замуж по другому. Самая распоследняя дурочка, вся в любовных соплях, - и та идет замуж по расчету. Она рассчитывает, что муж будет соответствовать ее представлениям о правильном мужике.
- Это, по-твоему, расчет? - сквозь зубы сказала Алена.
- А по-твоему нет? Да он всегда у всех одинаковый, расчет этот! Никто не идет замуж с идеей: а вот я сейчас принесу всю себя в жертву и ничегошеньки в замен не возьму. Все, наоборот, думают: этот вот мужик сможет мне добыть. Ну, еще что он в трудное время сдюжит, что о детях позаботится, что выпивать будет нечасто… ну и там еще всего по мелочам. Но главное - добыть. Это точно у всех.
- Че-пу-ха! Когда я сходилась с Павлом, у меня не было никакого расчета!
Галя состроила иронично-жалостливую рожицу.
- Ты меня извини, но у тебя с Павлом был один голый расчет и ничего больше.
- Что-о??
- Да-да-да. Он на тебе паразитничал, а ты держала его при себе карманным мужчинкой.
- Ну знаешь!
- В этом нет ничего зазорного. Всякой бабе мужик нужен, и совсем это не стыдно хотеть иметь при себе мужика, и каждая устраивается на каких может условиях… Вон Чуча замуж идет, а помните, как хорохорилась, кричала, что нипочем и ни за что?
Алена обрадовалась тому, что разговор перевернулся на Чучу.
- Ну-ка расскажи нам, Чученька, о своих расчетах, - сладко пропела она.
- Вот еще! - фыркнула Чуча.
- Ой, Чуча, рассказывай, - сказала Полина, - а то мы сейчас начнем строить предположения.
- Я ваших предположений не боюсь.
- Что, самые смелые предположения не догонят истины? - спросила Алена.
Чуча пожала плечами.
- Расчет первый: Чуча хочет свадебное платье, - провозгласила Алена.
- Расчет второй: Чуча хочет внеплановый отпуск, - подхватила Полина.
- А жених-то состоятельный? Хватит ему на платье да на отпуск? - выступила Галя, не позволив подругам хоть немного оторваться от реальности.
- Почему непременно жених должен платить? - вступилась Алена. - У Чучи свои найдутся.
Но Галя была категорична:
- О, нет! Это не ее сценарий. Правда, Чуча? Нам такой жених не нужен!
- Давай, Чуча, ты нам расскажешь, какой у тебя жених, а мы тогда уже придумаем, какие у тебя расчеты, - предложила Полина.
- Давайте сыграем в «холодно-горячо»! - сказала Алена.
- Нет-нет, эта игра как-то по-другому называется, - возразила Галя. - Ассоциации, кажется.
- Нет, ты путаешь. В ассоциации играют про знакомых людей, - сказала Алена.
- А кто сказал, что жених незнаком нам? - ляпнула Полина. Совершенно просто так ляпнула.
- Так мы его знаем?! - мгновенно среагировала Галя.
- Ничего себе! Тогда давайте скорее отгадывать! - воскликнула Алена. - Чуча! С каким животным он у тебя ассоциируется?
Чуча могла бы радоваться на судьбу: дело само собой вернулось к ее изначальной сценарной идее про отгадывание жениха. Но Чуча, напротив, испытывала досаду и даже некоторый страх. На минутку ей подумалось, что впечатление, произведенное на подруг отгаданным именем, может быть вовсе не таким, как она изначально рассчитывала. Но отпереться и сказать, что жених никому из тусовки неизвестен, она не посмела.
- Я предлагаю сделать по-другому, - медленно сказала Чуча. - Чтобы вы сейчас не расстреляли меня своими вопросами, давайте лучше устроим конкурс рассказа. Каждая расскажет о лучшем мужчине в своей жизни. И я, разумеется, расскажу о своем - за которого собираюсь замуж. Кого сможем - отгадаем. Не отгадаем - ну, значит, не отгадаем. Но так будет по-честному. А то что же я одна буду тут отдуваться.
- Вообще-то это твой девичник, ты и должна отдуваться, - сказала Алена.
- Мой девичник - мои правила, - возразила Чуча.
- То есть если мы не угадаем имя по твоему рассказу, жениха мы узнаем только на свадьбе? - спросила Полина.
- По крайней мере, не сегодня, - ответила Чуча.
- О, интрига! - сказала Галя. - Мне нравится. Но если мой лучший никому здесь, кроме меня, не знаком?
- Тогда мы просто насладимся историей, - сказала Чуча.
Все задумались.
Полина размышляла главным образом о том чудесном факте, что Чуча, оказывается, собирается замуж за кого-то из общих знакомых. Правда, среди общих знакомых набралось бы десятка два напрочь забытых всеми имен. Мало ли кого Чуча встретила после десяти лет разлуки… Что касается лучшего в жизни Полины мужчины, - она не собиралась всерьез обсуждать эту тему. Хотя бы потому, что понятия не имела, а был ли лучший.
Увлечения у Полины случались. Время от времени. Большей частью это были увлечения из серии ее детских предзасыпательных мечтаний: какой-нибудь постельный кабальеро впечатлит ее чем-нибудь, нежностью особой или пылкостью, и она потом недельку о нем мечтает. Но ничего вполовину такого же сильного, как чувство к Анатолию, долго не приходило.
Память об Анатоле жгла Полину три года. Хоть после первой сессии она и приходила на факультет не чаще четырех раз в месяц, совсем избежать встреч с властителем дум было невозможно, а каждая встреча обдавала Полину, как из ушата, свеженькой порцией тоски, желания и оскорбленного самолюбия. И неизвестно, как долго бы это продолжалось еще, но в начале третьего курса Анатолий вдруг бросил учебу и совсем исчез из поля зрения, даже слухов об нем не доносилось. Еще год Полина протосковала по инерции. А под осень Анатолий появился снова - пришел восстанавливаться на факультете. Он похудел, в волосах появились седые пряди, а в глазах - выражение смирения. Скоро стали говорить, что год он провел где-то в напряженных духовных поисках. Может, и так, Полина не стала спрашивать его об этом. В первую после разлуки их встречу, пока Полина удивленно взирала, Анатолий, по давней своей традиции, стал щедро отпускать ей комплименты. Сначала Полина поняла, что ее не трогают комплименты, более того, они кажутся ей приземленными и неизобретательными. Потом она осознала, что нет дрожи в коленях, - а раньше всегда была при встречах с Анатолем. И наконец, ей пришлось признать, что лучистость его взгляда и ослепительность улыбки были когда-то кем-то сильно преувеличены. Она отошла от Анатолия страшно сконфуженная: ей никак было не постичь, почему он произвел на нее такое сильное впечатление три года назад. Анатолий же - то ли почувствовал Полинино небрежение и захотел утвердиться в прежнем статусе, то ли действительно нахлынули на него какие-то чувства, - только он крепко взялся за осаду. Полина его не щадила. Смеялась над ним, когда он был смешон, жалела свысока, когда был жалок, указывала на ошибки, когда ошибался. Если же он не допускал промахов, все равно держала на лице выражение немного брезгливой холодности. Ни до, ни после ни с одним мужчиной она не вела себя так. Она переспала с Анатолием походя и равнодушно, чем глубоко оскорбила его; он потом неделю не подходил к Полине. Убедившись, что ни одна жилка в ее организме не вибрирует от присутствия Анатолия, Полина наконец прямо пожелала, чтобы он пошел к чертовой матери. Он пошел со вздохом. А Полина расправила плечи и победительно огляделась кругом.
