Иветта Корпорон - О чем шепчут кипарисы
– Yia-yia, почему ты не спишь до сих пор? – удивилась Дафна.
– Я хотела еще раз попрощаться с тобой, моя девочка. – Она стояла теперь совсем рядом. – Не забывай, как сильно я люблю тебя и нашу малышку, нашу чудесную Эви. Дафна, я всегда была в тебе уверена, даже когда ты сама сомневалась в себе. Со мной этого никогда не случалось. Я всем сердцем люблю тебя, моя koukla. Ты снова обретешь счастье, когда будешь готова следовать за своим сердцем. Просто закрой глаза и слушай. Тебя ждет замечательная жизнь, и все мы, кто тебя любит, всегда будем рядом. Обещай мне, что, когда тебе понадобятся силы или даже совет, ты закроешь глаза и прислушаешься.
– Хорошо, Yia-yia, я обещаю. – У Дафны не осталось сомнений. Они исчезли из ее жизни так же, как попытки поймать не свою, а чужую мечту или прожить не свою жизнь.
– Спокойной ночи, моя koukla! – сказала старушка и, мягко пришаркивая, вышла из комнаты. Дафна повернулась на бок и сразу же провалилась в сон. В ту ночь она спала крепко, спокойно, не сомневаясь, что примет правильное решение и больше никогда не изменит самому ценному в жизни: своей семье, прошлому и будущему.
На следующее утро Дафна обнаружила безжизненное тело Евангелии на узкой кровати, где она проводила в одиночестве каждую ночь, с тех пор как ее молодой муж исчез в море. Она упала на колени и, наклонившись, поцеловала ее ввалившиеся щеки. Слезы текли из глаз Дафны и падали на застывшее серое лицо старой женщины. Дафна натянула простыню, чтобы закрыть еще теплое тело. Сколько рассказала ей бабушка о жизни и о любви! Поглаживая ее руку сквозь мягкую ткань, она взяла остывающую ладонь, поднесла к губам и поцеловала тонкую кожу на скрюченных пальцах. Дафна молила Бога дать ей силы снова запустить кровь по набухшим венам. Разумом она понимала, что нужно оставить умершую здесь, а самой пойти к Эви и объяснить, что случилось, затем поставить в известность отца Николаоса, заняться необходимыми формальностями и сообщить печальную новость друзьям и членам семьи, но не могла заставить себя сделать это. Ей нужно было провести еще хотя бы немного времени наедине с обожаемой ею Yia-yia, прежде чем она сможет столкнуться с жестокой реальностью того, что произойдет дальше.
Наконец Дафна поднялась на ноги и наклонилась, чтобы поцеловать бабушку в лоб. Она провела пальцем по ее губам, заправила за ухо седую прядь, как часто делала раньше, и погладила волосы, все еще собранные в косы.
– Yia-yia, расскажи мне какую-нибудь историю, всего одну, в самый последний раз. – Она с трудом находила в себе силы, чтобы говорить. Ее зрение затуманилось, и слезы снова потекли по лицу и закапали на бабушкину белую ночную сорочку. Но время историй закончилось. Yia-yia молчала.
Дафна повернулась и уже собиралась выйти из комнаты, но вдруг остановилась, вспомнив обещание, которое дала бабушке сегодня ночью, когда та стояла у ее кровати. Свое последнее обещание. Дафна положила руки на дверной косяк, подняла голову и закрыла глаза. В этой позе, стараясь найти в себе силы и не упасть, она выполнила свое последнее обещание: наконец-то остановилась и прислушалась.
Сначала это было едва слышное бормотание, словно маленькая птичка-колибри махала крылышками на ветру. Дафна замерла, боясь сдвинуться с места и даже вздохнуть, и старалась подавить в себе рыдания, чтобы лучше слышать.
И наконец это произошло!
Слезы еще продолжали литься у нее из глаз, а на лице уже сияла широкая улыбка. Она была потрясена, что, несмотря на весь трагизм ситуации, вместе с горем можно ощутить невероятное счастье и познать такую красоту. Прижав руки к груди, Дафна плакала и смеялась. Голос, который она слышала, не был ни громогласным басом великого и всемогущего Бога, ни еле слышным бормотанием безымянного безликого духа. Наоборот, голос, который принес ей ветер, оказался очень знакомым. Это была Yia-yia. Она тихо и нежно пела для Дафны, успокаивая и заверяя в своей любви так же, как в течение многих лет до этого дня.
Я люблю тебя как никто другой…
Я не могу осыпать тебя подарками,
У меня нет ни золота, ни драгоценных камней.
И все же я отдаю тебе все, что у меня есть,
И это, моя дорогая девочка, моя любовь.
Я буду любить тебя всегда —
Это я тебе обещаю.
Глава 35
Нитца, Попи и Дафна в черных траурных платьях все утро трудились бок о бок, занимаясь подготовкой к похоронам. На острове не было ритуального агента, которого обычно вызывают в таких случаях. Здесь, как при жизни, так и после смерти, члены семьи заботились друг о друге. Дафна обнаружила в гардеробе еще не очень поношенное черное платье, которое Yia-yia собиралась надеть на ее свадьбу. Она выстирала его руками в тазу на заднем дворе и повесила на бельевую веревку, чтобы легкий бриз, который так много значил для старой женщины, высушил его и напитал ароматами острова.
Они вместе пытались смириться с тем, что произошло, смеялись, вспоминая чудесные дни, проведенные вместе с бабушкой, и плакали, понимая, что она уже никогда не будет ждать их у огня. Они вместе обмыли ее тело, но Дафна настояла, что она сама в последний раз заплетет бабушке косы. Потом положили ее в простой деревянный гроб и скрестили ей руки на груди, вложив в них красную розу из сада и икону ее любимого святого – святого Спиридона.
– Теперь я знаю, что ты всегда будешь рассказывать мне истории, – прошептала Дафна на ухо бабушке и положила в гроб ветку кипариса.
Дафна думала, не перенести ли гроб в церковь, чтобы провести там всенощное бдение, но потом решила не нарушать традиций. Yia-yia должна была провести последние минуты в своем доме, пусть скромном и простом, но таившем в себе несметные богатства. Сначала Эви боялась смотреть на бабушку, которая лежала молча и не шевелясь в середине гостиной. Малышка не понимала, почему ее Yia-yia лежит в деревянном ящике и, несмотря на отчаянные мольбы, не хочет встать и посмотреть на только что вылупившихся цыплят.
– Дорогая, ее уже нет с нами, – попыталась объяснить Дафна. Стоя рядом с гробом, она гладила дочь по волосам. – Она уже на небесах вместе с твоим папой, другой бабушкой и дедушкой. Все они теперь приглядывают за тобой, дорогая.
– Мамочка, но почему она все время лежит? Скажи бабушке, что пора вставать! – Эви кричала и топала ногами. Увидев слезы на ее глазах, Дафна снова расплакалась.
Стивен остановился в дверях, словно смерть была заразной. Он в жизни не видел ничего подобного и не знал, как реагировать на происходящее. В Нью-Йорке есть службы, куда обращаются в подобных ситуациях. Поэтому Стивен считал, что похоронами, так же как прочисткой труб или составлением налоговой декларации, должны заниматься специально обученные люди.
