Те, кого нет (СИ) - Климов Андрей
Марта поколебалась и выбрала направо. Теперь ходьба не требовала никаких особенных усилий, но уже совсем скоро она почувствовала, как ночной холод начинает до нее добираться. Она обхватила себя обеими руками, хотя толку от этого не было никакого, и сцепила зубы. Через какое-то время тропа повернула, вроде бы удаляясь от озера, и Марта воспрянула. Однако, вильнув, та вскоре вернулась к прежнему направлению.
Она уже была готова огорчиться, но в ту же секунду забыла обо всем. В стороне от тропы внезапно мелькнул проблеск света. Сперва Марта не поверила себе. Это не было похоже ни на автомобильные фары, ни на уличный фонарь. Неяркий, колеблющийся свет то усиливался, выхватывая из темноты деревья до самой кроны, то словно припадал к земле, оставляя только смутный багровый отсвет.
Марта застыла. Костер — вот что это такое. Костер в лесу, который кто-то поддерживает, а значит, там вокруг есть люди или, по крайней мере, один человек. Но стоит ли сломя голову мчаться прямо туда? Что, если этот человек — тот самый, в которого она еще совсем недавно выстрелила?
Так это или нет — неизвестно. А ей во что бы то ни стало надо понять, как выбраться отсюда. Выяснить, где дорога, если та вообще существует. Поэтому все равно придется идти.
Налетел порыв ночного ветра, принес с собой далекий запах озерной воды. Под ногами затанцевали тени ветвей, и Марта непроизвольно вздрогнула.
«Соберись с духом», — сказала она себе, не сводя остановившегося взгляда с красноватых отблесков на стволах в стороне от тропы. И это ей почти удалось.
Марта свернула с тропы и, стараясь двигаться бесшумно, углубилась в лес. С полсотни метров она одолела благополучно, но тут прямо перед ней оказалось несколько раскидистых кустов орешника. Зарево костра трепыхалось за ними, очерчивая каждый лист, как на рисунке тушью. Она немного подождала, прислушиваясь, — и до нее донеслись голоса. Два-три мужских и один женский — пронзительный, немолодой. Женщина засмеялась — будто кто-то распахнул дверь с ржавыми петлями, и умолкла.
Марта опустилась на четвереньки и ползком обогнула куст. Подобралась к ближайшему узловатому стволу и замерла.
То, что она увидела, напомнило ей один странный сон, который повторялся не раз. Во сне она шла по карнизу на отвесном краю глубокой зеленой долины. Внизу струилась спокойная речка, вроде бы смеркалось. Справа, за краем карниза, склон обрывался глубоко вниз, так что туда даже взглянуть было жутко, и Марта старалась не смотреть. Слева была шершавая стена, впереди карниз сворачивал, исчезая за скальным выступом. Она делала несколько шагов, огибала выступ, и перед ней открывалась просторная площадка, над которой нависал горный массив. И вся нижняя часть этого массива была, как кусок старого сыра, испещрена отверстиями пещер. Устья некоторых из них подсвечивались таким же трепыхающимся заревом, как и то, которое она сейчас видела впереди. Оттуда — в ее сне — совершенно точно исходила опасность.
Почему Марта это знала — неизвестно. Однако горло ее мгновенно становилось сухим и шершавым, как пустыня, сердце начинало выпрыгивать из груди, а спина замерзала. Она делала назад шаг, другой, нащупывала босой пяткой край карниза, коротко вздыхала — и одним упругим толчком отрывалась от каменистой почвы, сразу проваливаясь в глубину пропасти, на которую только что боялась даже смотреть. Спиной вперед, запрокинув голову к небу. Уже в падении она переворачивалась на живот, и воздух подхватывал ее, как вода в бассейне. Теперь нужно было только слегка помогать себе руками, чтобы по длинной пологой траектории скользить над долиной по направлению к зеленеющим вдали холмам и чувствовать себя свободной и счастливой.
Единственным человеком, которому Марта рассказала об этих странных снах, был Родион. «Растешь, Мартышка, — покровительственно заметил он, посмеиваясь. — Так со всеми бывает. Я тоже раньше летал». — «Да нет, — отмахнулась Марта. — Я не о том. Как ты думаешь, кто в этих пещерах?» Родион только пожал плечами — мол, какая разница. Детские страхи…
Поляна перед ней, озаренная светом костра, походила на одну из пещер, которые она видела во сне. Сумрачный свет костра озарял кроны деревьев вверху, превращая их в плотный, тяжело нависающий свод. Свет шел не только от костра, но и еще от одного источника — небольшой, похожей на муравейник печи с низко расположенным отверстием топки. В ней бушевал огонь. Рядом грудой были навалены какие-то тазы, скрученные обломки труб, рваные листы алюминиевой обшивки и старые раскладные кровати с ободранным брезентом. Вокруг костра сидели на корточках трое мужчин и женщина в драповом пальто с поднятым воротником, скрывавшим ее лицо. Мужчины передавали из рук в руки двухлитровую пластиковую бутыль, а женщина, которая только что смеялась, теперь как будто дремала, слегка покачиваясь.
Неожиданно один из мужчин поднялся, направился к печи, заглянул в отверстие сбоку и стал бросать в раскаленное жерло куски труб, пустые банки из-под пепси и пива, расплющенные кастрюли. Потом выпрямился и вразвалку зашагал прямо туда, где пряталась Марта. Женщина позади него встала, попыталась сделать несколько шагов, но запуталась в полах пальто, упала и затихла. Мужчина даже не оглянулся.
Марта изо всех сил втиснулась в мшистую землю, мгновенно утратив способность думать и даже дышать. Мужчина остановился в пяти шагах от нее. Она могла видеть только темные провалы его глазниц, смотревшие прямо на нее. Остальные черты лица смазывали пляшущие тени. Массивный силуэт с обвисшими плечами и непомерно длинными, как у орангутанга, руками, широкие лопатообразные кисти, куцая куртка с распахнутыми полами… В следующую секунду Марту накрыла волна тяжелого звериного запаха: мочи, застарелого алкоголя, протухшего чеснока, закисшей от грязи одежды.
Ее внезапно охватил такой ужас, какого она не испытывала никогда в жизни. Марта не шевелилась, чувствуя себя мухой, запутавшейся в паутине, — что-то вроде полуобморока. И при этом не могла оторвать глаз от темной фигуры. Невозможно было даже представить, что можно разлепить пересохшие непослушные губы, заговорить, обратиться к этому жуткому существу, что-то спросить.
Мужчина продолжал стоять, ничего не предпринимая.
— Эй, Костян, что там с дровами? — крикнули от костра.
— Тут кто-то есть, — негромко произнес мужчина, слегка наклоняясь вперед и снова устремляя взгляд туда, где пряталась Марта.
— Глючишь, старый, — у костра услышали и засмеялись. — Тащи давай. Это тебя с тех дурных колес ломает. Дозу держать надо, ты ж не пацан…
Мужчина потянул носом, молча нагнулся, легко подхватил за комель здоровенный сук и поволок за собой. Но на полпути остановился, бросив ношу, и снова подозрительно уставился туда, где заканчивался крут, очерченный светом костра и самодельной плавильной печи.
Марта дрожала всем телом. Если б он сделал хоть шаг в ее сторону, она бы закричала. Однако этого не случилось. Мужчина снова взялся за валежину и, грузно ступая, враскачку зашагал к печи. Женщина у костра зашевелилась, попробовала встать, но у нее не получилось. Тогда она снова уткнулась в траву, скорчилась, поджав колени, и натянула ворот своего необъятного пальто на голову. Один из тех, что оставались у огня, поднялся, потряс ее за плечо, но, ничего не добившись, отошел. Чуть погодя послышались тупые удары топора, ругань и треск обрубаемых веток.
Это было на руку Марте. Она развернулась и бесшумно проползла те несколько метров, что отделяли ее от кустов орешника. Трава и прелая листва были неожиданно влажными — за время, пока она сидела за стволом, успела выпасть роса.
И только очутившись за прикрытием, она разрешила себе встать на ноги, хотя еще не до конца верила, что вот так просто удастся покинуть это странное место. Марта сделала шаг, другой, оглянулась — и, больше не в силах сдерживаться, пулей помчалась в ту сторону, где, по ее предположениям, осталась тропа.
К счастью, та оказалась совсем рядом. Марта свернула налево и продолжала бежать, не разбирая, что у нее под ногами, до тех пор, пока не сбила дыхание и не почувствовала острую резь в боку. Никто ее не преследовал. Она уже плохо представляла, где находится, но никак не могла остановиться, хотя и чувствовала, что нужно взять себя в руки и сориентироваться.
