Анна Дженджера - Родственные души (СИ)
– С тобой всё в порядке, девочка?
– Да, только помогите мне выбраться отсюда. Как можно быстрее, пожалуйста.
И снова сырые коридоры, лестничные пролёты и железные двери. Голова кружилась, а глаза застилала пелена слез. Поблагодарив женщину, я выбралась из подвалов и очутилась в ночном клубе. Пробираясь сквозь толпу людей, которые выплясывали под шумные биты местных заводил, я наконец нашла выход. Хватаясь за поручни, я выбежала на улицу. Прохладный воздух привёл меня в чувство, отрезвил так, словно мне в лицо плеснули стакан ледяной воды. Господи, что же ты натворила, Оливия? Отдалась мужчине, не зная даже его имени. Глупо было думать, будто это Ник только потому, что эти голос и аромат так схожи с его. Я запустила пальцы в растрёпанные волосы и тяжело выдохнула.
В пять утра я уже стояла перед дверями нашего коттеджа. Проходя мимо пустой гостиной, я поймала себя на мысли, что была бы не против уткнуться носом в шею Ника. Может, сейчас он в моей спальне и вернулся раньше обычного? Но спальня тоже оказалась пустой. Лишь холодный ветер с балкона вздымал занавески. Я упала, будто бы безжизненное тело, на холодную кровать и закрыла глаза. Кто же ты?..
Глава 29. Недосказанность.
***
Поспать мне удалось всего пару часов. Мой поверхностный сон продлился всего лишь до девяти утра. Уставшая и измотанная, под аккомпанемент своей жизнерадостной матери я побрела в душ. Ледяные струйки воды постепенно вытесняли из головы поселившиеся там мысли. Неужели всё это было со мной? Его прикосновения… Они были такими родными и знакомыми. Может ли наше тело узнавать прикосновения некогда любимых рук? Губ? Может ли улавливать такие важные моменты, как мои чувства при этом? Я прикрыла глаза и подставила лицо холодному потоку. Чёрные простыни, медленные движения и эта ухмылка, так подходящая его губам. Разве может быть что-то прекраснее этого? Я внезапно ощутила сладкий озноб: то ли от температуры воды, то ли от воспоминаний. Моя рука потянулась к выключателю и повернула кран. Тяжело дыша, я прислонилась лбом к стеклянной кабинке душа. Как же глупо всё вышло! Избегая Ника, я очутилась под властью эмоций, нахлынувших на меня, и, что в принципе неприемлемо, с каким-то незнакомцем, так напоминающим мне его. Или... это и был Ник? Я закусила от досады губу и вылезла из кабинки.
Надев лёгкое вязаное платье в светло-бежевых тонах, я собралась с духом и вышла из комнаты. Перед тем как показаться перед семьёй, я внимательно изучала себя в зеркале. Вид, конечно, был весьма измотанный, но никаких явных следов вчерашнего "преступления" я не обнаружила. Головная боль от количества выпитого только усиливала чувство вины. И спускаясь по лестнице, я мысленно готовилась к встрече с Ником.
Сегодня был наш последний день в Аспене, и к вечеру мы уже должны будем сидеть в самолете. Я сделала глубокий вдох и зашла в столовую. За обеденным столом уже сидела мама с Ричардом и Грегори с Валери.
– Всем доброе утро, – выдавив из себя улыбку, сказала я.
Моя семья тепло поприветствовала меня, ответив лучезарными и куда более искренними улыбками. Стараясь не привлекать к себе особого внимания, я тихонько приземлилась возле сестры и попросила у Дороти крепкий кофе. Некоторое время понаблюдав за мной, сестра всё же решилась на вежливый допрос.
– Ничего особенного, Валери. Ник клеил "медсестёр", а я флиртовала с симпатичным "вампиром". Потом мы как-то разминулись, – нагло соврала я, устремляя глаза в кружку. Мне не хотелось говорить о прошлой ночи, тем более нагружать и так взволнованную Валери своими догадками. Всё это ни к чему. К тому же, стоило разобраться для начала с собственными мыслями и причинами столь необдуманного поступка.
– С детства не умеешь врать, Лив, – ответила сестра, расплываясь в улыбке. Я покрылась холодным потом, словно пойманная преступница.
– О чём ты? – стараясь не подавать виду, тихо отозвалась я.
– Признавайся, потрясающий секс? – не унималась Валери, хитро вскинув при этом брови. Мои руки вспотели, а сердце забилось с бешеной скоростью. Откуда, чёрт возьми?! Откуда ей известно? Я, словно проглотив язык, молчала. – Ну, Оливия. Просто вы с Ником так смотрели друг на друга, что казалось, мы становимся для вас обузой, – весело пропела сестра. Камень, что тяготил мою душу, раскололся, и небольшой кусочек полетел вниз. Глупая идиотка, хватит всё принимать на свой счет. Она лишь шутила, просто шутила.
– Нет, Валери. Мы друзья, только и всего. Ничего у нас не выйдет. Никогда! – слишком бурно ответила я. И как раз в этот самый момент в дверях показалось семейство Беннет.
Мне будто перекрыли доступ к кислороду. Нагло и резко. Оставалось лишь открыть рот и пытаться ухватить хоть немного воздуха. Ник сел напротив меня и поприветствовал короткой улыбкой. Внешне он был так же потрёпан, как и я. Но я всё же уловила небольшие перемены. Что-то было не так. Парень казался таким вдумчивым и серьёзным… Что же на этот раз у него на уме? Внутри меня мгновенно поселился комочек страха, который разрастался с каждой минутой. Что, если Ник знает о моих приключениях? Если ему доложили о моих развлечениях? Ведь в тех кругах его знают куда лучше, нежели меня. Так что же ему стоило узнать всё это?
Я предательница. Именно это проносится в моих мыслях, когда Ник вновь мягко улыбается в ответ на мой умоляющий и пристальный взгляд. Никаких ухмылок, издёвок, флирта с его стороны. Он спокойно ест свой сырный омлет, изредка отпивая чёрный кофе и морщась от его терпкости.
Всё это напомнило мне те завтраки, которые происходили у Беннетов, когда Ник приезжал домой на выходные. Я прибегала ранним утром к нему или же проводила с ним всю ночь, и мы на перебой рассказывали друг другу важные события; а затем я завтракала вместе с Грэйс и Чарльзом, а если повезет, то ещё и с Эви. Он был мягким и добрым. Любил пошутить с утра над моими волосами или измазать нос джемом. Грэйс тогда с добрым укором глядела на нас и гнала из-за стола, пока мы не испортили всю еду.
Сейчас же, будучи со мной в иных отношениях, Ник даже не пытался веселить меня или хотя бы подколоть. Он был таким же мягким и добрым. Он мог передать сахарницу, если его попросить, и предложить мне булочки, но отчего-то я всей душой желала его привычную ухмылку. Я хотела подтверждения тому, что всё как и раньше. Но чувствовала от него лишь одно – вежливое безразличие. Больно. Мне стало невыносимо больно в эту самую чёртову секунду, когда мы сидели за одним столом с нашими родными и я пыталась запихнуть в себя хотя бы кусок чего-то съедобного. Я потянулась к своему горькому кофе и сделала большой глоток, пытаясь побороть тот комок, что застрял посреди моего горла.
