Пробуждение Оливии - О’Роарк Элизабет

– Еще долго, папуль?

Оливия бежит уже одиннадцать часов. Наш сын задает этот вопрос по нескольку раз в час с того самого момента, как она стартовала.

– Она будет с минуты на минуту, – отвечаю я.

– То же самое ты говорил в прошлый раз. – Его голос звучит укоряюще, очень напоминая интонации его матери.

– Может, нам спуститься к подножию холма, а потом подняться обратно вместе с ней?

Он тут же срывается с места как ужаленный – достойный сын своей матери. Мы с ним трусцой спускаемся к подножию склона и ждем. Когда Оливия нас замечает, ее лицо освещается радостью, несмотря на утомление.

– Мамочка! Ты выигрываешь! – кричит Мэттью. Она смеется, но ее смех обрывается из-за усталости.

– Впереди еще тридцать миль, сынуля. Пока что никто не выигрывает.

– Но папа уже мне сказал, что ты сегодня выиграешь, – сообщает он немного недовольно.

Она улыбается:

– Ну у него, в конце концов, есть крутой диплом: должно быть, он знает, о чем говорит.

Я думал, что буду скучать по скалолазанию, когда поступал в медицинский университет, однако мне нравится то, чем я занимаюсь. И, безусловно, это оказывается очень полезным, когда моя жена пытается пробежать сто миль за один заход. Я почти окончил ординатуру, но у меня такое чувство, что даже после выпуска у меня будет не меньше забот.

Когда мы добираемся до пункта отдыха, моя мама приносит малышку, и Оливия берет ее на руки с тем благоговейным выражением на лице, которое у нее время от времени появляется при взгляде на наших детей. Как будто она не может до конца поверить, что действительно их родила.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашиваю я, стаскивая с нее кроссовки. Мозоли, причем серьезные, в этом забеге неизбежны, и сейчас у нее их несколько.

Но когда она смотрит на меня, на ее лице появляется мечтательная улыбка. Она оглядывает нашу семью, собравшуюся вокруг, – семью, которую мы создали сами, и ее глаза наполняются влагой.

– Чувствую себя завершенной, – вздыхает она. – И все это благодаря тебе. Ты меня спас, ты ведь это знаешь?

Она отправляется на последний этап забега, быстро чмокнув меня, Мэттью и малышку. А мы начинаем собираться к финишу, где нас ждут Эрин и Брендан. Я по-прежнему считаю, что их отношения приведут к катастрофе, но как-то Оливия мне напомнила, что раньше люди точно так же говорили о нас, поэтому я держу рот на замке.

– Как дела у нашей девочки? – интересуется Питер.

– Хорошо, – улыбаюсь я. – Думаю, сказывается усталость: она почти расчувствовалась, – качаю я головой. – Спустя столько лет ей все еще кажется, будто я ее спас.

– Ты действительно спас ее, Уилл, – говорит моя мама. – А она спасла тебя.

Наверное, она права. И однажды я скажу Оливии именно это. Но сейчас самое время отправиться к финишу, чтобы увидеть, как моя любимая выиграет этот забег.

Конец

Благодарности

Прежде всего благодарю моего замечательного редактора Дженнифер Робертс-Холл. Ты была идеальным собеседником по всем вопросам, которые касались «Оливии»: даже не знаю, как я раньше выживала без твоей помощи.

Также благодарю Кэти Фостер Майер, которая, в сущности, сразу определяет, будет ли книга опубликована или отправится в мусорное ведро. Спасибо за то, что читала и перечитывала мою работу; за то, что больше меня беспокоилась о требованиях Национальной ассоциации студенческого спорта, о тонкостях юридической ответственности, и за то, что помогла Оливии самой не попасть под подозрение детективов.

Моя признательность Линде Рассел из Sassy Sassy Fabulous PR – за миллион вещей. Спасибо, что последние два месяца всегда была рядом со мной и почти не смеялась над моими конфузами в социальных сетях.

Благодарю моих великолепных бета-ридеров: Лору Уорд Стюарт (которой, как и Кэти, приходится сначала прочитать горы неудачных вариантов, чтобы в итоге получилось что-то стоящее… спасибо, что не бросаешь это!), Нэнси Коулман, Эми Майер, Карен Меткалф, Эрин Томпсон и Дианну Уолстенхолм.

Спасибо Эми Мелдрим Фостер за ответы на все мои вопросы о кроссе, а также Kari March Designs – за великолепные тизеры и обложку.

Большое спасибо моим друзьям (люди, о которых я говорю, меня поймут), моим детям (но упаси вас господь когда-нибудь это прочитать) и моей семье за вашу неослабевающую поддержку и веру в меня.