Луиза Розетт - Признания без пяти минут подружки (ЛП)
Джейми сплевывает кровь на землю и продолжает молчать.
Кэмбер все допрашивает его, а Лена пытается ускользнуть. Я хватаю ее за руку.
— Ты ему рассказала? — шепчу я.
Она выдергивает руку.
— Конечно, я. У тебя что-то не так? — говорит она.
Такой ироничный ответ — это уж слишком для меня в этот момент. Отхожу от нее, и она исчезает.
Скорая и копы приезжают одновременно, и все начинает происходить очень быстро. Бобби Пассео, который играл в хоккей с Питером и Джейми — и с которым я целых два раза виделась в прошлом году — выпрыгивает из машины скорой помощи, открывает заднюю дверь и берет свой красный чемоданчик.
— Привет, Царелли! — говорит он моему брату таким тоном, будто видеть двух парней с окровавленными лицами гораздо более нормально, чем видеть моего брата в Юнион. — Прямо как в старые времена, да? Дебилы вечны.
Он осматривает нос Энтони и вставляет в ноздри марлю, чтобы остановить кровотечение, заставляя Энтони вздрогнуть от боли. Бобби нажимает ладонью на лоб Энтони.
— Если хочешь остановить кровотечение, держи голову запрокинутой, — говорит он.
Измеряя пульс Энтони, он замечает меня.
— Роуз! С ума сойти — два Царелли по цене одного. Эй, сделай мне одолжение, дай Форта пакет со льдом. Его нужно сжать, чтобы он стал холодным, — наставляет он меня, протягивая пакет.
Я беру пакет и несколько раз сжимаю его, чувствуя, как холод начинает проникать через пластик к моим пальцам. Он распространяется по венам и проходит через все тело. Я собираю все свое мужество, чтобы сделать два шага к Джейми, но замираю от ярости в его внимательном взгляде.
Вот уж не думала, что узнаю, каково это — быть адресатом такого взгляда.
— Я говорила ей, чтобы она тебе рассказала, — начинаю я, стараясь говорить нормально. — Я говорила, что ты хотел бы знать. Она сказала, что это не мое дело...
Джейми даже не утруждает себя ответом — я вижу, что между нами встала стена, и он скрылся за ней.
В машине офицера Вебстера потрескивает и оживает рация. Вебстер идет к патрульной машине и достает ее через открытое окно. Через секунду он садится в машину и закрывает дверь, чтобы мы не слышали разговор.
Джейми наблюдает за Вебстером. Когда Вебстер через минуту выходит из полицейской машины, он идет к Джейми и опускается перед ним на корточки. Я застываю на своем месте, в нескольких шагах от него, с ледяным пакетом в протянутой руке.
— Твой папа хочет, чтобы я тебя задержал.
Не могу поверить, что это опять происходит из-за Регины. Просто не могу. Конрад пытается увести ее, но она не двигается. Она просто снова и снова повторяет:
— Извини, Джейми, прости меня.
Но я не думаю, что он ее слышит.
Вебстер протягивает руку и помогает Джейми подняться. Но когда офицер проходит к машине и открывает дверь для Джейми, Джейми не идет за ним.
— Джейми, — говорю я, хоть и не уверена, что сказать после этого.
Это и неважно, потому что происходит следующее — он подходит ко мне и говорит:
— Знать тебя не хочу.
А потом уходит с парковки.
Никто не знает, что делать. Офицер Вебстер смотрит на Кэмбера, который, похоже, борется с каким–то решением. Наконец он кричит вслед Джейми.
— Форта, если ты уйдешь, ни черта не надейся, что закончишь школу!
Но Джейми все идет. Он уходит — от офицера Вебстера, от Кэмбера, от «Юнион Хай», от меня.
Такое ощущение, что я сейчас упаду. И на самом деле, начинаю падать.
Энджело хватает меня за руку. Кто-то другой — за другую руку. Это Питер. Они ведут меня к бордюру и усаживают на него.
— Все будет нормально, Роуз, — говорит Питер откуда-то издалека. — С Джейми все хорошо. Он не так сильно пострадал.
— Да, за него не переживай. Ты же знаешь, что он сможет о себе позаботиться? — говорит Энджело. — Хотя о школьном аттестате он никогда не заботился.
Они не знают. Не знают, что я сделала.
Передо мной вдруг оказывается Трейси. Она роется в сумочке, извлекая оттуда бумажные салфетки. И только, когда Трейси убирает от моих глаз волосы и начинает вытирать тушь и подводку, бегущие у меня по лицу, я понимаю, что плачу.
***
— Раз, два, три, четыре!
Группа играет вступление к «Cherry Bomb».
Я закрываю глаза. Мои руки так крепко сжимают микрофонную стойку, что я не чувствую пальцев. Музыка вибрирует у меня в руках, в шее и проникает прямо в мозг, где она уничтожает все остальное. Нет ничего, кроме гитары, бас-гитары, барабанов — и меня.
Я не думаю о парковке...
Не думаю о том, как Энджело и Стефани дотащили меня до машины, где я рухнула на заднее сиденье...
Не думаю о Джейми...
Потому что это — то, что происходит здесь и сейчас — мое. И у меня это есть.
Я начинаю почти неслышно, как делает Шери, потому что это низко для моего диапазона, но на четвертой строке куплета я поднимаюсь на октаву, прямо на мою «золотую середину», и двигаюсь к припеву с такой энергией, о которой даже не догадывалась.
Снимаю со стойки микрофон и начинаю скакать — не могу устоять на месте. Краем глаза вижу Энджело, наблюдающего за мной и трясущего головой в такт ритм-секции. Во время соло его глаза практически выкатываются из орбит. Когда я дохожу до следующего припева, налетаю прямо на него.
Песня становится чуть выше, и теперь я даже не пою, а кричу под музыку. Я размахиваю микрофоном по кругу и путаюсь в проводе, как делала Шери, от чего Энджело ухмыляется. В конце песни я стою на коленях и стучу кулаком по полу со всей силой, на которую я способна. Песня заканчивается, и я падаю на спину, ударяясь головой об пол, ноги подогнуты под себя, а руки раскидываю в стороны.
Не могу перевести дыхание. Руки трясутся и болят. Дерет в горле. Я нереально устала.
Это потрясающе.
Никто ничего не говорит.
А потом Стефани начинает визжать. Она подпрыгивает со своего места на полу и визжит так, словно ее убивают.
— Рози! Это невероятно! Ты просто удивительная!
Она вприпрыжку бежит ко мне, поднимает меня с пола и заключает в объятия. Мы практически падаем, а потом она снова пронзительно кричит и прыгает на Энджело, берет его лицо в руки и целует его снова и снова.
— Ты гений! Она идеальна!
Я опираюсь на микрофонную стойку, чтобы устоять на ногах. Наклоняюсь, все еще пытаясь отдышаться. Энджело снимает свою гитару и кладет на усилитель. Подходит ко мне с высоко поднятой рукой. Я даю ему пять.
— Вот это я и имел в виду, Роуз.
Теперь его очередь обнимать меня — похоже, его не волнует, что с меня капает пот.
