Анна Дженджера - Родственные души (СИ)
Сейчас же, будучи со мной в иных отношениях, Ник даже не пытался веселить меня или хотя бы подколоть. Он был таким же мягким и добрым. Он мог передать сахарницу, если его попросить, и предложить мне булочки, но отчего-то я всей душой желала его привычную ухмылку. Я хотела подтверждения тому, что всё как и раньше. Но чувствовала от него лишь одно – вежливое безразличие. Больно. Мне стало невыносимо больно в эту самую чёртову секунду, когда мы сидели за одним столом с нашими родными и я пыталась запихнуть в себя хотя бы кусок чего-то съедобного. Я потянулась к своему горькому кофе и сделала большой глоток, пытаясь побороть тот комок, что застрял посреди моего горла.
Между тем, последний завтрак в Аспене тянулся бесконечно долго. Рассказы родителей о поездках в город, обсуждение сегодняшних планов и воспоминания о нашем детстве. Я не могла больше ни единой секунды слушать о том, как Ник возился со мной и какими мы стали взрослыми и рассудительными. Мы не были взрослыми. И уж тем более рассудительными. И что самое болезненное для меня – Ник больше со мной не возился. Я ковыряла вилкой свой омлет, полностью лишённая аппетита.
– Думаю, что, вопреки всем правилам, на свадьбе у Оливии вместо подружки невесты будет Ник, – всё продолжала жизнерадостная Грэйс.
– Грэйс, не торопи события. Я думаю, Оливия всё ещё в поиске самой себя, а ты говоришь о свадьбе. К тому же, при всём своём обаянии, Ник вряд ли составит достойную конкуренцию бойкой Ребекке Мэйсон. – сглаживала острые углы мама. Я мысленно целовала её в обе щёки.
– Да, здесь ты права, милая, – тихо рассмеялась миссис Беннет и с любовью взглянула на сына. – Ну а когда мой старший сын порадует мать? Или ты тоже находишься в поисках самого себя?
– Не всё сразу, мам. Я лишь закончил университет.
– Ну, наверняка у тебя есть... девушки? – мягко спросила Грэйс, отпивая свой чай из расписной кружки.
– Я так не думаю, дорогая. Сын, скорее всего, пошёл в меня. До того как я встретил Грэйси, признаться, постоянной пассии у меня и в помине не было, – расплылся в улыбке Чарльз, и все дружно рассмеялись. Разумеется, кроме меня.
– Когда ты встретил меня, Чарльз, тебе было чуть больше, чем сейчас Николасу, – победно улыбнулась Грэйс. – И всё же, может, на свадьбу к Айрин и Ричарду вы пойдёте вместе с Оливией, Ник?
Ник был растерян. Он не спеша отставил кружку и уже наверняка мысленно подбирал отказ побезобидней. И в эту минуту я отчетливо слышала, как разбивается моё собственное сердце. На сотни маленьких кусочков, состоящих из светлых и ярких воспоминаний. Не желая больше размусоливать подобные темы и повторно падать лицом в грязь, я резко поднялась со стула. Слишком резко. Мои столовые приборы с характерным звоном треснулись друг о друга; бокал разбился.
– Не стоит принуждать Ника, миссис Беннет. Со всем моим уважением к вам, я, пожалуй, найду себе другого спутника. – Мой голос дрожал, но я, с силой сжимая пальцы в кулаки, заставляла себя не заплакать.
Мама встревоженно окинула меня взглядом, словно спрашивая своими голубыми глазами, что же со мной стряслось. Но разве я знала? Я не знала ровным счётом ничего, что касалось меня и Ника. Чёртова нескончаемая неизвестность. Безысходность, которой нет конца. Замкнутый круг.
– Прошу меня простить, мне нездоровится. Сегодня как-нибудь без меня, ладно? К вечеру буду готова, – натянув на себя улыбку, проговорила я и тут же выбежала из столовой.
Спотыкаясь о ступеньки, я с трудом различала их сквозь застилавшую глаза пелену слёз. Да пошло оно всё к чёрту! Я так устала от всего. Господи, как же я ненавижу плакать! Ворвавшись в свою гостевую комнату, я шумно захлопнула за собой дверь. На прикроватной тумбе зазвонил телефон. "Жак" – высветилось на дисплее, прежде чем я швырнула телефон о стену. На меня накатывали волны гнева, нервозности и обиды. Запустив свои дрожащие пальцы в волосы, я медленно сползла по стене на пол. Мне было дурно. Дурно от всего, что я натворила. Нескончаемо больно от его хладнокровия. И оттого что мы всё испортили и разрушили. Казалось, кто-то внутри меня отворил замок, под которым я держала всю свою боль. Я упрямо запихивала в этот ящичек внутри себя все свои переживания – и вот, там не осталось больше места. Я выдохлась. Мои силы иссякли, я сбилась с верного пути. Я никогда не смогу совершать необдуманные поступки с той же лёгкостью, с которой это делал Ник. Не смогу жить так, как хочется мне, и не чувствовать при этом мерзких сомнений и того внутреннего сварливого голоска. Имея некий туманный талант к письму, я всё время буду скитаться в поисках себя, как и говорила мама.
Едва слышный скрип открывшийся двери заставил меня вздрогнуть. Я не знала, кто это мог быть. Но когда парень опустился передо мной на корточки, я не поверила своим глазам. Он пришёл. Зачем? Из жалости? В груди неприятно закололо.
– Давно же я не видел, как ты плачешь, – с нежной улыбкой на губах сказал он, попутно смахивая большим пальцем мои слёзы.
– Я не нуждаюсь в твоей жалости, Ник, – тихо отозвалась я, невольно тая под его чуткими пальцами на своём лице.
– О какой жалости ты говоришь, Лив? Я пришёл, потому что знаю, что ты нуждаешься во мне. А это забота о ближнем, а не жалость.
– О ближнем? Тебе плевать на меня! Думаешь, я не чувствую этого? – выплюнув эти слова, я мысленно отругала себя. Ну вот, веду себя как семилетняя девчонка, нуждающаяся в повышенном внимании.
Но Ник лишь покачал головой, вновь тепло улыбаясь в ответ на мои детские реплики. Затем сел вместе со мной на пол и облокотился о стену, прижимая моё хрупкое тело к себе. Я робко подняла на него глаза, и во мне поселился маленький уголёк надежды, что всё ещё может обойтись. Что, быть может, я так остро реагирую на всё лишь потому, что чувствую за собой вину перед ним. Я потихоньку успокаивалась, пока его сильная рука гладила мои спутанные пряди волос. Наверное, это заложено во мне ещё с детства. Слёзы на моих щеках высохли, а дыхание стало ровным. Парень поцеловал меня в висок и задержался на нём своими тёплыми губами. Я прикрыла глаза, боясь спугнуть эту тихую нежность.
