Вирджиния Эндрюс - Ангел тьмы
— Я так и подумал, — кивнул тот же молодой человек, который первым вскочил с места при моем появлении. — Я сразу узнал тебя по фотографии, которую мне показывала Фанни. Вот, говорила она, полюбуйтесь-ка на мою богатую сестру, которая ни разу не прислала мне ни цента!
Я даже побледнела от возмущения: ведь Фанни сама ни разу не удосужилась написать мне ни строчки! А фотографию она могла получить только от Тома. Может быть, Энтони намеренно скрывал от меня письма, полагая, что мне лучше их не читать?
— Фанни дома? — спросила я.
— Нет, — процедила смазливенькая блондинка в шортах и в лифчике, с сигаретой в полных красных губах. — Фанни решила, что ей отдадут мой номер, но только у нее ничего не выйдет. Она толком не умеет ни петь, ни танцевать, ни как следует держаться на сцене. Так что я даже не сомневаюсь, что завтра на прослушивание позовут меня.
Это было вполне в духе Фанни — пытаться отбить у кого-то кусок хлеба, но я промолчала. Я заранее предупредила ее по телефону, в котором часу к ней приеду, но она не удосужилась меня дождаться. По-видимому, огорчение отразилось у меня на физиономии, потому что один из молодых людей, тоже довольно симпатичной наружности, попытался утешить меня, пояснив, что Фанни, вероятно, так обрадовалась возможности получить работу, что даже забыла о том, что приезжает ее сестра.
Вокруг меня уже собралась целая толпа молодых людей, желающих поглазеть на сестру Фанни, поэтому я вздохнула с облегчением, когда прогремел гром, и, воспользовавшись всеобщим замешательством, прошмыгнула наконец в дверь.
— Комната 404! — крикнула мне вслед девушка по имени Розмари.
Когда я вошла в незапертую комнату Фанни, дождь уже начался. Комнатка оказалась маленькой, но довольно уютной. Она была бы еще уютней, если бы Фанни не раскидывала повсюду вещи и хотя бы иногда вытирала пыль. Я быстренько отыскала в комоде свежее покрывало и застелила им постель, после чего прибралась немного в комнате и, окинув ее удовлетворенным взглядом, уселась в кресло, глядя в открытое окно, за которым шумела гроза.
Задумавшись о Трое, Томе, Кейте и о Нашей Джейн, я не заметила, что дождь хлещет мне в лицо. Насколько же наивна и глупа я была, что так долго забивала себе голову заботами о других, живя тревогами минувших лет! Лучше было наслаждаться красотой настоящего и всеми открывшимися передо мной возможностями, а не трепать себе нервы попусту, пытаясь изменить судьбу и жизнь тех, кто сам палец о палец не ударил для этого. Нет, никто не страдал так сильно, как я сама, даже Фанни!
Я сжала ладонями пульсирующие виски. Мерный стук капель дождя, отдаленные раскаты грома и всполохи молнии убаюкали меня, и я задремала. Мне снилось, что мы с Троем бежим бок о бок сквозь облака или клубы пара, а за нами гонятся пятеро стариков.
— Беги вперед, — крикнул мне Трой и подтолкнул меня в спину, — я отвлеку их, свернув в другую сторону.
Старики побежали следом за Троем, я испугалась за него и от страха проснулась.
После дождя в душной комнате стало заметно свежее и прохладнее. Густые тени угасающего дня придавали старинным домикам с причудливыми верандами и крылечками налет романтичности. Еще не до конца проснувшись, я с изумлением огляделась вокруг: что я делаю в этой комнатушке с дешевой обстановкой? Как очутилась здесь?
Но не успела я сообразить, дверь распахнулась и в комнату влетела насквозь промокшая Фанни, громко выражая вслух неудовольствие по поводу ужасной погоды и напрасно потраченных последних карманных денег. Моя шестнадцатилетняя сестра заключила меня в свои объятия, чмокнула в щеку, бурно выразила свой восторг в связи с моим появлением и тотчас же переключила свое внимание на себя, воскликнув с негодованием:
— Проклятый дождь! Из-за него мой лучший наряд превратился в тряпку! — Она стянула с себя мокрое красное платье, плюхнулась в кресло и стащила с ног черные полуботинки из искусственной кожи, вокруг которых тотчас же образовалась лужа. — Ноги ломит, аж до самого копчика! — пожаловалась она.
Я остолбенела: Фанни выражалась точь-в-точь как Китти. Значит, все уроженцы Уиллиса употребляют одни и те же фразы!
— Этот проклятый антрепренер вытащил меня отсюда, не дав спокойно дождаться тебя, а когда я туда приехала, оказалось, им всего-навсего требуется, чтобы я им что-нибудь «почитала»! А я предупреждала его, что читаю пока еще неважно. Мне нужна роль, где нужно петь и танцевать! А они дают мне эпизодические роли, вообще без текста! Уже полгода, как я топчу здесь панель!
Выпалив разом все, что накипело у нее на душе, Фанни моментально успокоилась и повеселела, как это всегда с ней бывало. Улыбнувшись мне своей коронной очаровательной улыбкой и лишний раз продемонстрировав свои ровненькие беленькие зубки, которыми Господь наградил всех Кастилов, она спросила:
— Ты ведь что-то приготовила для меня? Ведь правда же? Том писал мне, что у тебя уйма свободных денег и что ты завалила его и деда подарками на Рождество. Только зачем нашему деду подарки и деньги? Лучше бы ты потратилась на меня!
Сестра заметно похудела и похорошела с тех пор, когда я видела ее в последний раз, и даже стала как бы выше ростом, хотя, возможно, у меня складывалось такое впечатление из-за черной обтягивающей комбинации, в которой она походила на отточенный карандаш. Ее черные волосы сбились в длинные мокрые пряди, но и растрепанная она выглядела достаточно привлекательной для мужчин.
Фанни вызывала во мне противоречивые чувства: связанная с ней кровными узами, я должна была бы любить ее и заботиться о ней. Однако мне трудно было побороть неприязнь, когда сестра с откровенной жадностью начала разрывать дорогую и красивую упаковку подарков, которые я один за другим извлекала из своей большой сумки.
— Вот как раз то, о чем я мечтала! — восторженно взвизгнула она при виде ярко-красного нарядного платья. — В нем я и пойду на следующей неделе на вечеринку!
Нетерпеливо отшвырнув платье в сторону, Фанни распотрошила вторую упаковку и завизжала еще громче и пронзительнее: в коробке лежала красная дамская сумочка, украшенная аппликацией из фальшивых бриллиантов. Атласные красные туфельки ей оказались чуточку малы, но она все-таки втиснула в них ноги, а увидев песцовую накидку, едва не лишилась чувств.
— И все это для меня, Хевен? Значит, теперь у меня есть даже собственные меха! Вот уж никогда не думала, что ты и в самом деле любишь меня. Иначе разве подарила бы ты мне такие дорогие вещи?
Прищурившись, она впервые окинула меня с головы до ног оценивающим взглядом, найдя меня, судя по выражению ее индейского лица, сильно изменившейся. Я и сама знала: мне говорило об этом отражение в зеркале. Красота моего лица, лишь обозначившаяся в ту пору, когда мы жили в горной деревне, расцвела в полную силу, а сделанная опытным модельером прическа эффектно обрамляла мою миленькую мордашку. Дорогая одежда, тщательно подобранная для встречи с сестрой, выгодно подчеркивала стройность моей фигуры.
