Вариация (ЛП) - Яррос Ребекка

Джунипер кивнула. Алли, не глядя на меня, прошла в прихожую.

— Тетя Ева украла роль тети Алли в балете, который был создан специально для нее, — прошептала Джунипер, усевшись рядом с сумкой.

— Я-то в курсе, а ты откуда знаешь?

Не проговориться было сложно, но я очень старался.

— Вчера Ева выложила в «Секондз» пост с тетей Алли, где тетя Алли говорит, что еще не освоила хореографию, и выглядело это так… — Она наморщила нос.

— Ну?

Блин, неужели нужно скачать это проклятое приложение, чтобы знать, что здесь происходит?

— Видимо, Ева спрятала камеру, — прошептала Джунипер. — А потом выложила утром еще один пост. Написала, что Алли не становится лучше и что ее, в смысле тетю Еву, взяли ведущей танцовщицей на следующий сезон, и я заглянула на сайт. — Племянница сбросила босоножки и полезла в сумку. — Из кордебалета в ведущие никто не перескакивает. Наверное, хореограф так поступил потому, что Ева с Алли сестры, а балет был создан специально для Алли.

Так вот как Ева получила роль. Ну и дрянь!

— Понял. Посиди-ка тут.

Я оставил Джунипер в студии и пошел в гостиную.

— Ты как? — спросил я Энн.

Она сидела на полу перед столиком, заваленным бумагами, рядом спала Сэди.

— Да, просто разбираюсь в документах за последние тридцать лет в надежде, что у мамы сохранилось хоть что-то насчет удочерения Джунипер.

Она положила конверт из плотной бумаги в стопку на полу.

— И не спрашивай меня, почему я не в кабинете. Как я уже десятки раз говорила Алли, он по-прежнему кажется мне папиным. И мама им не пользовалась, раз половина этого барахла была разложена по коробкам в ее шкафу.

— И ты ищешь документы, потому что… — Я поднял брови, глядя на нее.

— Потому что Джунипер хочет знать, кто ее отец, — сказала Энн и грохнула очередную папку на стопку. — А «Классика» у меня полностью распланирована, так что сейчас другой работы нет. Хотя мне и не светит работа, ради которой я столько училась, потому что я ведь должна была стараться забеременеть.

И вот повержена еще одна сестра Руссо. Черт.

— Но одна моя сестра крадет роли у другой, меняет пароль к их совместной учетной записи «Секондз», чтобы Алли не могла удалить видео, и вдобавок не отвечает на мои чертовы звонки, — продолжала Энн. — А вторая два дня не вставала с постели, зато теперь снова решила свести себя в могилу в погоне за тем, чего на самом деле не хочет, и все лишь потому, что так велела ей наша мама. — Тут она подняла палец. — И это я молчу о том, что мама оберегает секреты Лины, как будто никого важнее на свете нет.

Алли не вставала с…

— Погоди-ка. — Мои руки сжались в кулаки. — Ваша мама знала о Джунипер?

— Мы практически уверены. Но поговорить с нами — да как можно! Вчера я снова к ней ездила, но ничего не добилась.

Бах! На стопку упал еще один конверт.

— Она занята, — сказала Энн и поморщилась. — Преподает. А до меня ей дела нет.

— Какая… досада.

В животе что-то сжалось, и меня тут же накрыла паника, так хорошо знакомая более юной версии меня. Если у нас с Алли и впрямь появится шанс быть вместе, надо будет кое-что прояснить с миссис Руссо.

— И чтобы не сидеть без дела, пока Кенна проводит курс реабилитации для Алли с ее лодыжкой, а Ева разносит нашу семью в пух и прах из-за своего эгоизма, я хоть кого-то сделаю счастливее. А это значит, что я найду копию документа на усыновление и скажу Джунипер, кто ее биологический отец.

Бах! Папки соскользнули и превратились в бумажную лавину.

— Да твою ж мать! — рявкнула Энн.

Я потянулся за бумагами, но она погрозила мне пальцем:

— Не пытайся мне помочь.

Сэди навострила уши, но решила, что поспать все же важнее.

— Хорошо. — Я погладил щенка и через гостиную пошел на кухню в поисках Алли.

Кенна сидела на кухонном столе, листая что-то в телефоне, и грызла морковную палочку.

— Да уж, здесь настоящий дурдом, — заметила она, не поднимая глаз.

— Похоже на то.

Я заглянул в столовую, но Алли не обнаружил.

— Алли не вставала с постели?

Какого черта я узнаю это от других людей?

— А если бы видео, порочащее твою репутацию, завирусилось и набрало больше миллиона просмотров и его комментировали бы все, от несостоявшихся балерин и до юристов, критиков и диванных экспертов, которые никогда тебя не видели и даже никогда не были на балете, ты захотел бы встать с постели?

Черт!

— Мне никто ничего не сказал.

Ужин встал комом у меня в желудке.

— Когда мы приехали, она захлопнула дверь у меня перед носом. Почему она не перезвонила? И более того: почему не позвонил никто из вас? Я бы приехал.

Кенна посмотрела на меня поверх телефона:

— С ней были я и Энн. Она отказалась от любой другой поддержки, и мы поступили так, как она пожелала.

— Она не хотела меня видеть, — тихо сказал я.

Не то чтобы я этого и так не понял по отклоненным звонкам и непрочитанным сообщениям. Но когда я произнес это вслух, сердце словно вынули у меня из груди и изваляли в битом стекле.

Кенна положила телефон на стол.

— Просто предупреждаю: она сегодня немного раздражительна. В тот день, когда вы не вернулись, Василий дважды пытался дозвониться до нее, а теперь не отвечает на ее звонки.

Да что ж такое-то. Все из-за меня. Я прислонился к столешнице. К горлу подкатило чувство вины. Само собой, Алли не хочет со мной разговаривать. Если бы я привез ее домой, как мы и планировали, может, всего этого и не случилось бы. Вот тебе и баланс.

— Он не виноват.

Алли вышла из прихожей в чистом спортивном костюме, с непроницаемой маской самообладания на лице. Чтоб меня! Она опять возвела стены.

— Ты не виноват, — бросила она мне, не глядя в глаза.

После чего открыла холодильник и достала лимонад.

Мда… Лимонад означал, что она психует.

Алли грохнула кувшином о стол.

— Ты не виноват, что я не вернулась к станку. Не виноват, что я решила провести с тобой еще один день. И не твоя вина, что я научила Еву хореографии, которую она, судя по всему, использовала против меня.

Первые две реплики были как пощечина, но я устоял. Алли подошла ко мне.

— Мне все равно жаль, что я сыграл в этом какую-то роль.

— Это не ты. Дело во мне. Я большая девочка, я сделала выбор, и теперь мне придется разбираться с последствиями, — выпалила она, склонив голову набок. — Мне нужен стакан.

Я отодвинулся, а она выгнула бровь, рывком открыла шкафчик и потянулась за стаканом, легко коснувшись моей руки.

К моему удивлению, она взяла два стакана и вернулась к графину.

Может, она все-таки на меня не злится. Внутри потеплело.

Облегчение длилось целых тридцать секунд, пока Алли не передала второй стакан Кенне. Та взяла, поблагодарив одними губами, и свайпнула в ответ на телефонный звонок.

— У тебя что, уши горели, Айзек Бёрдан?

Кенна нажала кнопку на экране и положила телефон на стойку.

Хореограф.

— И я тоже рад вас слышать, доктор Лоуэлл, — раздался в динамике голос Айзека, и Алли напряглась. — Простите за беспокойство, но, кажется, Алессандра не хочет отвечать на мои звонки.

Ну хотя бы не только на мои.

— Хм… — Кенна сделала глоток лимонада. — Интересно, не связано ли это с тем, что вы отдали Еве балет, поставленный для Алли? Просто догадка.

Алли скрестила руки на груди.

— Клянусь, я не имею к этому никакого отношения. Скажите ей. — Он как-то взвизгнул. — Василий показал мне видео, где Алессандра ставит хореографию с Евой. Он отметил, что она не успеет вернуться к началу сезона, и сказал, что принял решение взять на роль Еву. Кажется, дословно это звучало как «вырастить новую звезду „Метрополитена“»…

— Чушь собачья, — огрызнулась Алли.

— Алессандра? Ой, дорогая… Мне так жаль. Знай, я создал эту роль для тебя и только для тебя. Это плод нашей работы, нашей страсти…