Запрет на любовь (СИ) - Джолос Анна

— Клал я на ваш учёт.

Уходит из класса вслед за другом.

— Я буду жаловаться на тебя в Департамент! И твоя мама-директор тебе не поможет!

Переглядываемся с Илоной. Она выгибает бровь.

— Потерянное поколение. Ваша вседозволенность не знает границ! — наклоняется, чтобы поднять с пола листы.

— А ваша? — зачем-то выдаю я вслух.

Она выпрямляется и хмуро на меня взирает.

— Не оправдываю поведение Абрамова, но вы тоже позволяете себе слишком много.

— Факт, — подаёт голос Паша. — Такими словами с лёгкостью разбрасываетесь. Наркоман, зек, щенок, маргинальное ничтожество.

— Ага. Думает, если училка, то всё можно.

— Закрыли рты! Униженных и оскорблённых из себя, видите ли, строят. Ты, Зайцева, уж вообще бы молчала! Интеллекта хватает лишь на то, чтобы подобрать цвет юбки.

— Чего?

— Я тоже сдаю, — Горький отдаёт ей бланки.

— Звонка не было! Вернись сейчас же!

Но он игнорирует её команду.

— И правда. На фиг, — подскакивает со стула Рыжая.

— Давайте тогда уж все сдадим, — предлагает Петросян.

— Тринадцать минут до конца урока! Сели все!

Поздно. Реакция запущена. Одноклассники толпой покидают кабинет математики. Мы — не исключение.

— Филатова, ты-то куда?!

— Простите, — Полина опускает глаза, но продолжает путь до двери вместе с нами.

Два часа спустя сидим в актовом зале, ведь по расписанию сейчас репетиция с хореографом.

— У меня нет слов, ребята. Осталось всего ничего до выпуска, а вы себя ведёте подобным образом, — глядя на нас, расстроенно качает головой Шац.

— Математичка сама виновата. Совсем берега попутала.

— Максим, — устало вздыхает классный руководитель, — не тебе про берега вещать.

— Матильда Германовна, она не имеет права нас оскорблять! Тупой меня назвала! Я матери пожалуюсь.

— Мы будем танец репетировать или как? — осторожно вклинивается в беседу девушка-хореограф.

— Да, извините, Елена Александровна, я с ними позже переговорю. Репетируйте.

Шац отходит, но зал не покидает.

Будет здесь. Уже боится оставлять нас без надзора.

— Всё, мальчики-девочки, — хлопает в ладоши Елена Александровна, дабы привлечь наше внимание, — по местам и погнали. Повторяем первый кусок и учим следующий. Времени у нас очень-очень мало.

Расходимся. Начинает играть музыка.

— И… Раз, два.

— Джугели, есть разговор.

Обхожу вокруг Паши круг.

Так уж сложилось. Я танцую с ним. Горький сам выбрал меня в пару, хотя я вообще не планировала принимать во всём этом участие.

И да. В тот вечер они с Абрамовым подрались…

— Какой разговор?

— У меня в пятницу днюха. Собираемся у Дэна дома. Придёшь на вечеринку?

— Спасибо за приглашение, но нет. Не приду.

— Почему? Филатову и Вебер тоже позову.

Закручивает меня к себе, а затем раскручивает в сторону.

— Паш…

— Там будет много народа. Не переживай насчёт Марселя.

— Я не переживаю. Просто не хочу лишний раз с ним пересекаться. Мне хватает того, что вижу в школе, — добавляю раздражённо.

— Слушайте мелодию, не торопитесь. Вперёд-назад. Вперёд-назад. Денис, ты все ноги партнёрше истоптал! Как медведь, ей Богу!

— Ты же понимаешь, что он нарочно всё это делает.

— Что именно?

Выполняем поддержку и прыжок вверх.

— Я про девчонок.

— Мне всё равно, — припечатываю решительно. — Его девчонки — вообще не моё дело.

— Тогда тем более приходи. Не отказывай имениннику. Спляшем.

Движемся по кругу, вальсируя.

— Тебе мало танцев трижды в неделю?

Смеюсь.

Останавливаемся, а в следующую секунду в нас врезается Абрамов со своей партнёршей.

— Расстояние держите, сколько раз повторять, — кричит хореограф, пока парни обмениваются взглядами.

— Дальше, друзья! Не тормозите! Сбились — исправляйте ситуацию.

Подстраиваемся в ритм.

— Он страшно бесится, кстати.

— По поводу?

— Из-за того, что я тебя трогаю, — ухмыляется.

Чего?

— Каждый раз после репы высказывает. То я много тебе улыбаюсь. То рука моя низко, то я слишком близко к тебе стою.

Ушам своим не верю.

Обалдел?

— Не ему решать, кому и как меня трогать, — отзываюсь сердито.

Поворот.

— Не собирался ведь плясать. Отказался изначально, помнишь?

— И что?

— Думаешь, зачем потом сюда заявился? Чтобы наблюдать за нами и контролировать процесс.

— Чушь какая.

А сама, будто бы случайно отвожу взгляд чуть вправо и тут же натыкаюсь на его глаза.

Ещё пару раз так делаю с промежутками в несколько секунд.

Похоже, Абрамов действительно чересчур пристально следит за нашей парой.

— Так. Это было ужасно, но ладно. Учим дальше, — Елена Александровна становится перед нами и показывает следующее движение.

Глава 42

На день рождения к Паше Горькому я всё-таки иду. Хвала Небесам не одна, а в компании Филатовой и Вебер.

— Симпатичное платье, Полин.

— Не моё. Тата предложила его померить и вот… — она смущается, хотя выглядит чудесно.

— На ней это платье сидит гораздо лучше, чем на мне.

— Ещё бы! С такими верхними девяносто.

— Илона! — староста окончательно заливается краской и становится бордового цвета.

— А чё? Мальчишки до сих пор их обсуждают. Я сама лично слышала. Ты у нас негласно Мисс-буфера теперь. Не знала?

— Какой кошмар!

— Ничего не кошмар. Гордись тем, чем мать-природа наградила.

— Тоже мне достояние…

— Мы на месте, — сообщает водитель, притормаживая у ворот красного, кирпичного дома, с территории которого доносится музыка и смех.

— Спасибо, дядь Петь! Я напишу, когда приехать. Мы ненадолго.

— У меня указание от Эдуарда Сергеевича.

— Что за указание? — напрягаюсь.

— Ждать. Я вон туда вперёд отъеду к соснам.

— Ясно, — закатываю глаза.

Тотал контрол в исполнении деда, как и прежде, вызывает лишь раздражение.

Он совсем мне не доверяет. На вечеринку не отпускал. Притом, что время ещё детское, да и выходные завтра. Еле уболтали его на пару с бабушкой.

Вылезаем из машины. Аккуратно вытаскиваем на улицу синие шары с прикольными надписями.

— Держите крепко, улетят.

— Какой большой домина! — восхищённо охает Филатова второй раз за вечер.

— Это тебе не наши хибары, — хмыкает Илона.

— Открыто вроде, — Полина толкает калитку. — Так войдём или позвоним?

— На фига трезвонить, Филь? Мы же по приглашению пришли, — цокает языком Вебер. — Заходи уже. И хватит без конца поправлять платье.

— Непривычно короткое.

— Нормальное, Полин. Оно куда длиннее моей юбки, — успокаиваю её, пока направляемся к заднему двору, где, судя по звукам, и находится молодёжь.

— Тебе идёт. Ты смелая, уверенная в себе, а ещё высокая и длинноногая.

— Обалдеть, у них тут и бассейн имеется, — присвистывает Илона в тот момент, когда кто-то из парней с диким ором прыгает в воду.

— Я плавать не буду, — Филатова резко притормаживает.

— Мы тоже. Расслабься, — кладу ладонь ей на плечо. — Никто не заставит. Идём. Вон Паша, — замечаю именинника у зоны барбекю.

— Привет!

— О, здорова, девчонки! — оставляет шампура на Чижова и идёт нам навстречу.

— С днём рождения!

Вручаю шарики.

Обнимаемся.

— А поцеловать? — показывает пальцем на скулу.

Раньше я ни за что бы этого не сделала, но сейчас… Почему нет?

Чмокнув его в щёку, отхожу.

— Хэпи бёздэй, Паша!

— Мы поздравляем тебя с совершеннолетием! Желаем спартанского здоровья, счастья в моменте, исполнения заветных желаний и, конечно же, успешной сдачи ЕГЭ! — произносит Полина с выражением.

— Пань, новых татуировок, сумасбродства и веселья! Ура! — Илона взрывает хлопушку, осыпая именинника разноцветными блёстками.

— Вот подарки. Держи.