Вариация (ЛП) - Яррос Ребекка

Страсти? Меня опалило ревностью, но я удержался и не велел этому ублюдку держать свои ласковые словечки при себе. Алли ему больше не принадлежит.

Хотя моей ее тоже не назвать. Мы ведь толком не разобрались, что это между нами такое.

— Хватит врать, Айзек. Ты же ставил хореографию Шарлотте и наверняка немного все переработал в плод вашей страсти.

Алли встала перед Кенной, лицом ко мне. Сверкнув глазами, полными ледяной ярости, она уставилась на телефон.

— Похоже, ты злишься… и тебе это так идет, дорогая. Тебе следует почаще проявлять характер.

Алли не ответила. Тогда он вздохнул так громко, чтобы его было слышно по телефону.

— Я трахался с Шарлоттой, но ничего особенного. Работа с ней — всего лишь побочный эффект, не более.

— И вы до сих пор… — спросила Алли.

— Трахаемся? Да, но я перестану, если скажешь, что хотела бы возобновить нашу…

Я рассвирепел.

— Работаете с ней, Айзек. Ты с ней работаешь? — Она потерла переносицу. — Меня больше не волнует, с кем ты спишь, и никогда уже не будет волновать.

Он усмехнулся:

— Это из-за того парня, которого ты приводила на гала?

Я напрягся. Алли глянула на меня.

— Должен сказать, я слегка удивлен, — продолжил Айзек. — Он же вообще не в твоем вкусе. Лапает тебя на людях, а ведь ты предпочитаешь сдержанность. И тебе нравятся худощавые мужчины, скорее выносливые, а не качки, если угодно. Когда он тебе наскучит, я буду рядом.

Алли вспыхнула, а Кенна многозначительно подняла бровь.

Будь он здесь, я бы ему показал, на что способен.

— Айзек, желаю вам с Евой удачи. Мы же оба понимаем, что она не потянет эту вариацию. Тебе придется понизить планку, упростить для нее весь балет и молиться, чтобы она смогла осилить хотя бы половину. — Рука Алли зависла над экраном. — Ах да, к слову о Хадсоне. Он сложен, как настоящий греческий бог, и в постели так же хорош, так что за меня не переживай.

Она нажала на кнопку. Разговор окончен.

Я схватился за край стола, чтобы не потянуться к ней, хотя ясно осознавал: она сказала это, только чтобы позлить Айзека.

Взгляд Кенны метался между мной и Алли.

— На этой ноте я удаляюсь в студию, — сказала она, спрыгнула со стойки и помахала мне. — Буду болеть за тебя.

Я благодарно кивнул. Алли прошла мимо меня и поставила лимонад обратно в холодильник.

— Не стоило ему этого говорить.

— Это меня не волнует. — Уголок моих губ приподнялся, но я стер с лица ухмылку прежде, чем она обернулась. — А волнует меня то, что ты и на мои звонки не отвечаешь.

Она вздрогнула:

— Тебе нужно было поговорить о Джунипер?

Я скрестил руки на груди:

— Нет. И тебе это известно.

— Тогда у тебя не было причин звонить, — пожала плечами она. — То, что произошло, — дело двух взрослых людей, которые по обоюдному согласию пытались снять накопившееся напряжение, вот и все.

— А я-то думал, мы не будем друг другу лгать.

Ее слова отскочили от меня, не причинив вреда, потому что я прекрасно понимал, что она делает. Просто я ей этого не позволю.

— Это ничего не значило.

Маска безразличия приросла к ней так крепко, что я бы почти поверил, если бы не смятение в ее глазах.

— Ложь.

Я сделал два шага, и мы оказались лицом к лицу. Зрачки у нее расширились, дыхание участилось.

— Центральное место в последнем ряду, забронированное на одиннадцать лет, не может ничего не значить.

Она вздернула подбородок:

— И тем не менее. Ты и я… Мы не вписываемся в миры друг друга, Хадсон. За пределами этого крошечного городка, где ни мне, ни тебе не место, у нас ничего не выйдет. Видишь, что произошло, когда я взяла несколько выходных? Я потеряла роль всей своей жизни. Надо было остаться дома и тренироваться. Вот что бывает, когда я пытаюсь совместить карьеру с чем-то еще, с кем-то еще извне индустрии. Мы, — она обвела нас обоих рукой, — не можем быть вместе, и мне некогда об этом спорить.

Внутри все сжалось. Итак, мы вернулись к началу. В кармане завибрировал телефон. Я вытащил его и посмотрел на экран. Вызов со станции.

— Придержи эту в корне неправильную мысль, — сказал я Алли и ответил на звонок. — Эллис.

— Привет, шеф…

— Пока нет. — Я тут же его осек. До повышения еще по крайней мере несколько месяцев. — В чем дело?

— Извините, что звоню вам, старшина первого класса Эллис. Знаю, вы только со смены, но две птички уже вылетели, а нам поступил еще один сигнал бедствия.

Да черт возьми! День становился все лучше и лучше.

— Буду через пятнадцать минут.

Я нажал отбой и сунул телефон обратно в карман форменной куртки.

— Похоже, мне тоже некогда об этом спорить. Отвезешь Джунипер домой, когда закончите?

— Почему?

Она озабоченно нахмурила брови, но после этой ее тирады о том, что ничего особенного между нами не произошло, я только сильнее разозлился.

— Потому что поступил сигнал бедствия и мне надо на работу. Отвезешь ее домой или нет?

Она заморгала и мимо меня посмотрела в окно:

— Ты не можешь сейчас выйти туда. Там шторм вовсю.

— Да, милая, так обычно и происходит во время каждого шторма.

А время шло.

У нее округлились глаза.

— То есть ты сейчас…

— Да, — кивнул я. — Отвезешь Джунипер домой? Если нет, по пути я позвоню Гэвину и попрошу его заехать. Алли, мне нужно идти, прямо сейчас.

— Я отвезу ее домой, — тихо сказала она, и ее броня посыпалась. — Хадсон…

— Спасибо. Пожалуйста, передай ей, что мне пришлось убежать. В подробности не вдавайся, а то она будет волноваться. — Я подавил желание поцеловать ее и зашагал к двери. — Завтра позвоню. Само собой, тебе решать, отвечать мне или нет.

Незадолго до полуночи я загнал пикап в гараж, проклиная себя за то, что арендовал дом, где надо бежать ко входной двери под дождем.

Но я не впервые за этот вечер промок до нитки.

Я был вымотан, измучен и донельзя досадовал на одну острую на язык балерину, в которую был по уши влюблен. Миновав небольшую лужайку между домом и гаражом, я поднялся на веранду. Голову я поднял только под крышей, и застыл на месте, увидев Алли.

Она сидела на качелях, босиком, обхватив руками колени, обтянутые легинсами. Балетки валялись рядом со знакомым тазиком с водой.

— Ты как? — Она подняла голову и оглядела меня, в тревоге хмуря лоб.

Готов поклясться, этот взгляд вытянул из меня часть накопившегося разочарования.

— И давно ты тут сидишь?

— Час, чуть больше. Я уже боялась, что ошиблась домом.

— Не ошиблась.

Я пересек крыльцо, взял таз с водой, слегка поморщившись от боли в ребрах, и вылил содержимое через перила. Через дорогу был припаркован «мерседес» Энн.

— Я держала ноги во льду, — буркнула Алли.

— Мы знакомы довольно давно, и твой тазик для ног я знаю. Чтобы растопить такое количество льда, понадобилось бы гораздо больше часа.

Я поставил тазик на качели рядом с ней, и она спустила ноги на пол. Я слишком устал, чтобы спорить, но и не хотел, чтобы она уходила.

Алли поплотнее запахнула края кардигана.

— Ладно, я тут уже пару часов.

Я уронил руки. Должно быть, она замерзла.

— Заходи в дом, погрейся.

Я отпер дверь и придержал, а Алли подобрала балетки и шагнула через порог.

Она зашла, посмотрела налево, в гостиную, потом направо, в кабинета, а затем на крутую лестницу на второй этаж.

— Оригинальная отделка из дерева. Мне нравится.

— Можно было бы сказать спасибо, но я этот дом арендую.

Я закрыл дверь. К моему удивлению, она оставила обувь на полу и направилась в мой кабинет.

— Потому что ты не планируешь оставаться, — бросила она через плечо и щелкнула выключателем.

Внутри все сжалось. Я снял кепку, повесил на вешалку и там же оставил куртку. Вопреки логике, мне казалось, будто меня проверяют. Хорошо, что я успел прибраться.

— Предполагалось, что я пробуду здесь столько, сколько потребуется Кэролайн, чтобы встать на ноги. Но все затянулось чуть дольше, чем я планировал.